Будем считать, сказал Борух, снимая ключ с биркой «201» с крючка, что у них та же логика нумерации, и первая цифра означает этаж. Вряд ли тут сотни номеров, в конце концов. Ищем лестницу, нам второй этаж удобней. Если что, будет время смыться, пока прочешут первый
Лестница оказалась за углом коридора, и Артем чуть не загремел с нее, когда под ногами поехала сорвавшаяся с креплений ветхая ковровая дорожка.
Все-таки наследили укоризненно сказал Борух. Ладно, будем надеяться, что никто нас искать не станет. С чего бы?
Номер действительно оказался на втором этаже, небольшой, однокомнатный, с застеленной широкой кроватью, диванчиком, столом-стульями и окном-балконом во всю стену. Артем хлопнул по покрывалу и в затхлый воздух поднялась туча пыли.
Что ты делаешь, не пыли! возмутилась Ольга. Нам тут дышать этим потом!
Она аккуратно, стараясь не встряхивать, сложила покрывало и вынесла его в соседнее помещение там обнаружился вполне приличный санузел из унитаза и душевой кабины. Воды, разумеется, не было.
Дверь эту балконную приоткройте, что ли, сказал Борух, а то дышать нечем. Но чуть-чуть, чтобы с улицы незаметно было И в сортир этот, чур, не гадить самим же нюхать всю ночь придется. Я от соседнего номера сейчас ключ принесу, там хоть все засрите.
Грубый ты, майор покачала головой Ольга, проверяя содержимое шкафов и прикроватных тумбочек.
Жизнь такая, ответил Борух, выходя из номера.
Бара в номере нет, разочарованно констатировала Ольга, закончив обыск, и халатов нет, и тапочек, одни полотенца в душе. Три звезды максимум.
Ну, так мы и не переплатили, возразил Артем, пытаясь открыть створку высокой застекленной двери. Бронзовые шпингалеты присохли, пришлось помогать себе ножом, но, в конце концов, удалось сделать небольшую щелку для притока воздуха. Сразу почувствовалось, как свежо в ночном городе и как душно тут.
Вниз по лестнице не ходите, я там растяжку пристроил, сказал вернувшийся Борух и бросил на кровать ключи с бирками. Вот, девочки налево, мальчики направо.
Я скоро! Ольга подхватила из рюкзака пластиковую двухлитровку с водой, взяла один из ключей и вышла. (Полное отсутствие пластиковых бутылок стало для Артема чуть ли не самым сильным бытовым шоком в Коммуне. Там вообще не было ничего одноразового, но разведчики быстро освоили наследство перемещенного города).
Как думаешь, что тут случилось? спросил Артем у майора.
Я стараюсь об этом не думать, признался тот. Так же, как стараюсь не думать, почему почти все известные нам срезы либо безлюдны, либо идут к тому. Но доводилось мне слышать краем уха, что это не просто так
А как?
Никак! сказала вернувшаяся Ольга. Не забивайте себе головы, мальчики. У нас уже ученые на эту тему друг у друга последние волосья на диспутах повырывали, а все никак не договорятся. Куда уж нам-то в проблемы Мироздания лезть Давайте лучше спать укладываться.
Артем взял второй ключ и вышел в коридор. «Мальчики направо» соседний номер открылся пыльной душной темнотой, и ему стало как-то не по себе. Включил маленький светодиодный фонарик, обежал его лучом комнату почти такая же, ничего интересного. И сантехника совсем как в его мире в Коммуне она старообразная, с чугунными бачками и латунными кранами, а тут фаянс и никель. Жаль, что воды нет
Не скажешь? отчетливо услышал он вдруг голос Боруха.
Не нужно ему это знать, решительно ответила Ольга. Если мы все сделаем правильно будет уже не важно. А если нет То тем более не важно.
«Ну-ну, подумал Артем, интересная тут акустика»
Он послушал еще, но в соседнем номере была тишина. Сделал свои дела, стараясь не сильно журчать, и вернулся.
Первую фишку, как самую простую, отдаем женщине, распорядился Борух. Я стою вторую, а тебя, Артем, разбужу под утро, постарайся до этого времени выспаться.
Он завалился на диван и почти сразу засопел. Артем последовал его примеру улегся на кровать, не раздеваясь, только скинув берцы. От белого чистого белья сильно пахло пылью и слабо чем-то цветочным, и вскоре он благополучно заснул.
День третий
Лена
Красивая рыжая женщина шестой час сидит на стуле посередине комнаты. Вчера вечером она ходила по магазинам, закупая вещи, и вроде бы чувствовала себя нормально. Ну, почти. А посреди ночи проснулась, вспомнив про то, что сделала перед отъездом и подскочила в кровати зачем? Зачем ей это понадобилась? Или приснилось всё? Какой жуткий сон Метнулась в комнату нет, вот она огромная пластиковая сумка «мечта оккупанта» из которой выпирают углами эти странные вещи. Получается, весь вчерашний вечер она старательно обходила этот баул, не замечая его? Забыв, как быстро, озираясь и прислушиваясь, запихивала в него эти странные предметы, как искала к ним Что-то такое искала. Да и нашла, и засунула, и забыла так же, как сам баул. Который своими руками приперла и поставила и теперь не может понять, как это с ней произошло и с ней ли? Она ли это сейчас сидит и смотрит на сумки с одеждой, которые собирала вроде бы еще она, и старательно не сморит на баул, который собирала кто? Не понять. Не уснуть. Не проснуться. Так и сидит на стуле.
Женщина дергается к баулу, останавливается. Дергается к вещам останавливается. Замирает на стуле. Повторяет цикл. Замирает снова. Достает из кармана телефон, совершает вызов и сразу его сбрасывает. Лицо ее то застывает маской, то кривится в судорогах эмоций гнев, страх, возмущение, решимость и снова ледяное спокойствие голубых глаз. Наконец она кивает, как бы соглашаясь сама с собой, поворачивает стул к столу, берет лист бумаги и ручку, что-то пишет. Кладет записку на сумку с вещами. Переодевается. Старые джинсы, удобные ботинки, рубашка, куртка. Решительно берет большой угловатый баул и, наклонясь под его тяжестью, выходит на лестницу. С трудом вписываясь объемной сумкой в повороты, спускается вниз на первый этаж и ниже, в подвал, открыв железную решетку прохода ключом.
В подвале пятиэтажки влажно, пахнет плесенью, пылью и канализацией. Слабенькая голая лампочка, свисающая на проводе с потолка, еле-еле освещает узкий проход. Подвал разгорожен на индивидуальные клетушки по одной на квартиру. Фанера, доски, горбыль, обрезки мебели кто во что горазд. Железные двери, деревянные двери, сколоченные из реек и обрезков ДВП двери. Рудименты ушедшей эпохи, склады дачных заготовок, последний отстойник вещей перед помойкой. Уже почти никто ими не пользуется, но ключи у всех есть. Клетушка их квартиры предпоследняя в этом ряду. Крашеная бурой половой краской дверь повелась от влажности и открывается с трудом, внутри пусто и пыльно. Сюда никто не заходил годами, и вряд ли в ближайшее время соберется. Отличное место чтобы что-то спрятать.
Женщина аккуратно ставит сумку на цементный пол, достает из кармана кнопочный мобильник «Нокия», некоторое время смотрит на него, как бы припоминая, что это. Телефон в подвале не берет, но она все равно выключает его, снимает заднюю крышку, вынимает батарею, бросает это все на пол и несколько раз сильно наступает на аппарат ногой. Пластмасса протестующе скрипит. Женщина выходит, закрывает дверь и покидает подвал.
На улице солнечно и тихо, город непривычно пуст машин мало, редкие прохожие куда-то нервно спешат. Часть магазинов внеурочно закрыта, часть работают, как ни в чем не бывало, но общая нервозность ощущается прямо в воздухе. По улице, многозначительно шевеля пулеметной башенкой, проехал бронетранспортёр с эмблемой «Росгвардии» на борту, где-то за домами гулко рокотали вертолетные двигатели, в небе просквозили тенями какие-то военные самолёты. Из-за угла навстречу БТР-у выскочили два камуфлированных «Тигра» с красной полосой на борту. Передний резко затормозил и стал разворачиваться, но поздно крупнокалиберный пулемет заплевал пульсирующим пламенем, громкое «дум-дум-дум» пошло гулять эхом. Автомобиль занесло, он выскочил на тротуар, врезался носом в опору фонаря и сразу задымил. Пулемет безжалостно перечеркнул его салон туда-сюда перфорацией пулевых отверстий. БТР взревел, выплюнув облако черного дыма, и рванул вдогонку за второй машиной, которая не стала оттормаживаться, а наоборот, прибавила газу и успела проскочить перекресток. Пулемет еще несколько раз рявкал, удаляясь, но женщина не обращала на это внимания. Она спокойно подошла к расстрелянному внедорожнику и аккуратно открыла боковую дверь, изящно отпрыгнув, когда на нее стал вываливаться, заливая борт кровью, труп в черном бронежилете. Тело некрасиво повисло нога зацепилась за что-то в салоне, а голова уперлась в асфальт. Женщина осторожно, чтобы не изгваздаться в заливающей машину крови, заглянула вовнутрь и убедилась, что водитель тоже мертв свесился с сиденья набок, удерживаемый ремнем безопасности. Она вытащила из-под трупа короткий пистолет-пулемет с толстым стволом. Оттянув затвор, заглянула в патронник, выщелкнув магазин, убедилась, что он полон. Найдя на камуфляже убитого чистое место, аккуратно обтерла об него кровь с затворной крышки, вынула из разгрузки два запасных магазина и сунула в карман. Открыв заднюю дверь, вытащила на асфальт тяжелую черную сумку, заглянула внутрь там ровными рядами лежали пачки банковских упаковок с купюрами. На секунду задумалась, потом все же извлекла несколько пачек, оставив остальное. Достала следующую сумку маленькую спортивную. В ней оказались папки с документами, украшенные устрашающего вида бордовыми печатями. Она вывернула сумку на асфальт, папки рассыпались, ветер понес какие-то листы вдоль забора. В сумку она положила пачки денег, пистолет-пулемет и переложила туда же длинные узкие запасные магазины, не поленившись достать еще два из разгрузки водителя. Больше в машине ее ничего не заинтересовало, и она спокойно пошла дальше, свернув в ближайший переулок и двигаясь проходными дворами. Шла долго, удаляясь от центра в сторону промзон. Периодически откуда-то доносились звуки выстрелов, не перераставшие, впрочем, в серьезный огневой контакт. Пара автоматных очередей, ответный рык пулемета в городе кто-то кого-то планомерно, но без лишней жестокости зачищал. Пару раз в стороне над домами с тяжелым вибрирующим рокотом проходило звено боевых вертолетов, но они, кажется, в веселье никак не участвовали.