Она попыталась стряхнуть его руку.
- Я никуда не пойду с тобой, ты предатель!
Мирнин не оставил ей выбора, он тянул и уводил ее прочь, сначала мимо первого вампирского поста охраны, потом мимо второго, а затем вытолкнул в пустую тихую комнату с длинным коридором. Он со злостью захлопнул дверь, затем развернулся и оказался к ней лицом.
Клер схватила первое, что подвернулось ей под рукутяжелый подсвечники попыталась ударить его по голове. Он уклонился, подскочил к ней и легко его отобрал.
- Глупая девчонка. Клер! он встряхнул ее. Его глаза были на выкате и очень темные. Немного сумасшедшие. Если ты хочешь, чтобы мальчик выжил, ты должна прекратить борьбу. Это бесполезно.
По вашему я должна просто стоять и дать себя укусить? Не выйдет! Она попыталась вырваться, но он был как гранитная статуя. Ее кости сломаются прежде, чем у нее это получится.
А зачем мне вообще тебя кусать? спросил Мирнин на полном серьезе. Я не работаю на Бишопа, Клер. И никогда не работал. Я думал ты достаточно умна, чтобы понимать это.
Клер моргнул еще раз.
- Вы пытаетесь сказать мне, что вы всегда были на нашей стороне?
Определенно, дорогая.
Так вы на стороне.. Несомненно он был прав. Ей определенно было трудно это понять. Ну вы понимаете НАШЕЙ!
Мирнин практически хохотал, отпустил ее и засунул руки в карманы своего сюртука.
- Определенно на вашей. Я понимаю твое недоверие. У тебя есть свои причины. Может быть я должен позволить кому-нибудь другому убедить тебя Точно. Самый подходящий момент.
Она бы не поверила ему, ни на секунду, но когда в стене открылся проход, ее ослепил яркий свет, и она увидела лишь очертания женщины в окружении других людей.
Это была Aмелия, королева вампиров Морганвилляхотя сейчас она была совсем не похожа на ту прекрасная бледная принцессу, образ которой помнила Клер. Aмелия была одета в черные брюки, черную толстовку на молнии, и кроссовки.
Так непривычно.
А позади нее странный отряд вампиров во главе с Оливером, который тоже был весь в черном и выглядел еще более устрашающим, чем в прежние временапо крайней мере обычно он пытался выглядеть неопасным, но сегодня его это явно не волновало. Его седеющие волосы были стянуты в хвост, что превращало его лицо в неулыбчивую маску.
Он скрестил руки и посмотрел на Мирнина и Клер так, будто они были лужей на полу его кофейни.
Мирнин, произнесла Амелия, и снисходительно кивнула. Он кивнул в ответ, будто они просто встретились на улице. Будто это был самый обычный день. Зачем ты привел девушку?
Пришлось. Она была была совершенно неуправляемой, ответил он. Что помогло убедить Бишопа, что я и правда принадлежу ему. Но я думаю будет лучше, если ты ее сейчас просветишь, как и меня до этого. У нас тут очень много работы, которую нельзя откладывать и которую невозможно сделать в подполье.
Клер открыла рот, потом закрыла, не задав единственный разумный вопрос. Оливер пропустил их обоих кивком головы и подал знак своему устрашающему вампирскому отряду рассредоточиться по комнате и по обе стороны у двери в коридор.
Ты сможешь защитить ее, Мирнин? Я не хотела, чтобы ты вовлекал ее в это; мне претит то, что ты оставил ее тогда по своей прихоти. Я должна обеспечивать ее защиту. Ее бледно-голубые глаза впились в него, холоднее чем сталь зимой. Будь осторожен со словами. Ты будешь в ответе передо мной.
Я буду защищать ее до последнего вздоха, пообещал он, для пущего эффекта прижав руку к груди своего рваного сюртука. Вернее нет, подожди. Это совсем не то что вы хотели услышать, не так ли, ведь формально я уже сделал свой последний вдох? Я хотел сказать, что буду присматривать за ней, пока живо мое тело.
Мне не до твоих шуток, шут.
Он вдруг стал совершенно здравомыслящим.
- А я и не шучу, моя госпожа. Я буду защищать ее. Даю вам слово.
В голове Клер все перемешалось. Она взглянула на Мирнана, Амелию, потом на Оливера, и наконец смогла задать главный вопрос, чтобы ее мучил.
- Зачем вы здесь?
Они собрались здесь, чтобы спасти твоего парня, ответил Мирнин. С днем рождения, дорогая.
Амелия одарила его колючим, властным взглядом.
- Не лги девушке, Мирнин. Это не прилично.
Мирнин опять не казался сумасшедшим и слегка наклонил голову. Но Клер все еще видела безумную улыбку на его губах.
Амели перевила пристальный взгляд своих серых глаз на Клер.
- Мирнин помог нам проникнуть в здание. Мы тут кое-что делаем, чтобы отвоевать Морганвилль, но это займет какое-то время. Понимаешь?
До Клер ее слова дошли не сразу.
- Вы вы здесь не для того, чтобы спасти Шейна?
Конечно нет, с издевкой ответил Оливер. Не будь дурой. На кой черт нам нужен твой парень?
Клер закусила губу, удержавшись от бессознательного довода, и призадумалась. Это было не легко; все, что она хотела сделатьнаорать на него.
- Хорошо, наконец сказала она. Я могу сделать его ценным для вас. Что скажешь на это?
Мирнин медленно поднял голову. На его лице было предупреждение, которое она совершенно проигнорировала.
Если вы не спасете Шейна и его отца, я не собираюсь помогать Мирнину находиться в здравом уме, я уничтожу все лекарства и сыворотку, над которой мы работаем. Я думаю, вы не очень то хотите впасть в безумие? А это ожидало всех вампиров, даже Оливера и Амелию.
Когда она впервые прибыла в Морганвилль, она думала, что они бессмертны и совершенны, но во многом это было всего лишь прикрытие. Причиной того, что во всем остальном мире не было вампировво всяком случае, совсем малобыло то, что на протяжении многих лет их численность постепенно снижалась, а возможности создавать других вампиров не было. Это была своего рода болезнь, нечто опасное и прогрессирующее, хотя они отрицали это очень долгое время.
Амелия создала Морганвилль, как их последнюю надежду на выживание. Но улучшения не наступило, наоборот становилось только хуже, и казалось, она поражает их все быстрее и быстрее. Сейчас Клер умела распознавать едва различимые признаки, и они уже были заметныдрожь в бледных кистях, иногда и выше по руке. Скоро будет еще хуже. Они очень боятся этого. И у них имелись на то хорошие основания.
Мирнин создал вакцину, проясняяющую разум, но они нуждались в лечении. Все было плохо. А так как Мирнин впадал в безумие, Клер была единственной, кто мог ее создать.
В комнате воцарилось молчание, и на секунду яростная решимость Клер дрогнула. Потом она взглянула на Оливера.
"Ну вот и все", подумала она. "В тебе больше не осталось самодовольства."
Вы сделаете по-моему, сказала Клер, или я уничтожу все разработки и посмотрю как вы будете умирать.
Клер, прошептал Мирнин. Он был в ужасе. Отлично. Она добилась своего. Ты не можешь так поступить.
Именно это я и сделаю. Все ваши труды, все ваши исследования. Если вы позволите Бишопу убить Шейна, для меня это будет уже не важно. Она боялась говорить это, но в любом случае это принесло облегчение. Не все вертится вокруг вас и ваших старых глупых междоусобиц. В этом городе живут и люди. У нас есть своя личная жизнь. И с этим надо считаться! Весь гнев и ужас, кипящий у нее внутри, выплеснулся наружу. Она повернулась в сторону Мирнина. А ты! Ты привел нас к нему! Ты отвернулся от нас, когда был так нужен нам! А вы - теперь она обратилась к Амелии, в этот раз вы даже не позаботились о нас. Где вы были? Я думала вы другая; Я думала вы хотите помочь нам но вы просто такая же, как остальные; вы просто..
Клер. Всего одно слово, но произнесенное Амелией, остановило монолог Клер. Что еще я могла сделать? Бишоп обратил слишком много моих людей, так что любое действие, которое бы я предприняла, было бы против моих же людей. Это была бы схватка не на жизнь, а на смерть, и она уничтожила бы всех, кто так дороги тебе и мне. Я должна была отступить и позволить ему думать, что он победил. Мирнин сделал все, что мог, чтобы защитить тебя и твоих друзей, пока мы не найдем другой выход.
Клер фыркнула и горько засмеялась.
- Уверенна, он сделал все, что мог.
Вы все выжили, в отличие от большинства, кто вставал на пути Бишопа всю его жизнь. Ты могли бы подумать, что это все сказки, что он уже давно должен был потерять интерес ко всему этому, отвоевав тебя и мой город. Лицо Амелии было жестким, будто высечено из мрамора. У моего отца нет желания управлять чем-то или кем-то. Только разрушать. Мирнин уговорил его хотя бы попытаться поддерживать жизнь в Морганвилле и, делая это, он подвергал себя постоянному риску.