Пацан, скоро ты освоишь искусство пустого выжженного существования, сказал Шурик, опустошая до конца тарелку. Либо так, либо никакзакон выживания.
Я фыркнул и лёг обратно, думая о том, как же это противно, но внутри понимая, что он просто человек, который пытается выжить в суровом, полном лишений, мире. И дух его давно сломлен. Даже не просто сломлен, а переломан много раз. Но он всё же старается выжить, извиваясь как змея. Также понял, что мы с ним ничем не отличаемся, и что моя гордость тоже скоро лопнет, словно мыльный пузырь. Но всё же я не спустился вниз. На этот раз.
Шурик приговорил и мою тарелку тоже, а Толик, кое-как, всё же съел свою порцию.
Ближе к полудню, когда солнце набрало свою силу, нас вывели во внутренний двор, на прогулку. Я готовился к этому. Улица встретила нас влажной прохладой, которая бывает после сильного дождя. В другой части, за железной сеткой, находились заключённые из другого блока.
Я заранее подговорил Шурика пойти со мной. Толик от нас тоже не отставал. Мы устроились на длинных лавках, в одном из ограждений.
Надо отсюда бежать, тихо сказал я, осторожно осматриваясь на предмет слежки и нахождения рядом солдат, коих здесь бродило достаточно.
Оптимистично, встретил моё заявление Шурик с горькой усмешкой. Есть что существеннее? Или, думаешь, один до этого додумался?
Я решил опустить его комментарий.
Но ведь что-то должно быть. Я не знаю, может, устроить бунт? Что-то Что-то есть всегда.
А ты готов на то, что возможно придётся сделать? Шурик будто повторил слова Голоса. Он пристально уставился на меня, бросая вызов.
Я пойду на всё, ответил я на вызов. Мужчина несколько минут колебался, а я смиренно выжидал.
Ладно. Есть тут, кое-что У меня времени подумать больше было, и кое-какой план имеется, тихо сказал он, почти вплотную приблизившись ко мне. В общем, примерно каждые две недели отбирают несколько людей для того, чтобы солнечные батареи чистить.
Звучит как-то слишком легко, сказал Толик. Я кивнул.
Ты погоди, дядя. Доживи сначала, сказал Шурик. Короче, выбирают туда непонятно как, и охраны двое на одного заключённого Так что тут на грани фантастики, но другого ничего не знаю. Всё ещё хочешь попытаться?
Уж лучше сдохнуть с заточкой в руках, чем в ожидании смерти, ответил я.
Неплохой ответ.
Так, когда следующий рейс до свободы? спросил я, в надежде услышать о нескольких днях.
Это ещё одна проблема. Предыдущий был вчера, прямо перед вашим приездом, мрачно сказал Шурик. На меня будто навалился огромный валун, который старался раздробить решимость в мелкую пыль.
Посмотрим, что день грядущий нам готовит Куда же нанесёт ударпроговорил неожиданно Толик. Мы с Шуриком непроизвольно устало улыбнулись, и я понял, что сейчас переживать бессмысленно.
Теперь оставалось лишь ждать, умоляя Удачу на ещё несколько недель улыбки.
День 278
Темнота везде. Она, словно осьминог, опутывала тело и, самое главное, разум.
«Что я? Где я?»
Я шёл по тёмному коридору, даже не зная куда. Несколько раз я падал по пути, поэтому, возможно, даже шёл в ту сторону, откуда пришёл. Пальцы нащупывали шершавую голую и холодную стену. Мне казалось, что она отчаянно нуждается в тепле, но что я мог ей дать, если даже не знаю кто сам?
Ты глупец, шепнула темнота из своих скользких глубин.
Кто здесь? мой тихий испуганный голос быстро потонул во тьме коридора. Ответа не было.
Я шёл дальше.
Не знаю даже сколько, но в какой-то момент мне просто надоело: одна и та же стена, один и тот же коридор, одна и та же тьмабольше ничего. И я остановился. Временами пытался что-то говорить, но даже это не всегда выходило, будто кто-то крал мой голос и мысли.
Встань, тихо сказала тьма. Я сидел, облокотившись спиной об стену. Шёпот снова возник: Встань и иди. Ты ещё не пришёл.
Куда?
Куда тебя приведёт коридор, глупый.
Я нехотя встал, опираясь об стену. Ноги устали, и вообще всё тело стало тяжелее в несколько раз. Но я пошёл вперёд, и шёл очень долго.
Неожиданно, вдалеке замаячил еле видный светлый огонёк. Я поспешил к нему, насколько мог.
Коридор кончился резким выходом в лес. Я испугался и машинально обернулся, но позади был лишь холмникакого коридора, никакой темноты.
Костяухо лизнул шёпот. Это было моё имя. Кто-то звал меня. Костя
Начал озираться по сторонам, чтобы определить источник звука, но, казалось, что шёпотон вокруг, везде. Ноги подкосились, я упал, и теперь моё лицо приятно ласкала свежая трава. От земли приятно пахло свежестью.
Костяповторил шёпот. В этот раз он был сильнее, и я понял, что он где-то впереди, за деревьями. Костя
Я поднялся и бросился бежать, пробиваясь сквозь густой кустарник. Всё тело было в мелких порезах и царапинах. Маленькие алые капельки быстро надувались, а затем растекались по рукам и ногам.
Костялес резко оборвался, и я оказался на краю обрыва, с которого чуть не упал. Внизу волны с силой ударялись об утёс. Костяголос шёл откуда-то снизу. Я подошёл к самому краю. В лицо бил прохладный сильный ветер.
Хи-хи, послышался детский смех позади. Я обернулся и увидел, как на меня с улыбкой бежит темноволосый мальчик лет девяти.
Чтовырвалось у меня, когда его маленькие ручки толкнули меня с обрыва, прямо вниз, в объятия бескрайней синей пучины.
Несколько секунд я летел лицом вниз, наблюдая за детской невинной улыбкой, с которой смотрел на меня этот мальчик сверху.
Ударившись, я не почувствовал боли падения. Просто что-то слегка толкнуло меня в спину, а затем, словно попав в болото, меня начало медленно засасывать.
Костяпрозвучал женский голос из глубин. Я развернулся лицом к тьме. Я тебя ждала
Кто ты? сказал я, и из моего рта полетели сотни мелких пузырьков.
Ты меня забыл? обиженно спросил голос. Через секунду из глубин появился светловолосый образ девушки. Её черты тела были плавными, но одновременно и отдавали силой. Это была грубая женская красота.
Светанеожиданно вырвалось у меня. Я её вспомнил.
Девушка протянула ко мне свою нежную руку:
Пойдём со мной. Нас уже ждут.
Я протянул в ответ свою руку.
Да, хорошо, улыбнулась она. Наши пальцы почти соприкоснулись, но вдруг кто-то резко выдернул меня из воды, вытягивая на берег.
Дядя! Дядя! Вы как? на меня смотрели два маленьких изумрудаэто была маленькая девочка с длинными каштановыми волосами.
Какой я тебе дядя?.. спросил я. Ветер неприятно обдувал влажную кожу.
А кто же вы?
Я? переспросил неуверенно. Костя
Костяповторила она тихо, будто пробуя имя на вкус.
Зачем? тихо спросил я, глядя в светлое небо. Песок был очень тёплым, но он неприятно липнул к мокрой одежде. Хотелось плакать от досады.
Нельзя! сказала она с настойчивостью, которая присуща лишь детям. Она встала и потянула меня за руку. Пойдём!
Я молча повиновался приказу и встал, обтряхивая одежду.
Костяя на секунду повернулся к воде, откуда на меня смотрели мутные образы, но маленькая ручка меня одёрнула.
Пойдём, сказала девочка, улыбаясь. Я не сопротивлялся
* * *
Я проснулся от громкого стука по железным прутьям.
Утро началось, твари! Подъём! громко сказал Смотрительтак называли начальника этого крыла, который почти каждый вечер мучил, а затем забирал одного человека.
Я посмотрел на часы«8:21». Затем медленно слез вниз и сел на нижнюю кровать. Шурик уже не спал.
Сегодня был тот самый день, который я так ждал. Сегодня всё должно было определиться. Несколько дней назад Смерть снова зашла в нашу камеру на огонёкзабрали Толика. Смотритель на наших глазах сильно избил его, а затем ещё и помочился, приговаривая, что это для лечения и промывки ран. Затем полумёртвого Толика увели, как и других до него. По всему блоку были видны кровавые линии от камер и к самому выходу, которые ведут куда-то в служебные коридоры: за закрытые и охраняемые двери. Я видел, как Шурик еле сдержался, чтобы не убить Смотрителя на месте, но мы не могли сразу пожертвовать двумя людьми. Я тоже еле сдержал себя. Это была необходимая жертва.
Во сколько скажут кто поедет? спросил я.
Не знаюнервно ответил Шурик. Он ходил по камере взад-вперёд.