Я быстро собрал вещи, закинул рюкзак за плечи, и посмотрел в небо: за деревьями виднелось светлое чистое небо, которые озарялось яркими жёлтыми лучамикрасиво.
На земле, вчера вечером, я сложил несколько палок, чтобы утром быстрее сориентироваться. Своеобразная стрелка указывала на восток. Солнце лишь подтверждало правильность направления.
За кустами, на земле, увидел свежие кабаньи следы. Большие. Я осмотрелся и прислушалсяничего. Сейчас лес казался безобидным. Однако про восставших и диких животных не стоило забывать.
Я аккуратно шёл вперёд, просматривая почву под ногами. Один раз чудом не наступил в медвежий капканхватило. Этот мир становится всё опаснее с каждым днём.
Вверху дятел пытался достать паразитов, соловьи заливались песней, а я медленно шёл, ожидая опасности каждую секунду.
До трассы нужно было идти всего несколько километров, но я потратил добрых два часа. Даже, казалось, заблудился, но лес резко оборвался. Теперь можно было идти быстрее, но сначала стоит отдохнуть.
Я сел на дорогу, чтобы перевести дыхание. Достал из рюкзака небольшую картонную коробкупоследняя пачка чипсов.
«Странный факт: никто не ожидал, что удешевление производства путём пищевых добавок и консервантов даст шанс на выживание людям во время апокалипсиса», пронеслось в голове, и я улыбнулся.
«Двойной минус даёт плюс», сказал Голос.
Я молча кивнул и взглянул на часы: «9:47». После этого достал из рюкзака потрёпанную книжечку и принялся сверяться с картой. За последние дни я полностью разобрался в ней. Выходило так, что до Остании оставалось всего около десяти километров, если я вышел на правильную дорогу.
Как только пачка опустелая смял её и бросил подальше в лес. Теперь не имело особого смысла беречь природу. Все мы скоро станем её удобрением после "мёртвой" жизни. Сколько людей смеялось над тем, что природа когда-нибудь заберёт своё. Теперь, скорее всего, все они уже мертвы.
Я встал, обтряхнул штаны и вытер об них руки, а затем пошёл в сторону призрачной надежды.
«Думаешь, что всё будет как прежде? Ты действительно до сих пор такой глупый?», сказал Голос неожиданно.
А что мне остаётся? Если есть шансстоит попытаться. Тем более, там может быть Света, или кто-нибудь из моей семьи, тихо сказал я.
«Все они уже давно мертвы. Мертвы из-за тебя. И ты это знаешь. Я ведь знаю тебя даже лучше, чем ты сам. Не лги себе. Когда-нибудь ты поймёшь, что все близкие тебе люди умрут, и это неизбежно. Чтобы выжить сейчас нужно творить разные вещи. Ты готов заплатить такую цену?», говорил Голос.
Мне всё равно на твой бред, я тяжело выдохнул. Голос не ответил. Хоть мне и было тяжело его слушать, но больше говорить было не с кем. Уж лучше так, чем быть одному.
Вскоре на дороге показался указатель: до Остании оставалось двенадцать километров. Я поправил лямки рюкзака и прибавил шагу.
Ближе к полудню солнце всё сильнее пекло. Я достал из рюкзака потрёпанную синюю кепку и надел. Ещё не хватало солнечный удар получить.
Совсем скоро увидел старую заправку, а за ней, вдалеке, начинались каменные джунгли.
Большой монумент на входе в город, в виде стрелы, имел у основания надпись «Остания». Краска от времени уже наполовину сошла или выцвела. Наверное, за ним перестали ухаживать ещё до того, как началось всё это безумие.
По территории заправки, медленно шатаясь, двигался восставший. Я мгновенно отругал себя за излишнюю расслабленность и пригнулся. Мертвец был когда-то высоким мужчиной с длинными волосами. На нём была зимняя тёмно-синяя куртка с множеством карманов. При этом лицо его выглядело вполне целым. Только вместо глаз были пустые чёрные глазницы. Над ним роем летали мухи. Целое облако собралось вокруг его головы, и он шёл, не обращая на них внимания.
Я тихонько подбежал поближе за куст, положил руку на чехол, тихо щёлкнула застёжка, рукоятка ножа была теперь в руке. Но не успел я сделать и шага, как восставший резко повернулся в мою сторону, где я сидел. В груди бешено стучало сердце. Я отчётливо слышал каждый удар и, казалось, что он слышит его точно так же. Восставший сделал шаг в мою сторону, затем другой. Сомнений не оставалось: он знает, что впереди находится живой человек.
Его шаги становились всё быстрее, будто с приближением его вера крепчала, и через несколько секунд нас разделяло всего метров десять. Нужно было что-то делать. Я не знал, как лучше от него защищаться. И, как назло, вчера где-то оставил кожаную куртку.
«Что делать?», я сделал шаг назад, развернулся и встал удобнее, готовясь к нападению. Он делает шагя отхожу, один шаг вперёдодин назад.
Восставший неожиданно сделал рывокя немного оступился и повалился в канаву, упав в небольшую запруду. Ветки на дне больно впились в спину.
Мертвец встал, сделал неловкий поворот и спиной повалился на меня. Его голова на секунду откинулась, а затем он повернулся лицом ко мне. Я резко вырвал руку и попытался вонзить ему в лицо лезвие, но из-за мокрых рук лезвие лишь наполовину зашло в лоб. Восставший недовольно замычал, а я со всей силы стукнул кулаком по рукоятке и оживший мертвец, наконец, успокоился, обнажая свои подгнившие зубы.
Его туша сильно придавила меня, а из канавы выбиратьсято ещё занятие. Я откинул голову и посмотрел в небо: там витали, словно обрывки мечты, светло-серые клочки облаков. Было тяжело дышать. Стояла жуткая вонь.
Я попытался его приподнять, но выходило очень слабо. Вся одежда была мокрая и сильно сковывала движения.
Я собрал все силы и снова попробовал откинуть мёртвое тело, но вышло плохо. Лишь спустя несколько минут мучений мне всё же удалось выбраться из ловушки. Я нащупал нож в мутной воде и вытер его об траву, а затем поднялся наверх, к дороге. Мокрая одежда неприятно липла к телу, а в кроссовках хлюпала вода.
Да чтоб тебя! я тяжело вздохнул, сел на асфальт и достал ноги из обуви, выжал носки. Надевать обратно мокрые кроссовки не хотелось, но и идти босиком было бы глупо. Я неприятно скривился, но вернул всё обратно, а затем пошёл дальше.
Через несколько минут я был уже в черте города. Солнце уже пересекло полуденный рубеж и медленно шло к горизонту. На часах было «13:36».
Город выглядел заброшенным и опустошённым: высокая трава росла из трещин в асфальте, а все магазины были разорены. На улице восставших не было. Я воодушевился: явный след живых людей.
Я достал флягу и допил те капли, что оставались на дне. Теперь же я оставался один на один со знойной жарой.
Прошло около получаса, а людей я так и не встретил. Только один бегун в двадцати метрах пробежал мимо куда-то в сторону от центра города.
«От чего же восставший может бежать?..», подумал я и пошёл в противоположную сторону.
Перед входом в большой неухоженный парк висела большая табличка, где красной краской было написано: «Всем выжившим пройти через парк, а далееследовать указателям». Так же на табличке была стрелка, которая указывала вглубь парка. Идти по такой территории не так безопасно, как хотелось бы, но ничего не оставалось.
Я аккуратно шёл, просматривая территорию перед каждым шагом с ножом наготове. Внутри парка царила густая высокая трава. Лишь только по узким дорожкам из потрескавшейся каменной кладки можно было пройтикое-где встречались старые кровавые следы. Почему-то здесь даже не было птиц. Лишь только слабый ветер иногда задувал, заставляя шелестеть зелёные листья.
К счастью, парк я прошёл без проблем. Охотников не было. Только несколько простреленных трупов лежали в траве. На выходе в стадион были стрелки, которые вели вдоль стен, куда-то вдаль. Я быстрым шагом прошёл к концу стены, повернул. Теперь стрелки указывали прямо. Всё время прямо, к домам. Дорога была безопасной, можно было даже немного пробежаться.
Я чувствовал, что оставалось совсем немного. Ещё чуть-чутьи всё. Весь этот кошмар кончится. Ноги сами несли меня по направлению красных, немного стёртых, стрелок на асфальте.
Я вышел к широкой дороге. На рекламном щите передо мной красовалась красная надпись «Добро пожаловать в Останию. Последнее поселение живых людей.», и стрелка влево. За баннером был длинный многоэтажный дом, а по сторонам, где должны быть заезды во двор, находились самодельные перегородки из разного мусора. На крыше дома были непонятные постройки: то ли теплицы, то ли складыкто-то ходил.