Я медленно пошёл в сторону. Через минуту уже стоял перед большими раздвижными воротами. В небольшой будке наверху, спиной ко мне, сидел человек с автоматом в руках. Он о чём-то говорил с другим человеком за стеной:
да, завтра должны. А? Нет, ничего. Я, сука, им ещё покажу, я не знал, как мне привлечь его внимание. Странно было видеть живого человека спустя столько времени.
Эй! крикнул я, с улыбкой.
Чё?
Охранник повернулся в мою сторону. На его лице несколько минут царило сильное удивление, затем волна прошла и он, опомнившись, встал, схватил свой автомат и нацелил его на меня.
Ты ещё, сука, кто такой? Руки, медленно сказал он, а затем добавил в другую сторону: Малой какой-то пришёл. Не наш. Да, доложи.
Охранник был одет в очень грязный и потёртый синий комбинезон, и такого же состояния кепку. Из-за комбинезона выглядывала тёмная водолазка, а на руках надеты чёрные тонкие перчатки.
«Странный вкус у него», подумал я, медленно положил нож в чехол, а затем поднял руки вверх.
Я мирный, начал я. Моя подруга слышала ваше вещание. Мы выжившие.
И что вы хотите?
Мы слышали, что у вас тут город выживших.
Допустим. А где твоя подруга? охранник кивнул стволом автомата куда-то в сторону.
Она она не со мной, тихо сказал я.
Чё? Говори громче! Нихера не слышно.
Я не знаю! Мы разделились! крикнул я.
Но не во всё же горлоещё безмозглые набегут. Я тебя и так слышу, после этого его рация зашипела. Охранник, не опуская оружия, достал рацию и о чём-то заговорил. Хорошо. Я понял. Так сколько там вас? спросил он, отводя рацию чуть в сторону.
Я? спросил я.
А кому, блять, ещё? Ты же один там стоишь.
Я не стал что-либо говорить про рацию. Тем более, умничать сейчасне самая лучшая идея.
Да. Один.
Пиздишьохранник был явно удивлён. Я молча кивнул.
Нет, честноответил я. Руки уже начинали болеть.
Странно видеть ребёнка одного. Тут здоровые лбы пачками умирают Ладно, стой на месте. Сейчас я открою ворота, и чтобы без глупостейпонял? я кивнул в ответ. Ох, сукапосле этого охранник скрылся за будкой, а через несколько секунд зелёные ворота со скрипом дёрнулись и пошли в сторону, открывая за собой Атлантиду выживших людей. Возможно, это действительно было последнее убежище.
Мужчина уже ждал меня внизу, всё так же держа на прицеле одной рукой, а вторую держал на небольшом рычаге.
Проходи, ну, чего яйца чешешь? тихо, но с явным раздражением, проговорил он. Я послушно зашёл внутрь. Ворота за мной закрылись. Выложи из рюкзака всё содержимое на землю, а рядом положи всё оружие: ножи, отвёртки, пистолетывсю эту хуйню, короче, чтобы я видел. Медленно. Затем вытряхни всё оставшееся, отбрось в сторону, и сам отойди в другую сторону, к стене.
Зачем? спросил я.
Поржать с тебя хочу, с раздражением ответил он. Так положено. Не нравитсяпиздуй нахуй отсюда.
Я повиновался, вытряхнул вещи из рюкзака, положил нож, а сам отошёл в сторону. Было страшно. Теперь идея идти в город выживших мне казалось не такой уж и хорошей. Но идти обратно тоже не хотелось. Тут, хотя бы, были стены.
Несколько детей взволнованно выглянули из-за угла дома.
Дети, домой! Тут не на что смотреть! рявкнул охранник и дети испуганно скрылись.
К этому времени из-за угла дома появился пухленький высокий мужчина средних лет в рубашке, с автоматом наперевес:
Миха, что такое? спросил он, а затем перевёл на меня взгляд. Кто это?
Да малой какой-то. Говорит, выживший, ответил первый охранник. Я вытряхнул вещи, достал и положил нож, отошёл к стене.
А остальные его где?
Говорит, что один.
Да ну нафиг.
Вот и я о том же
Нет, правда, я один, испуганно проговорил я.
Пухлый мужик пристально посмотрел на меня, а затем на своего товарища:
Нахер ты его на мушке держишь?
Чтобы не выкинул чего.
У нас тут дохера вооружённых людей, а ты боишься мололетку без оружия? заржал пухлый мужик. Вон, на земле всё его барахло. Опусти стволне позорься и не пугай ребёнка.
Не могу, сказал первый твёрдо, не обращая внимания на подшучивания. Не положено. Либо иди, сука, вещи проверь, либо иди отсюда и не мешай.
Второй мужчина подошёл к первому и рукой опустил ствол автомата.
Он что тебе ниндзя что ли? Посмотри на негоу меня малой такой же. Короче, я его сам отведу. Под свою ответственность. Ещё не хватало, чтобы мы тут детей гасили.
Около минуты была пауза. Я не знал, что мне делать, и просто держал руки поднятыми.
Ладно, нехотя согласился первый охранник и закинул автомат за плечо. Ты старшийтебе виднее.
Как тя звать-то? Опусти рукиболят же, обратился ко мне пухленький мужчина. Его лицо как-то располагало к себе. Воплощение стереотипа «толстый = добрый». И, это, собери вещички.
Меня? я с наслаждением опустил руки, и те отдали гудящей болью. Неловко было говорить при них. Даже на миг показалось, что они про меня совсем забыли. Начал собирать вещи в рюкзак.
Не меня же. Себя я знаю. Меня Ромой зовут, а это, мужчина указал на охранника, Миша.
Костя, сказал я.
У меня деда так звали. Умер, правда, давно, но это ладно, сказал Рома, а затем повернулся к Мише: Ты иди. Я сам с ним разберусь.
Миша, ничего не сказав, тихо поднялся вверх по лестнице.
Рома подошёл поближе:
Фу, как от тебя несёт. Ты не моешься что ли?
А где мне мыться? спросил я.
Ладно, иди за мной. В части разберутся.
Зачем? растерянно спросил я.
Тебя же зарегистрировать надо, осмотреть, тесты сделать. Вдруг ты хуйнёй какой-нибудь болеешь, ответил Рома, и добавил: Да и помыться не мешалоот тебя несёт пиздец.
Рома неожиданно быстро и проворно пошёл вперёд, несмотря на всю свою огромную тушу. Я принюхался, но особо ничего не заметил. Хотел немного поспрашивать, но мужичок уже порядочно отошёл. Я не хотел создавать проблем, и быстро побежал следом.
Мы быстро прошли несколько домов, пока не вошли в небольшое здание в центре двора.
По пути нам попалось много людей. Все выглядели спокойными и счастливыми. Они с удивлением и небольшим страхом смотрели на меня. Я старался не обращать на это внимание, но всё равно чувствовал себя чужим.
Но с каждой секундой всё больше чувствовал спокойствие внутри. Будто очнулся от дурного кошмара.
По улицам даже гуляло несколько женщин с колясками. Несмотря на некоторую грязь и тяжесть, человеческая жизнь здесь продолжалась. Люди здесь всё ещё жили, а не выживали.
Мы вошли внутрь здания, и Рома повёл меня по узким коридорам куда-то внутрь, а затем по лестнице вниз. Периодически нам встречались охранники, но мы быстро проходили мимо. Я на секунду остановился в изумлении: здесь горел электрический свет, настоящий. Пусть старенькие жёлтые лампочки давали мало света, но свет был.
Чё встал? спросил Рома, который уже спустился вниз.
У вас есть свет? удивлённо спросил я.
У нас много чё есть, посмеялся Рома. Давай бырей.
Я осторожно спустился по шаткой железной лестнице вниз. Здесь воняло сыростью, а на стенах кое-где висела плесень.
После лестницы мы вышли в небольшой коридор, в стенах которого было три двери: влево, прямо и вправо. Рома уже открыл левую дверь и с кем-то говорил внутри:
малой совсем, как мой Генка, затем повернулся ко мне: Давай, скоренько. Тебя уже ждут.
Я быстро подошёл к двери и вошёл внутрь. Я оказался внутри небольшой комнаты, где вмещался только железный стол, два стула по сторонам от него, и ещё маленький железный шкафчик в половину моего роста у стены, который стоял впритык к дверному косяку. За столом сидел седой мужчина в военной униформе. С потолка свисал провод с голой слабой лампочкой, которая тихонько покачивалась из стороны в сторону.
Разрешите идти? спросил Рома.
Свободен, тихо сказал мужчина за столом. Рома улыбнулся, прикрыл дверь, и я услышал быстро удаляющиеся шаги. Хоть человек напротив и был седой, но в каждой клетке его тела виделась сила. Весь его образ был будто отлит из свинца. Он пристально посмотрел на меня несколько секунд. У него были тёмные глаза с большими мешками. После этого тихим железным голосом проговорил: Присаживайся.
Тело само подчинилось приказу, и я оказался на стуле.