Ладно, для приличия вздохнул Стиф, расстегивая жакет. Рука его потянулась к кошелю. Мастер не увидел, а скорее почувствовал, как грабитель вытянул руку с ножом. Рука Стифа так и не легла на мешочек с золотом, так как торговец засмотрелся на трясущуюся ладонь грабителя (золото ему, очевидно, нужно было на выпивку). «Как под порывами ветра», промелькнуло в голове Стиффарда. И прежде чем мастер задумался о смысле этой странной фразы, тело его начало действовать. Стиф молниеносно схватил грабителя за кисть, сжимавшую нож, резко заломив ее к шее. Хрустнули суставы. Тихо взвыв, разбойник выпустил оружие из рук.
То, что дальше умудрился сделать Стиффард, долго не укладывалось в его собственной голове. Используя уже выведенного из игры грабителя в качестве опоры, Стиф пружинисто подпрыгнул. Ноги его пошли назад, как раз на плечи подбежавшего громилы. Под тяжестью его тела второй грабитель упал, не успев выставить перед собой руки. Кровь из сломанного носа крупными струями полилась по мостовой.
Мощный, как земля, слетело с губ Стиффарда, когда мастер ударом пятки оглушил противника. Стиф не понял, откуда в его мозгу взялись эти слова, но сейчас было не время разбираться в этом, потому что был еще третий разбойник. Угроза не пройти мимо ножа была для Стиффарда сейчас более чем реальна, и все же его это не страшило, ведь в голове крутилась необычная фраза: «огонь и в воде горит», которая почему-то его успокаивала.
Грабитель, приготовившись к нападению, крепко сжал в руке нож. Стиф, угадав начало опасного выпада, взял инициативу в свои руки. Несколько ложных быстрых махов ногой сначала вывели разбойника из равновесия, потом один четкий удар его обезоружил, и, наконец, волнообразным движением оглушив грабителя, Стиф повалил его.
По началу мастер удивился только одномупочему его дыхание даже не сбилось, ведь он давно уже был «кабинетной крысой». Глубоко вздохнув, Стиф подошел к первому грабителю, который единственный находился в сознании, и легким движением кинул перед ним худой кошель с золотыми.
Приятно иметь с вами дело, вежливо сказал Стиф, прежде чем не спеша покинуть место драки.
Обескураженный грабитель был в состоянии только проводить торговца взглядом. Как только несостоявшаяся жертва скрылась из виду, он осторожно схватил кошель, будто ожидая и от него подвоха, и поспешил скрыться.
Именно после этой ночи на территории доков пошел слух, что Морские Змеи не только самые удачливые, но и самые опасные торговцы.
Уже безо всяких приключений Стиф миновал главные ворота доков и сел в свой экипаж.
Что-то вы, мастер, задержались, кучер уже его заждался.
Дела, мой друг, вздохнул Стиффард. Их всегда больше, чем кажется.
Я запомню эти слова, мастер.
Умом Стиф понимал, что произошедшее его должно как минимум удивлять, ведь даже во времена его молодости, когда он служил матросом, драки не были его уделом. А тут сразу троих. Одним махом. Но в душе Стиффард ничего не чувствовал. Будто это событие было рядовым, ни чем не примечательным. Несколько позже, лежа со своей женой в кровати, Стиф проигрывал всю сцену поединка в своей голове и не находил, как ему казалось, ни одного нового движения, ни одного оригинального приема.
***
Получилось? Миллиан не мог поверить, что глаза ему не врут. Получилось!
Радостный крик мага разлетелся по всему маяку Тариллику. Ему вторил противный визг жирной свиньи, которая еще минуту назад была хорошеньким молочным поросенком. Эта искренняя радость была небеспричинной. Миллиан, хоть и посвятил почти двадцать три года изучению магии, но каждое заклинание давалось ему с трудом, как будто самое первое. А вот сейчас вдруг получилось с первого раза. Да еще как удачно получилось!
Какой ты большой! маг почесал пятачок довольного хряка.
Миллиан огляделся по сторонам. Неделю назад он забрал у бабы из ближайшей деревеньки Комм целый выводок котят, стало ему жалко этих рыженьких малышей. Котята у него моментально освоились и спокойно лазали по маяку безо всякого стеснения. Ну, наверное, должен же хоть один из них сейчас находиться в его мастерской.
Кис-кис, киски, где вы? Идите к папочке, звал котят Миллиан, торопясь продолжить свои эксперименты с заклинанием взросления.
Еле-еле передвигающийся комочек, пискляво мяукая, упрямо полз к своему хозяину. Мил осторожно взял в руки это хрупкое существо.
Давай посмотрим, крошка, маг положил котенка на здоровенный стол, станешь ли ты котом.
Котенок замер, словно чувствуя ответственность момента. Миллиан провел правой рукой над мохнатым тельцем и, застыв, начал быстро читать заклинание. Его глаза были закрыты. Маг чувствовал, как покалывающее тепло окутало его пальцы. Он начал медленно отводить руку от котенка; покалывание стало постепенно уменьшаться. И когда оно прекратилось, Миллиан открыл глаза.
Нагло глядя на него, на столе лежал упитанный рыжий кот.
Наконец-то, маг с облегчением вздохнул. И, взяв кота, плюхнулся в кресло.
Его учитель всегда говорил, что однажды магическая энергия проснется в нем по-настоящему. Мил не верил в это, потому что он вообще сомневался в присутствии у себя этой энергии.
Есть на свете люди, которым удается какое-либо дело в силу живущих в них способностей, которые обычно называют талантом. Так вот Мил за всю свою жизнь не обнаружил у себя ни одного таланта (разве что одного весьма сомнительногопереворачивать на себя тарелки с едой). А пытался маг реализовать себя в разных областях: от музыки до изучения драгоценных камней. Миллиан был родом из достаточно богатой семьи Мартсовизвестных по всей Тармонике производителей ковров и дорогих тканей, которые с гордостью носили даже султаны. Поэтому различные увлечения среднего сына воспринимались родителями лишь как способ самоопределения. Все те скромные успехи, которые были у Миллиана, стали лишь красноречивой иллюстрацией фразы: «терпение и труд все перетрут». Магия увлекла его сразу же, по-настоящему увлекла. Матушка Мила приложила все возможные усилия, чтобы найти нерадивому сыночку лучшего учителястареющего мага Икторгиуса, который за приличные деньги согласился терпеть бесталанность ученика.
Целых два года прошло между первым занятием и первым получившимся заклинанием. Икторгиус ругался страшно, но Миллиана бросать не собиралсявидимо его впечатлил не только гонорар, но и редкостное упорство юноши.
«Жаль, Икторгиус не оценит», Миллиан грустно вздохнул, вспомнив своего давно уже умершего учителя.
Тут маг прислушался к своим ощущениям и резко встал. Кот, недовольно мяукнув, упал на пол. Впрочем, Милу сейчас было не до негоон чувствовал, как магическая сила переполняет его, бурля и извергаясь, как лава. Это удивило Мила даже сильнее, чем удавшиеся два раза подряд заклинания. Обычно продолжительные упражнения с колдовством истощали его. Сейчас же Миллиан мог творить и творить.
Маг спешно подошел к книжному шкафу, взял с полки толстенную книгу и, даже не открыв ее, поставил обратно на полку. Он знал слишком много заклинаний, которые либо плохо получались, либо не получались вообще, поэтому прежде чем браться за что-то новое, надо закрепить имеющиеся знания.
Миллиан обернулся. Рыжий кот уже лежал в сторонке, вылизывая свою шерсть. Маг скривил губыему никогда не удавалось привлечь внимание, не перевернув что-нибудь на себя. Почему бы сейчас не позвать этого кота к себе с помощью заклинания?
Сосредоточившись, Мил посмотрел на кота, посылая мысленный приказ. Рыжий отвлекся от своей шерсти и, сев, непонимающе взглянул на мага, а потом встал. Мил довольно улыбнулся. «Я смог!»подумал Миллиан, больше не считая себя глупым и бесталанным.
Он лег спать только к утру. Всю ночь он колдовал как никогда в жизни легко и непринужденно. Но, засыпая, он чувствовал, что только самодисциплина сейчас заставила его лечь в кровать. Миллиану казалось, что оннеисчерпаемый источник магической энергии. С этой приятной мыслью маг и погрузился в сон.
***
Самум. Все боялись произнести это слово. Но давно уже стало понятно, что дул именно он, самум невероятной силы. Еще несколько часов назад пустыня была непривычно спокойной, даже барханы плавно не переливались. Потом резко начал дуть ветер страшной силы, поднимая в воздух миллионы песчинок. У ветра даже не было порывов, словно воздух вокруг начал безумную пляску.