Над толпой пролетели смешки. Ширам нахмурился.
Хаста верно говорит, важно поддержал жреца Аюр. Мы, арии, ничего не делаем, пока не явил свою волю Господь Солнце.
Твоя гадательная собака учуяла след ушедших зверей? недоверчиво спросил Ширам.
Не об ушедших зверях нам сейчас надо думать. Господь Солнце ясно говорит, что нам пришло время выбирать новую дорогу!
Жрец протянул перед собой глиняный горшок с угольками, в которых дремал негасимый Священный Огонь.
Вечному Огню ведомо прошлое и грядущее. Но чтобы он поделился запретным знанием со смертными, нужно накормить его влагой жизни
Варак, быстрее всех сообразив, чем это ему грозит, метнулся в сторону, собираясь нырнуть в траву, но был пойман, сбит с ног и прижат к земле древками копий.
Приступайте, чуть поразмыслив, согласился Ширам.
Хаста огляделся, выбирая место для жертвоприношения. Двое рабов из обоза уже тащили большой бронзовый поднос Священный Огонь, рожденный в небе, не должен был касаться земли и тяжелый расписной короб, полный удивительных вещей, склянок, порошков и зелий.
Сено быстро прогорит, хватит всего на одно вопрошание, заметил Хаста, проводя рукой над ворохом сухой травы. Толпа издала единый вздох изумления над подносом заплясали синеватые огоньки
Потянуло горьким дымом. Жрец снова провел над подносом ладонью, и дым из горького мгновенно стал приторно-сладким, пьянящим. Мамонты начали беспокойно топтаться, пытаясь хоть на шаг отойти от огненно-дымного круга.
Приведите жертву!
Варак взвыл и принялся отчаянно вырываться. Упирающегося переводчика силком поволокли к костру.
Ох уж эти простолюдины! вздохнул стоящий рядом с царевичем Джериш. Никакого достоинства. А ведь на него сейчас смотрит Господь Солнце!
Земляные люди всегда так, отмахнулся Аюр, впрочем увлеченно наблюдая за подготовкой к церемонии. Вопят, будто их ничтожная жизнь что-то значит. Помню, когда море забрало моего старшего брата, началась смута и было много казней. Глупцы и бунтовщики нагло болтали, что небеса отвернулись от дома Ардвана, но, когда наступал их срок, все они вели себя так же позорно, как этот раб. Помнишь, Ширам?
Помню, сухо ответил тот. Все, кроме ариев.
Еще б тебе не помнить. Вы, накхи, любите резать глотки, заметил Джериш. Телохранитель царевича отлично уловил презрение в его голосе.
Чтобы уметь, любить необязательно, холодно ответил он.
Разве вам приходилось казнить и ариев? удивился Аюр.
Но вместо накха ответил Джериш:
Арии никогда не позволят грязным рукам палача прикоснуться к себе! Они сами приносят себя в жертву Исвархе, собственным клинком!
Так это воины, уточнил Аюр и спросил телохранителя с любопытством: А как казнят в Накхаране?
Но Ширам не успел ответить. Приготовления к жертвоприношению были завершены.
Огонь жаждет! нараспев возгласил Хаста ритуальную фразу.
Я готов! объявил Аюр выступая вперед. Я уже знаю, о чем спрошу Священный Огонь!
Как сын государя живого бога ариев, он с детства принимал участие в разнообразных ритуалах и разбирался в них не хуже любого жреца.
Мохначи, стоя возле своих мамонтов, молча смотрели на действо. Чужаки, похоже, задумали отдать своего соплеменника в дар огню? Что ж, их дело. Смерть и жизнь ходят рука об руку на Ползучих горах. Жизнь человека, жизнь зверя, жизнь мельчайшего гнуса стоят здесь одинаково много и одинаково мало. Но южане ничего этим не добьются. Их огненный бог тут слаб и бессилен. У Ползучих гор, от снежных равнин полночи до водопадов полудня, свои хозяева.
Чужаки с теплых низин приезжали охотиться давно. Убивали не ради пищи. Сперва люди гор не могли ничего понять, но потом дело наладилось. Гости пьянели от богатой добычи. Убитое зверье оставляли загонщикам или просто бросали в траве, увозя с собой одни рога или бивни. По-настоящему ценились только шкуры хищников. Но тут понятно охота на хищника была испытанием отваги и ловкости. Юные люди гор тоже так делали, выходя против саблезубца или мохнатого тура с копьем один на один. Правда, копья у них были не бронзовые, а костяные или каменные
Умги, наконец преодолев свой ужас перед привидевшейся ему алчущей бездной, подошел к прочим погонщикам и принялся о чем-то тихо с ними толковать
Тем временем по знаку Хасты вперед вытолкнули Варака, и один из телохранителей царевича протянул жрецу кинжал.
Нет-нет, не так! Хаста торжественно достал устрашающего вида нож из черного стекла, что родится в подземном пламени. Поближе его сюда!
Воины потащили раба к металлическому подносу, на котором, пожирая тлеющую траву, подмигивали угли.
Да взглянет Господь Исварха милостивым оком на пути прошлого и будущего, открытые ему и скрытые от нас!
Хаста привычным жестом схватил раба за волосы и чиркнул ножом поперек груди. В огонь струйкой побежала кровь. Пламя мгновенно переменило цвет, вспыхнуло, метнулось вверх, опалив Вараку бородку и брови. Раб с криком отшатнулся.
Пошел вон, тихо пробормотал жрец, не глядя на него, и погрузил руки прямо в пламя.
Вокруг все снова дружно ахнули. Руки жреца невредимо проходили сквозь огонь.
«Святой огонь слушается его! Он ему подчиняется!..»
Пусть сын повелителя подойдет и взглянет на мир глазами бога!
Аюр выступил вперед, наклонился над огнем и глубоко вдохнул густой пряный дым.
Лоб его мгновенно покрылся испариной, руки задрожали, веки сонно сомкнулись и вдруг длинные ресницы взметнулись вверх, а глаза вспыхнули, словно пораженные невиданным зрелищем.
Крылатые корабли! воскликнул он с изумлением и восторгом. Смотрите, они летят клином, как осенние гуси!
Воины и слуги в почтительном страхе внимали нездешним видениям сына государя, в котором пробудилась божественная часть его существа. Сейчас он на земле лишь телом а дух его вместе с отцом всех ариев Исвархой плывет в сияющих звездных морях.
Вниз, вниз смотри, светозарный, подсказал ему на ухо Хаста, поддерживая пошатнувшегося Аюра под руку. Ищи своего зверя на земле, он не в небесных пределах
Царевич нахмурился, но, видно, услышал, и глаза его снова закрылись. Было видно, как быстро двигаются зрачки под опущенными веками.
Вижу! закричал он вдруг и вздрогнул, будто узрел нечто страшное. Вижу моего зверя! Он идет среди сосен на закат! Он зол и очень голоден! Он
Аюр закашлялся и отшатнулся от костра. Покрасневшие от дыма глаза отчаянно слезились. Хаста помог ему опуститься на землю.
Дайте ему пить, скорее!
Слава Солнцу! довольно произнес Джериш. Он увидел своего зверя. Охота все же состоится! Мы-то с парнями уж думали все, поворачиваем обратно
Среди сосен? с недоумением произнес Ширам, окидывая взглядом голую равнину вокруг. На закате?
Позволь сказать, маханвир, выступил ловчий Дакша. Я вроде бы знаю, где может быть этот зверь. Там, за Змеиным Языком, он указал рукой на запад, простирается огромный и почти неизведанный лесной Затуманный край. Он покорился Аратте еще при дедах, но долгая дорога туда идет с юга, в обход Алаунских гор, через земли непокорных вендов. Однако я слышал, что если пройти Змеиный Язык насквозь и спуститься с его западных склонов, то мы попадем в лесные земли с севера.
Обитаемы ли эти места? спросил Ширам.
Они населены немногочисленными племенами дикарей, живущих охотой. Они вроде бы не так звероподобны, как мохначи, платят нам ежегодную дань, и с ними можно иметь дело. Оттуда порой привозят хорошие меха. Я видел своими глазами шкуру огромного медведя
Медведя? заинтересовался Аюр. Я еще никогда не охотился на медведя!
Потому что в Аратте их давно истребили, объяснил Джериш, внимательно вглядываясь в царевича. Что-то беспокоит тебя, солнцеликий? Ты так побледнел
Это все тот зверь, буркнул Аюр, с его помощью поднимаясь на ноги. Я видел его лишь мгновение, но его вид смутил меня. В нем было что-то неестественное и ужасное
Так это же замечательно, радостно отозвался Джериш. Подумай, когда ты убьешь его и вернешься в Аратту с невиданной добычей ты же сразу попадешь в легенды! Одним этим прославишься в веках!