Ты искушаешь меня отказаться от наказания. В конце концов, я могу выбить из тебя нужные слова позже. Не хочется в первый же день портить плетьми такую красоту. Кожа бархатная.
Все так же, не отпуская мои волосы, он сжал пальцами грудь. Грубо, напористо ее тискал, дергал сосок. Я уже не могла терпеть, и силы кончились сопротивляться. Мысль расслабиться и не вредить себе еще больше уже пришла в голову. Мерзавец все равно меня изнасилует, вопрос только в том изуродует или нет. Но силы воли оставалось еще на пару ударов сердца. Я могла закричать и позвать на помощь. Никто не придет, но я хотя бы попытаюсь.
Дверь с грохотом ударилась об стену, король развернулся вместе со мной так, как держал. Обнимая. Волосы упали на лицо, но я разглядела серый балахон.
Отпусти ее, приказал дракон. Холодно, жестко, властно. Я почувствовала, что король вздрогнул. Связь! Она двусторонняя. И если Эйнор мог навредить, то и Тень тоже. Он поднял руки и сжал кулак. Магия в теле короля взорвалась фиолетовым светом. Он сжал меня тисками, я боялась, что сломает ребра. Воздух вышел с протяжным «И-и-и», и в глазах потемнело. На секунду. Я вернулась. Тень выдирал меня из деревянных рук короля. Он застыл и похолодел, как мертвец.
Отпусти, цедил сквозь зубы дракон. Иначе клянусь, я сломаю тебе кости.
Эйнор не ответил, но моя клетка вдруг стала свободнее. Я вдохнула полной грудью и почувствовала, как пучок волос тянется сквозь ослабевшие пальцы.
Мразь, выдохнул дракон, толкнув короля в плечо. Он завалился на сидение дивана. Неподвижный и безжизненный. Восковая кукла со стеклянным взглядом.
Он умер? взвизгнула я, кутая грудь в лоскуты ткани. Обнимала себя за плечи и уже не сдерживалась. Зубы стучали, от истерики дыхание стало прерывистым.
Нет, но умрет, если я не сниму удавку, чужим и незнакомым голосом ответил дракон. Плевать на него. Ирина, нам нужно уходить. Руку!
Я неловко подала ладонь и зажмурилась. От перехода сегодня мутило особенно сильно, тело охватил ледяной ветер и в нос ударил запах свежего сена. Конюшня? Нет. Лошадей в тепле держат. Меня же раздели на потеху. Платье в клочья. Я дернулась и попыталась оттолкнуть Тень, когда он опустил на мои плечи свой балахон.
Мы на вершине северной башни, ровно сказал дракон. Не открывайте пока глаза. Я не хочу, чтобы вы видели мою трансформацию.
Он обращался в истинную форму. Я рыдала и слушала тихий шелест черной чешуи. Горя не случилось, но боль не отпускала. Я была такой же грязной, как слова и мысли Эйнора. Как прикосновения его пальцев.
Ирина, позвал голос дракона. Высокий и чистый, как перезвон колокольчика. Свободный. Нужно лететь. Чем дальше я от Эйнора, тем слабее связь. Магия не тянется через города. Я бы унес вас на другой край королевства, но вы замерзнете под облаками. Можно смотреть.
Я открыла глаза. Черная тень закрывала небо. Теперь я знала, почему ему так понравилось это имя. Он был первозданной тьмой. Грозный, величественный, опасный. Маленький мальчик куда-то сбежал, меня спас мужчина. Я не стала спрашивать «почему» и как у него получилось. Смог. Победил себя. Древний ящер расправил крылья и задушил своего мучителя.
Садитесь на шею, прозвенел голос надо мной. Пасть дракона не шевелилась. Там будет удобно.
Он наклонился и подставил когтистую лапу, как ступеньку. Та же чешуя, только ячейки больше, и на ощупь она тверже. Я с трудом забралась на загривок. Балахон приходилось держать, он падал. Дракон присел на задние лапы и взмахнул крыльями.
Ветер подхватил нас, черная тень зацепилась за верхушки деревьев и поплыла. Ощущения не описать словами. От страха я обняла дракона за длинную шею, чувствуя каждое движение могучих мускул. Переживала, что соскользну с гладкой чешуи, но сидела крепко.
Не смотрите вниз, предупредил он звучанием голоса над ухом. Голова закружится.
А как удержаться? Мы поднимались все выше, земля превращалась в сбитое после сна одеяло. Зеленые холмы пестрели желтыми заплатками полей, красными пятнами крыш, лентами дорог. Холод почти не докучал. Я чувствовала теплое облако вокруг себя. Дракон решил, что балахона мало и наколдовал жару. На горизонте выросли горы. Мы миновали один город, второй. Пролетели на густым лесом и зашли на посадку. Одинокая башня на холме с широкой крышей. Не аэропорт, конечно, но тоже сойдет. Дракон спланировал на башню и мягко приземлился.
Уважаемые пассажиры, нервно пошутила я. Рейс ОАО «Драконьи авиалинии» успешно прибыл в пункт назначения.
В убежище, невозмутимо поправил Тень. Спускайтесь, Ирина, и закройте глаза. Меня ждет еще одна трансформация.
Спрыгнула я на деревянный настил уже не так ловко. От того, как напряженно цеплялась за дракона в полете, мышцы затекли. Еще и откат от истерики давал о себе знать. Я расклеилась. Хотелось забраться в теплую постель, накрыться одеялом с головой и проспать до утра. Но на крыше одинокой башни даже табурета не нашлось.
А почему я не вижу фиолетовую магию внутри вас? задала я первый из сотни вопросов.
Нужно говорить о чем-нибудь, иначе я буду бесконечно вспоминать домогательства Эйнора и снова расплачусь. Хватит. Только что успокоилась. Даже подбородок не дрожал.
Чешуя, односложно ответил дракон, а я от смущения прикусила губу.
Черт, глупый получился вопрос. Раз чешуя не пропускала магию, то и видеть я ее не могла. А тело короля для магии прозрачно.
Он ведь выжил, да? спросила я, стоя к дракону спиной. Мы улетели из дворца, и удавка пропала? Вы не успели его задушить?
Нет. Не успел. Не смог. У нас общая кровь и общая сила, как у сестер из Красной башни. Только они родились тройняшками, а я добровольно разделил свой черный уровень пополам. Теперь, если Эйнор умрет, я потеряю большую часть силы и не смогу трансформироваться в человека. Останусь драконом.
Неприятная новость. Настолько, что я надолго замолчала, не зная, что сказать. В голову лезли термины из психологии, сухие строчки энциклопедических статей. Стокгольмский синдром. Сломанная психика дракона, как разбитое зеркало, отражала реальность неправильно. Эйнор из морального урода превратился в доброго и заботливого отца. Помощника, защитника. Так было легче, проще, понятней. А еще совсем не больно. Тень поверил его словам, решил, что идея захватить королевство принадлежит ему. Месть Ордену за убитого Траггара, да. Он полюбил Эйнора, с радостью делал все, что попросит и, конечно же, разделил уровень, не думая о последствиях. Ведь это ради «отца» и ради их «общего дела». Так нужно. «Драконхороший мальчик. Он все сделал правильно». Интересно, когда прозрел? До конца ли? Если нет, то я сейчас услышу оправдание поступку Эйнора, и придется бежать уже из этой башни.
И что теперь делать? Прятаться здесь от его гнева?
Я осторожно обернулась. Голый дракон застыл черной статуей на фоне неба и зубцов башни. Я видела широкую спину, сильные ноги. Чешуя действительно покрывала его от макушки до пяток.
Балахон, он протянул руку, не оборачиваясь. Отдайте, пожалуйста. Я не хочу смущать вас своим видом. И спускайтесь в люк. Там комната. Можно разжечь очаг и подкрепиться тем, что есть в погребе. Я подумаю, что можно сделать. Я не знаю, но выход должен быть. Не бывает неразрешимых загадок. Если уровень можно разделить, значит, можно собрать обратно. Теоретически. Это не всегда работает так. Нельзя воскресить мертвых, вернуть съеденную еду и ребенка обратно в чрево матери.
Говорил он медленно и тихо. Не сразу взял балахон, когда я повесила его на вытянутую руку, и сам казался восковой куклой. Я оставила его одного. Пусть подумает. У него получится, теперь я верила.
Крышка люка поднялась со скрипом. Изнутри повеяло духотой давно не проветриваемого помещения, но комната оказалась чистой и уютной. Единственное узкое окно-бойницу заколотили досками, к стене поставили кровать, застеленную вязаным одеялом, а из очага выгребли золу. Даже дрова оставили, сложив ровной поленницей. Забавно, но в такой нарочитой простоте мне было легче, чем в помпезной роскоши дворца. Права мудрая мысль: «Не жили богато, не стоит начинать». Тянуло домой. В деревню к бабушке. Где баня пахла березовыми вениками, а молоко носили в трехлитровых банках. Я жестом отправила двора в очаг и щелкнула пальцами, посылая следом искру огня. Сухая древесина мгновенно затрещала. В башне запахло той самой баней. Я зажмурилась от неожиданного удовольствия и услышала скрип открывшегося люка.