Я очнулась только в карете, везшей нас, на руках пьяного Райолла с обручальным кольцом на пальце, а ты в своем маскировочном прикиде в беспамятстве на руках у Орванна с таким же обручальным кольцом. Мужчины были настолько пьяны, что можно было танцевать с барабанами, они бы не проснулись. Я решла, что не стоит упускать такой удобный случай и нам следует убежать. Поэтому растолкала тебя и мы попробовали спрыгнуть прямо на ходу, но кучер был бдителен, остановил карету и запер ее снаружи. Лия грустно улыбнулась. Я тогда совсем отчаялась, а ты мне сказала: «Не бойся, прорвемся». Мы облазили всю карету, но выхода больше не было. Тогда ты решилась на отчаянный шаг: сняла всю маскировку, засунула ее под скамью и запряталась в ящике для багажа, а я тебя прикрыла всяким тряпьем. Когда мы въехали под утро в поместье, я и Аннария отвлекли слуг, забрали полупьяных баронов из кареты. Ох же и бесился утром Орванн, когда узнал, что ты бежала! Послал людей в твое поместье (твои слуги их вышвырнули вон), в мой дом, везде, где только было можно, меня допрашивал и слуг, куда делась их вторая черноволосая госпожа, даже выпорол кучера за недогляд. Позже ты рассказала, что сутки пряталась в каретном сарае, потом в ближайшей деревне у какой-то старухи за деньги жила, а недавно пришла и нанялась на работу. Я тогда поверила, что мы выпутаемся. Аннария защитила меня своим телом, когда пришел Райолл требовать исполнения супружеского долга. Он был настолько пьян, что не понял, кто с ним разделил ложе, а под утро мы его совместно выгнали из спальни. Теперь супружеские обязанности выполняет за меня Аннария, поэтому разрешаю мужу приходить только вечером после заката.
Я удивленно подняла глаза:
А мне сказали, что ты беременна. Она тихо рассмеялась:
Нет, наш с тобой план и заключался в том, чтобы остаться невинными и, используя это как аргумент, потребовать развод в главном Храме Абераннии. Есть же такое правило, что если супруга остается невинной и требует развод, то никто не имеет право отказать ей. Это Аннария ждет ребенка от моего мужа.
Слу-ушай, какая же Аннария молодец! я даже шить перестала, но потом нахмурилась. А почему она это делает? Какой ей в этом резон?
Ее когда-то от голода спасла моя мама, а когда мама умерла отец, а потом и сводный брат насиловали ее в свое удовольствие, поэтому она решила помогать мне и отмстить Рисвальду, да и я ей пообещала, что дам денег за помощь. Лия кивнула мне головой. Да, ей доверять можно, но не все. Ты сама всегда твердишь: доверяй, но проверяй!
Конечно! и опять принялась за шитье. Оказывается, Абия по характеру и поступкам мне ближе, чем я думала. Я искренне восхищалась ей, даже немного завидовала ее храбрости и решительности.
Аби, чтобы бежать нам надо сделать две вещи: 1. Составить завещания. 2. Взять выписки из книги Бракосочетаний в Храме, где мы венчались.
Этими словами она ввела меня в ступор: а где мы венчались? Кто будет составлять нам завещания? И вообще отпустят ли нас бароны одних, чтобы сделать нам нужные дела? Я осторожно сказала:
Где мы венчались, знаешь?
В церкви нашего поместья, достаточно будет заплатить жрецу, он даст выписки.
Хорошо, допустим, я смогу это сделать, а как нам попасть к тому, кто составляет завещания?
Завещания мы можем написать и здесь, заверить у нотариуса проще простого. Я иронично заломила бровь: проще простого? С нашими баронами?
Ты у нас центр идей, вот и придумай! рассердилась Лия. Я отложила шитье, встала и положила руку ей на плечо, чуть сжав, примиряющее сказала:
Обязательно чего-нибудь придумаю, а на днях займусь добыванием наших свидетельств о браке. Но, Лия, зачем составлять завещания, мы ж помирать не собираемся.
А затем, Аби, она легонько щелкнула меня по носу, чтобы баронам не выгодно было нас держать, так они ничего не получат точно.
Внутри меня заворочался нехороший червячок, я подумала, хоть и не сказала вслух: «Ой, не знаю, не знаю! Как же мне все это не нравится».
Глава 4
Этой ночью я осталась у Лии, проговорили с ней за полночь. Я призналась, что совсем не «помню» письмо и чтение, и Лия предложила мне дать несколько уроков, а потом и вовсе сказала, чтобы полностью переходила к ней, даже комнату выделила, обустройством которой мне нужно было заняться сегодня, но этой ночью мне пришлось спать на диване в гостиной, потому как возвращаться по темноте, да через черный ход мне совсем не хотелось.
Проснулась с первыми лучами солнца. Первое, что мне захотелось сделать, это рассмотреть себя в зеркале. Хотя я и рассматривала себя в воде, но вода с точностью передать не может черты лица, а зеркала прислуге не положены. Поэтому откинув шторы, чтобы было побольше света, подошла к зеркалу гостиной. Я пристально и придирчиво вгляделась в свое лицо, сейчас мне казалось оно немного иным, чем поначалу, только не могу понять, чем? Это тот же овал «сердечко» без удлиненного подбородка, очень такой приятный; губы чуть полноватые, о таких французы говорят «созданы для поцелуев», аристократический тонкий нос, брови, крыльями птиц удивленно ложатся над глазами Да, изменились именно глаза. Нет, не цвет, точнее, не совсемесли на реке они были отчетливо серо-зеленые, то сейчас они больше темно-серые, с легкой голубизной, а зеленая дымка мелькает где-то там, на периферии смены эмоций. Я чуть улыбнулась себе в зеркалеголубизна и зелень усилились, губы прихотливо изогнулись в прожигающей сердце усмешке. А вот стерла улыбку, специально подумав о Орванне, мгновенно глаза заледенели, сталь с примесью льда, очень холодный взгляд, обжигающий.
Потом стала изучать волосы, распустила: длинные, мягкие, светло-каштановые с легкой рыжинкой, в лучах солнца они были похожи на старинное, красноватое, расплавленное золото. Заправила прядь за ухо, и взгляд переместился на ушки, не проколоты, а зря, в той жизни у меня было по три серьги на ухо. Обязательно проколю. Негромко хохотнулаОрванн разорится только на одни серьги, я ведь не захочу носить ерунду. «Только бриллианты, дорогой, только бриллианты». Сама себя оборвала, да ну на фиг этого недомужа. Сплюнула и тихо постучала три раза по деревянной спинке стулане то явится с утра и испортит праздник исследования собственного тела.
Та-ак, а как мои болячки? Выглянула в одну комнатуникого, во вторуютоже, быстренько стащила с себя всю одежду и поцокала языкоммда! Какой же я, блин, медик, а? Вот скажите мне? Лекарств, мазей, привычных уколовничего нет, как саму себя лечить? Конечно, я пью то, что мне дают и мажусь им же, но никто не может сделать УЗИ, чтобы удостовериться в том, что завтра не помру из-за порванного сосуда где-нибудь внутри. А вообще тело даже очень, все ладное, грудь второго размера, все подтянутое, нет даже грамма лишнего жира, все абсолютно нужное. Мужчинам есть на что облизываться.
Достала из кармана снадобье и стала себя обмазывать, раз уже разделась надо мазаться. Синяки пожелтели, тело уже не сильно болитвчера не очень много работала. Самый большой синяк в области солнечного сплетения, похоже, именно от этого удара, оставившего такой синяк, умерла Абия. Звери какие-то, избить девушку за отказ от секса, вас бы в ХХ! век, посадили за одно только приставание. Хотя о чем я? Колобок так и совращает малолеток, наверное, а я так и осталась не отмщенной.
Пока размышляла и намазалась, и оделась, опять подошла к зеркалу. Что-то мне подсказывает, что не повелись бароны на этот маскарад, червячок не дает верить. Абия настолько разительно отличается от всех служанок: девочки и красивые, и ухаживают за собой, но в ней было то, что зовется породой, такое впитывается с молоком матери, и ее не снять как платье. Не знаю, как Лия, но я буду исходить из того, что бароны нас держат за дурочек, а значит, у нас есть только один шанс, и его надо использовать на выкуп документов о браке. Зуб даю, после того, как я уеду, меня будут искать сразу же.
Я расчесывала и заплетала волосы, строила план, как поехать в Храм и вернуться до того, как начнут искать, и о чем додумалась насчет баронов, надо сообщить Лие и прямо сейчас. Ничуть не церемонясь, я зашла в комнату Ванилии и растолкала ее: