Глава 1, в которой есть смерть и мяу
Как ни странно, в начале была смерть.
Одним светлым весенним днем Илья неторопливо брел в сторону Чистых Прудов, скорее скрываясь от дальнейших дел, чем в самом деле прогуливаясь, когда его внимание привлекла непонятная сценка. Навстречу дяденьке с дипломатом, степенно вылезающему из раскорячевшегося посреди улицы с аварийкой БМВ, внезапно резко метнулся какой-то неформал слабо выраженного пола, в длинном красном кожаном плаще и с рыжеватыми волосами ниже плеч. Метнулся, без предупреждения стукнул дядечку кулаком в грудь, от чего на мир на мгновение плеснуло кроваво-красным и запахло железом, и был таков. Дядечка тут же картинно схватился за грудь и начал оседать прямо на недавно отмытый после зимы асфальт. Добрых человек двадцать немедленно проявили самое каноническое вежливое невнимание, прошмыгивая мимо, но все-таки какой-то мужчина с красивым блестящим дипломатом рванул к упавшему, как и тетка лет шестидесяти, и раздававший рядом листовки африканец в яркой голубой толстовке. Илья, помедлив, присоединился тоже, хоть и не имел привычки обычно вмешиваться в такие ситуации. Как неоднократно говорила его сестрадаже свидетелем лучше не быть. Во избежание.
Нопоздно, несчастный дядька, кажется, уже не дышал.
Да шо ж это деется, всплеснула руками тетка, пока мужчина с дипломатом пытался дозвониться по мобиле до скорой. На ровном месте помер, сердешный!
Да тот придурок его так толкнул, отстраненно возразил Илья, пытаясь не пялиться на труп, но невольно снова и снова возвращая на него взгляд, словно его притягивала какая-то особая гравитация. Мужик как мужик, обычный. Крепкий, коренастый, с широким желтоватым лицом и одутловатыми щеками, и немного раскосый, кажется, что выдавало азиатских предков.
Та ты шо, какой такой придурок, шел человек и упал, отозвалась тетенька, суетливо крутясь вокруг негра, который, отложив прямо на край тротуара свои листовки, опустился на колени рядом с телом и на всякий случай проверял пульс. Выглядел он вполне уверенно, словно знал, что делает. А Илья вот не представлялвсе инструкции, которыми его пичкала сестра, разом выветрились из головы. Зато он почему-то вспомнил, что в падающем лифте надо ложиться на полочень актуально.
Как это, Илья нахмурился, снова посмотрев на труп. Было же, парень, или девчонка, в красном кожаном плаще?
Не было никакого парня, отмахнулся мужчина с телефоном и дипломатом, на секунду отвлекаясь от разговора с диспетчером. Инфаркт, наверное. Скорая будет через пять минут.
Но?.. Илья невольно перевел взгляд на негра, который как раз поднялся обратно на ноги и отряхивал колени своих пижонских спортивных штанов.
Брат, ты это, не пались. Пил что? или не пил? деловито уточнил тот. Вали тогда, а то сейчас вместе со скорой менты, небось, приедут, поймут, что ты того.
Спятили все, у Ильи даже бровь нервно дернулась. Он повернулся, чтобы уйти, но тут внезапно увидел егоили ее.
Личность в красном плаще стояла, не таясь, на другой стороне Мясницкой, в свете прохладноватого весеннего солнышка, нагло курила прямо под табличкой о запрете курения, заботливо вывешенной на фасаде здания университета, и с интересом наблюдала за порожденным ею локальным хаосом.
Так вот же он, Илья обернулся к стоящему рядом африканцу. Курит стоит.
Кто он?
Тот человек, который толкнул. Вон, в красном плаще, видно за километр.
Негр с интересом глянул в указанную сторону, вытягивая шею, словно страус, повертел головой, потом сочувственно посмотрел на Илью.
Слушай, иди-ка домой лучше, чего-то ты там принял такого, что глюки ловишь.
Вторую скорую вызывать? уточнил мужчина с телефоном и дипломатом, мимолетно взглянув, тоже. Психоневрологическую?
Вы сговорились, что ли? Илья поджал губы, стряхнул протянутую к нему было руку тетеньки, и целенаправленно зашагал прочь, в сторону метро. Уходя, впрочем, парень отчетливо ощущал на себе холодный, тяжелый, изучающий взгляд. Он даже обернулся пару раз, но, как по заказу, красноплащное видение исчезло, словно его и не было. Вправду, что ли, показалось?
Вопреки всему передуманному (и придуманному), в остаток дня и следующие пару недель ничего странного больше не случилось (никто больше на глазах не умирал, и мальчики-девочки в красных плащах не мерещились), а с течением времени воспоминания о происшествии на Мясницкой поблекли, оставив в памяти что-то больше похожее на сон или наваждение. Однако, история показала, что то, что мы не считаем реальным, далеко не всегда благосклонно лишает нас реальных последствий.
Так вышло и с этим воспоминанием-наваждением.
Собираясь очень рано утром в институт и пребывая от этого в классически-мутном состоянии, Илья обнаружил под обложкой своей общей тетради стикер, о котором совершенно не помнил, и на стикере незнакомым почерком было написано: надвигается шторм.
Илья покрутил бумажку в руках, гадая, кого из группы пробило на дурацкие шутки, потом скомкал ее и выкинул из рук и из головы.
Следующий стикер нашелся на спинке стула на обычном месте Ильи на матане: тот же цвет, тот же почерк, та же пафосно-невнятная фраза.
Лех, это ты прикалываешься? поинтересовался он у своего приятеля и соседа по парте.
Пфф, отозвался дорогой друг. Я, между прочим, тебе говорил сто раз, что ты много следишь своими гавнодавами, вот, уборщица тебя уже и ненавидит.
С чего ты взял, что уборщица? не понял Илья и сунул ему под нос стикер. Причем тут уборщица?
Издеваешься? возмутился Леха, вырывая у него стикер и жамкая бумажку в руках. Носите сменку, юноша, от вас грязь?
Погоди, тут это написано?
Илюха, ты, это, не того? озаботился парень, выбрасывая бумажку в неопределенном направлении по аудитории и пристально, с подозрением изучая лицо приятеля.
Здесь вам не тут, слабо пошутил Илья и плюхнулся на свое место. Забей. Я не выспался.
Что это вообще было? На размышления и попытки логически объяснить себе вчерашние события матан ложился из рук вон плохо. Переписав с доски заголовок и формулу с синусами и решительно не понимая, о чем тут речь, Илья нарисовал сбоку схематичного котика, глядящего на все это формульное безобразие. Впрочем, мода у котика вышла не недоумевающей, как у самого Ильи в этот момент, а вполне даже героической, поэтому парень, нервно хихикнув, пририсовал коту плащик супергероя, как на карнавальном костюме для собак, привезенным с год назад дядей из вражеских америк. Супергерою требовалась публика, поэтому сбоку на страничке появились страдающие ушастые студенты, умирающие при виде доски с написанным на ней тождеством.
Увлекшись, Илья даже не заметил, как над ним навис профессор Быков, которому случилось как раз прогуливаться между рядами, чтобы дойти до непонимающих и объяснить им лично.
Это у нас тут что за художество от слова худо? поинтересовался он, нависая над Ильей, котиками и рисованными студентами с длинными зубами и ушами.
Это ничего, храбро отозвался Илья, прикрывая рукой тетрадь.
Это он для лучшего понимания, поддакнул сбоку верный друг Леха.
Для лучшего понимания, покачал головой Быков. Хорошо, тогда сделайте, для лучшего понимания всеми, комикс для всех своих соратников.
Чего-чего? не понял Илья, поднимая взгляд на преподавателя.
Комикс про первый замечательный предел, разъяснил Быков. К следующему занятию. С вас обоих.
А с него-то за что? возмутился Илья, виновато оглядываясь на друга.
Он, судя по всему, вас вдохновляет. Пусть поработает вам музом.
Аудитория радостно заржала, но Леха расхохотался тоже, поэтому Илья решил не дергаться и не заострять. Комикс так комикс.
И что будем рисовать? уточнил он у приятеля, когда профессор отошел. А, муза?
Так вот и возьми этого котика, его студенты просят о помощи, мол, помоги, о, суперкот, понять первый замечательный предел. А он такойя не могу, у меня лапки. Но вы держитесь там.
Илья прыснул от смеха, падая лбом на стол.
А они?
А они берут учебник, конечно, что им остается. Но мотивированные такие.