Семь футов под килькой - Елена Логунова

Елена Ивановна ЛогуноваСемь футов под килькой

 Питт!

Нет ответа.

 Брэд Питт!

Нет ответа. Не считать же за него энергичный скрежет пилочки для ногтей, доносящийся из-за забора.

 Уильям Брэдли Жук Шарик Джульбарс Питт!!!

За забором тяжко вздохнули. Деловитая пилочка смолкла, мучительно скрипнул перегруженный шезлонг, и послышался манерный голосок соседки Галочки:

 Я ва-аще не понимаю, откуда у этих голодранцев собака с та-аким королевским именем?

 Ва-аще дура,  хихикнул мой братец Эмма, он жедля своихЭммануил, хотя по паспорту просто Виктор.  Назови мне хоть одного короля по имени Джульбарс!

Уильям Брэдли Жук Шарик Джульбарс Питтэто наш четвероногий друг, рыжий собакен неизвестного происхождения. Первое и второе имя, а также фамилия у него от голливудского актера, на которого симпатяга пес удивительно похож, а три промежуточных кличкиот разных хозяев.

Жуком зверюгу называет мой любимый Караваев, причем в определенном смысле и c неизменной интонацией: «Где этот жук?!» Шариком собаку дразнит братец, прозрачно намекая, что наш питомец весьма упитан, ибо слишком много есту Эммы это вызывает озабоченность и неудовольствие, потому как он и сам не страдает отсутствием аппетита, а провианта слишком много не бывает. Джульбарсом же пса зовет его настоящий хозяиндед Антон, живущий на краю поселка, откуда точно в соответствии с расписанием завтраков-обедов-ужинов и прибегает к нам Уильям Брэдли Жук Шарик Джульбарс Питт.

А в честь красавца актера пса назвала я сама. Мне очень нравится Брэд Питт. Тот, который настоящий, разумеется. Нашего у меня руки так и тянутся отходить по мохнатой попе хворостиной. Не собака, а наказание какое-то!

Если бы у некоронованного собачьего короля Уильяма Брэдли Жука Шарика Джульбарса Питта имелся официальный девиз, он звучал бы так: «Ни дня без пакости!» Сегодня, например, их четвероногое величество изволили стырить оставленный на крыльце молоток.

 Вот скажи мне, зачем собаке молоток?  вслух задумался Эмма.

 Я кто тебе, Алиса из Гугла?  рассердилась я.  Ты не частил бы с запросами. Скажи мне то, скаже мне это! Могу сказать, зачем этот молоток мне!

 Но-но! Пожалуй, лучше не говори, а то мне уже страшно!  Братец втянул голову в плечи и отодвинулся от меня подальше.

Имеет основания, если честно. Ужасно звучит, но я била его по голове. Не молотком, конечно,  не случилось у меня в тот момент под рукой молотка,  а просто стеклянной банкой в авоське. Но эффект был воистину сокрушительный!

 Я обещала Петрику испечь его любимый торт. А для «Баядерки», ты сам знаешь, требуется много орехов. И чтобы наколоть их, мне нужен молоток!  объясняя, я опять разозлилась.

 Люся, ты что?  Юный самоубийца покрутил пальцем у виска.

 Р-р-р!  сказала я ему почти задушевно.

 Р-гау?  услужливо подсказал продолжение Брэд Питт, явившийся нам из малинника.

Я посмотрела на простодушную собачью морду и вздохнула.

Нечуткий Эмма не унялся:

 Смотри на вещи проще! Чтобы наколоть орехов, нужны орехи! А вместо молотка прекрасно можно использовать ай! Да, например, этот самый обломок кирпича! Или вот этот. Или тот Не бросай их все в меня, мы тебе еще пригодимся!

 Ктомы?  уточнила я, отряхивая руки от рыжей пыли.

 Я и кирпич, разумеется! Мы тебе сейчас целую кучу орехов наколем.

Вот за что я люблю своего сводного братаон добродушен, незлобив и всегда готов мне услужить.

Братец сбегал на грядки, подобрал просвистевший мимо него обломок и вернулся на крылечко с ним и с доброй улыбкой.

 Ну, показывай фронт работ.

Я молча вынесла полведра орехов и снова скрылась в домике. Мне нужно было хоть немного побыть в полной изоляции. Превентивно. Чтобы не прибить кого-нибудь молотком или кирпичом, в итоге загремев в полную изоляцию лет на двадцать.

Вообще-то вывел меня из себя вовсе не Питт, а Караваев, которого сейчас даже нельзя было за это как-нибудь покарать. Мишаня улетел в Стамбул, а туда мне кирпич при всем желании не добросить.

Ну, ничего. Как говорится, он улетел, но обещал вернуться

 Отложи один кирпичик на потом!  покричала я Эмме.

Бодрый стук на крыльце прекратился. Скрипнули половицы, в дверной проем на разном уровне сунулись две озабоченные физиономиичеловеческая и собачья.

 Люся, я тебя боюся,  сказал братец, и Питт согласно подгавкнул.  Скажи, в чем дело? Я же вижу, что тебя заботят вовсе не хлопоты с подготовкой к юбилею Петрика, явно есть что-то еще. Что-то личное?

 Наличное!  рявкнула я, не собираясь делиться с младшим братом своими взрослыми проблемами.

Не признаваться же ему, что я отчаянно ревную Караваева к новой сотруднице, с которой он и отправился на переговоры в Стамбул. Переводчица ему там, видите ли, понадобится! Мог бы взять с собой Тамару Павловну, она прекрасный переводчик, очень опытный, у нее трудовой стаж почти сорок лет.

 Если ты это из-за Михаландреича  братец проявил проницательность и неосмотрительность одновременно.

 Эмма, не заставляй меня швыряться посудой, у нас ее и так не хватает!

 Понял, ухожу к кирпичам и орехам

Брат ретировался, Питт еще немного покрутился у моих ног, понял, что сладкого кусочка не допросится, а горькие слезы показались ему невкусными, поэтому он тоже удалился.

Я осталась одна. Как хотелав тишине и покое. Ненадолго. Заливистая телефонная трель заглушила бодрый кирпично-ореховый перестук.

 Что?  рявкнула я в трубку, даже не посмотрев, кто звонит.

 Все!  объявила Дора.  Мне надоело дожидаться, пока у тебя проснется совесть, она, я вижу, в коме. Суворова, ты вообще помнишь, что у нас завтра?

 Пятница.

 И-и-и?

 Конец рабочей недели.

 Ну и-и-и?

 И день зарплаты?

 А вот фигушки тебе, Суворова! Зарплату хочешь? А где новый текст на сайт? Анонс в соцсетях? Моя приветственная речь членам клуба?  Начальница перечисляла то, что я сегодня не сделала, и все больше ярилась.  Где это все? И ты сама, кстати, где?

 В моральном упадке и бездне отчаяния,  пробурчала я.

 Да? А что так?  Дора сменила тон.

У нас с ней вообще-то дружеские отношения.

С Дорой Дорониной я училась на журфаке. Тогда мы особо не приятельствовали, потому что нигде, кроме как в аудиториях, не пересекались. Я жила в общаге, а после занятий подрабатывала где придется, Дора же вела роскошную жизнь в трехкомнатной квартире родителей, которые почти безвылазно работали за границей. У Дорониной было вдоволь денег, свободного времени и друзей, у меняровно столько же забот и проблем. Друг другу мы были совершенно неинтересны.

Все изменилось год назад, когда медиахолдинг, где я работала, развалился в пыль. Владелец бизнеса, скорбно всхлипывая, объявил, что настали совсем плохие времена для бумажной прессы, после чего, продав все активы, уехал горевать на ПМЖ в Испанию. Сотрудников, разумеется, уволили, причем с долгами по зарплате. Все тут же кинулись искать новые места, конкуренция за вакансии в городских СМИ стала запредельной, и я нашла работу не совсем по профилю, но где-то рядом с ним.

Частной лавочке с претенциозным названием «Клуб ДОРИС: ДОставка Радости И Счастья» требовался эсэмэмщик, копирайтер и пиарщик в одном лице. Владельцем бизнеса оказалась та самая Дора Доронина. На собеседовании мы закономерно встретились, узнали друг друга и решили, что это судьба.

Вернее, это Дора так решила. Меня-то, если честно, подкупила обещанная внушительная зарплата. Я, правда, не думала, что за нее придется пахать днем и ночью, изо всех сил стараясь не скривить борозду и не выпасть из правового поля. Бизнес-леди Доронина виртуозно балансирует на грани закона, и я вынуждена заниматься аналогичной акробатикой вместе с ней.

«Ох, Федор Михалыч,  говорю я иногда начальнице, потому что по паспорту она Феодора Михайловна, а это забавно: имя совсем как у Достоевского,  будешь ты однажды в местах не столь отдаленных писать свои собственные мемуары «Преступление и наказание»!»  «Молчать, Генералюссимус!  огрызается Доронина, потому что меня зовут Люся Суворова и я мастер победоносных кампаний.  Если что, писать там будешь ты, а янадиктовывать!»