Ожидаемое рождение ребёнка в очередной раз, и уже гораздо сильнее, изменило Мэг. В эти месяцы мир для неё был переполнен любовью; сам мир был любовь для Мэг. Карл был счастлив, увлечённо гадая, кто будет их первенец, мальчик или девочка, и на кого будет похож, и сколько ещё у них будет детей, и в какой день он родится Мэг и её ребёнку досталось то, чего была лишена Моргауза, и иногда несправедливость этого расклада слегка царапала душу Мэг, но она уже давно научилась видеть в принцессе порочную и коварную соперницу, причинившую её возлюбленному много зла. Моргауза расплачивалась за свой собственный грех, а потому совесть Мэг была чиста. Среди новых друзей Мэг было хорошо, даже когда принц уезжал, и тревога за него, воюющего где-то с противным одноглазым королём, гасла среди незатейливых ежедневных забав: болтовни с придворными дамами об ожидаемом рождении ребёнка и о том, как каждая из них переносила это событие и предшествующую беременность; песен и сплетен, которые переносили странствующие музыканты; пикников на скалах, домашних игр и ужинов в ратуше, с городскими старостами. Жизнь в Торхевнене забылась, как страшный сон, и теперь девушке казалось, что она и не сможет жить иначе, чем сейчас. Мэг остро сознавала теперь, как жестоко с нею обошлись, как несправедливо и подло; ей страшно было даже подумать, что ребёнка, который сейчас шевелится в её чреве, могло не быть, и она могла никогда не узнать, как это происходит!
И всё же известие о том, что и Ригстаун, и монастырь разрушены дикарями, внушило девушке ужас. На какое-то время Мэг была выведена из равновесия, маялась чувством вины, молилась и просила у Бога прощения за свою слабость и греховность. Карла не было; он бы сразу успокоил её и избавил всех терзаний. Без него Мэгенн чувствовала себя беззащитной. Оплакивая своих былых товарок, и даже тех, кто в своё время был так жесток и несправедлив к ней, Мэг утешилась тем, что отказалась от всех развлечений и сладостей, постясь, молясь и вспоминая. Срок подходил, ребёнок шевелился в её чреве, пугая её предчувствием какой-то неминуемой беды, как платы за незаконное счастье.
В это самое время посланец Моргаузы добрался до Лионеса.
3.
Мэг молилась о матушке Анне, невольно предавшись воспоминаниям о своём детстве, о том, как Анна и монастырь заменили ей семью; о том, как страшно и радостно было Мэг плыть в неведомую землю, и как девушка мечтала, тайком от Анны, стать мученицей за веру! Мысли эти растрогали Мэг до слёз. Она плакала и вспоминала: жаркий день, высокие, колышимые горячим ветром травы, и возникший из трав, на волне степных ароматов, прекрасный принц на горячем вороном коне Принц, который отвернулся от ослепительной принцессы и улыбнувшийся невзрачной монашке! С этого мгновения жизнь Мэг стала сказкой, то страшной, то грустной, то прекрасной Как она была глупа, когда мечтала, и мечты её заканчивались первой брачной ночью! Жизнь только начиналась, зрея у неё внутри и пробуя силы, и Мэг, морщась и счастливо улыбаясь, гладила свой живот и нежно разговаривала с ним. Она легко переживала беременность и по-настоящему расцвела нынче, утратив угловатость и обычную свою худобу. Карл откровенно любовался ею, уверяя, что не считает беременность Мэг недостаткоми он совершенно искренне так считал. Да, они частенько ссорились; Мэгенн считала, что он забывает о ней и нередко пренебрегает ею, и очень обижалась, да мало ли случается недоразумений меж влюблёнными Но Карл был всем сердцем предан ей, и Мэг это знала. И так же была предана ему она. Все их ссоры происходили дома, за закрытыми дверями; для других они неизменно были вместе, как того требовало их сердце: в горе и радости, в болезни и здравии. Они любили друг друга, очень, очень любили друг друга. Думая о своей любви, Мэг порой начинала испытывать мистический страх: разве может быть всё так прекрасно?!.. и начинала молиться о тех, кого любила больше жизни: её принц и будущий ребёночек И, как всё чаще с нею случалось в последнее время, молитвы перешли в слёзы и головную боль. В этот миг, постучавшись, вошла девушка из тех, что прислуживали ей, и, поклонившись, сказала:
Миледи, вам принесли фрукты в подарок! Принести?
Нет. Утёрла слёзы Мэг. Я не хочу. Я лучше посплю; а вы съешьте их за меня!
Ну, хоть посмотрите, миледи! Вы такая бледная сегодня, плачете и плачете, как бы это не повредило ребёночку!
Лучше я высплюсь. Мэг с наслаждением улеглась, устроив тяжёлые ноги повыше. Тэсс укрыла её покрывалом и задёрнула полог, оставив её в приятном полумраке.
Я тогда вам оставлю, фрукты-то, проснётесь и покушаете
Нет, я не буду. Повторила Мэг сонно. Ты же знаешь, у меня губы стали чесаться от фруктов. Ешьте!
Тэсс тихонько вышла, прикрыв дверь, и Мэг быстро задремала, убаюканная щебетом птиц и шелестом деревьев за окном. И снилось ей, что лежит она в воде, и вода вот-вот поглотит её. И что, лёжа в воде, Мэг в то же самое время смотрит на себя сверху, и видит себя мёртвой: синие глаза широко открыты, волосы полощутся в воде, как водоросли, руки скрещены на груди, а на головезолотая корона Мэг бесстрастно отметила про себя, что никогда ещё не казалась себе такой красивой, и что Карл был прав: она королева. Девушка смотрела и удивлялась, почему ей совсем-совсем не жаль себя? Беспокойство шевельнулось лишь при мысли о ребёнке: живота не было. И тут же Мэг увидела и ребёнка: мальчик шёл от неё прочь по берегу реки. Счастливая, она устремилась к нему и тут же поняла, что не в силах стронуться с вестаа мальчик всё уходил и уходил В последний миг Мэг почудилось, что это уже не ребёнок, а высокий и стройный юноша, и у него тоже корона на голове.
Карл вернулся неожиданно. Девушки на женской половине, доедая соблазнительные на вид сливы, ему сказали, что Мэг спит. Карл без стука вошёл в покои Мэг и, обойдя постель, остановился ненадолго, любуясь её.
И вдруг сердце его сжалось. Принцу почудилось, что Мэг где-то далеко-далеко от него; и на лице её, спокойном, даже отрешённом, лежит голубоватая тень. Страх, внезапный и непонятный, охолодил душу; Карл поторопился разбудить девушку, взяв её ладонь и поцеловав.
Мэгенн, милая, проснись! Позвал тихо, и она открыла глаза, улыбнулась, от счастливой неожиданности.
Здравствуй, Мэг. Улыбнулся Карл. Здравствуй, Животик! И поцеловал живот Мэг. Как Животик вёл себя сегодня?
Мне сон снился. Сонно улыбнулась Мэг.
Страшный?
Нет?.. Мэг сама не могла сказать, что чувствует. Я сына своего видела во сне. У него была корона на голове
Я всегда знал, что это мальчик. Обрадовался Карл, положил руку на горячий живот Мэг, и она накрыла его ладонь своей.
Женщины умирают родами, Карл.
Молчи! Гневно возразил Карл, и Мэг приложила палец к его губам:
Если я умру, ты будешь любить моего сына, ты не оставишь его, как
Как? С вызовом продолжил Карл. Ну, как?!
Мэг умоляюще прижала вновь пальцы к его губам, но Карл завёлся.
Ты осуждаешь меня за то, что я не ласков с сыном той потаскухи? Ты тоже меня осуждаешь?!
Грех её, а платит ребёнок Разве это справедливо? Он ведь и твой тоже. Ты так легко отторгаешь часть себя самого, и мне страшно, Карл.
Я не отторгаю. Карл отвернулся и сел, опершись локтями о колени. Я же не зверь, Мэг, и пацана мне жалко Я хотел забрать его к себе, но кодла эта гранствиллская не дала Бабы эти, во главе с потаскухой, вцепились, как пиявки. А в Хефлинуэлле, стоит мне только взглянуть на него, и все вокруг начинают следить за нами, с такой алчностью, что я в бешенство впадаю. И ничего не могу поделать! Они из несчастного пацана сделали разменную монету какую-то. Так и ждут, чтобы шантажировать меня им Только не тут-то было!
Мэг тоже села, одной рукой поддерживая живот, а другой погладив затылок Карла:
Я не сужу тебя. Я люблю тебя. Ты мой свет, моя вода, мой хлеб Я всегда с тобой, что бы ни произошло.
Карл, не оборачиваясь, погладил и поцеловал её руку.
А я сегодня вспоминала, как впервые тебя увидела. Ласкаясь к нему, шепнула Мэг. А ты помнишь?
Ещё бы. Это был знаменательный день!
Что ты подумал, когда увидел меня?
Что ты ангел. Карл рухнул на постель, с наслаждением расслабился. Который оказался среди людей по ошибке, и вот-вот сбросишь свою жуткую коричневую одежду, и улетишь. А когда ты впервые запела, я подумал, что я в раю А что подумала ты?