Он осмотрел меня с ног до головы.
Позвольте мне сделать смелое предположение, молодой человек. По вашему виду, нельзя сказать, что вы пришли помолиться в столь поздний час. Что вас привело в Церковь душепопечительства на улице Бримо в такое время?
Сначала я не знал, что говорить.
Я не мог представиться, не мог объяснить ситуацию и все по одной причинея просто ничего не помню.
Где я? вырвалось у меня.
Священник нахмурился, но дал ответ:
Ты на Валерии, в Йорме.
В Йорме?! Ах
Как же меня сюда занесло?
Благоя не покинул Валерию и остался в своей стране.
Как вас зовут, юноша? спросили у меня.
Черт!
Я
Не мог ответить
Я
Не стоит вам вспоминать свое имя под проливным дождем. Давайте пройдем внутрь, и вы мне все расскажите в тепле и уюте.
Он открыл двери шире, и я проскользнул внутрь. Когда священник закрыл ворота, звуки грозы затихли.
Я оказался в просторном пустом темном церковном зале. Через широкие окна внутрь проникали белый свет вспышек молний. В воздухе стоял приятный нежный запах розмарина.
Священник зажег толстую свечу на подставке, взял ее с собой, и мы пошли с ним вперед, к иконостасу.
Меня зовут пастор Джозеф, представился священник.
Очень приятно, но, боюсь, я не смогу представиться в ответ, пастор Джозеф.
Почему же?
Дело в том, что я
Я замер.
На меня внимательно посмотрели.
Глаза пастора Джозефа показались мне добрыми, полными заботы и нежности.
Не помню своего имени.
Вот как?!
Он выгнул бровь.
Очень любопытно! А что ты помнишь?
Ничего из того, что связано со мной. Несколько минут назад я очнулся неподалеку от вашей церкви на дороге под дождем. Я не знаю, как оказался здесь, что происходило в моей жизни до этого момента и, разумеется, не помню своего имени.
Но ты знаешь о Валерии, о Йорме, не так ли? Значит ли это, что ты не лишился всех воспоминаний?
Вы правы. Я помню все об этом мире и о том, как он устроен. Но я не помню ничего, что связано со мной самим.
Очень любопытно
Его теплая рука коснулась моей спины, и мы продолжили с ним наш путь меж рядов скамеек, сделанных из красного дерева.
Сегодня праздникДень Святого Льюиса. Как думаешь, Создатель позаботился о том, чтобы ты попал сюда именно в этот день? Ты не откажешься от имени Льюис?
Льюис?
Да. Как оно тебе?
Вполне подходит
Мне тоже кажется, что тебе подходит имя Льюис, Льюис.
В тот момент я обзавелся новым именем.
Присаживайся сюда, Льюис.
Мне предложили сесть на первый ряд с краю. Обстановка в этом зале оказалась спокойной и умиротворяющей. Я чувствовал, как все проблемы и невзгоды мои отступали.
А рядом с этим человеком я ощущал защиту, какую чувствует младенец на руках у матери.
Подожди меня здесь, Льюис. Я отлучусь на пару минут, чтобы сделать тебе чай. Заблудившемуся путнику, забывшему о своей жизни и не знающему о своей судьбе, следует подавать горячие напитки. Что скажешь?
Я скажу, что это правильно, пастор Джозеф. Это хорошее правило.
Он весело посмеялся в ответ, и его седая бородка забавно затряслась.
Я скоро вернусь, Льюис. Не скучай. Здесь ты в полной безопасности. Возможно, лики святых помогут тебе что-нибудь вспомнить. Кто знает, в стенах этой Церкви творятся разные чудеса.
Я лишь вежливо улыбнулся в ответ.
Пастор Джозеф покинул зал и оставил меня наедине со своими мыслями и моей искалеченной обокраденной памятью.
Я сидел там, в церковном зале, втягивал благовония их розмарина, смотрел на лики святых на иконах и не мог ничего вспомнить, сколько бы усилий ни прикладывал.
Пустота.
И ничего больше.
Валерия Йорм Церковь душепопечительства на улице Бримо
Все это мне казалось до боли знакомым, словно я бывал здесь раньше.
Но почему я не помню ничего о себе самом?
Кто я такой? Как оказался там, под дождем? Почему судьба-проказница привела меня сюда?
Что происходило в моей жизни до этого момента?
Единственное, что я теперь знал о себе благодаря пастору Джозефу, так это свое имя.
Льюис.
Отче, смилуйся надо мной и помоги мне вернуть свои воспоминания. Ответь, кто я такой? Зачем я здесь? Что случилось?
Я помолился Создателю, но результат оказался неутешительным.
До возвращения пастора Джозефа я старался прийти в себя. Боль и гудение ушли из ушей. Тело уже не болело. Кровь из носа не текла, но я чувствовал сухую корку над верхней губой.
Пастор Джозеф принес чай, печенье, теплые полотенца и сухую одежду.
Держи, Льюис.
Я без стеснения разделся, представ перед ликом святых в нагом виде, вытерся насухо полотенцем и надел сухие джинсы, теплый зеленый свитер и совсем новые кеды, которые как нельзя лучше подошли под мой размер стопы.
Горячий чай с бергамотом, лимон, сахар, печенье с имбирем и молочный шоколад. Угощайся, Льюис.
Я сложил мокрую одежду и влажные полотенца в отдельную стопку и отложил в сторону. От пастора Джозефа меня отделял поднос с чаем и разными вкусностями, которые он принес.
Спасибо, пастор Джозеф.
Подожди-ка, Льюис
Он вынул из кармана чистый белый платок и вытер мне верхнюю губу.
Теперь все чисто.
Это была кровь?
Скорее всего, да, это кровь.
Ничего не сказав, я взял кружку с чаем и печенье. Наконец я ощутил хоть какой-то приятный вкус во рту, кроме той соли и ржавчины.
Откуда же соль?..
Очень вкусно! Благодарю.
Угощайся, Льюис. Скажи, тебе не удалось что-нибудь вспомнить о себе?
Я покачал головой.
Как будто мое сознание кануло в пустоту. Сколько бы я ни старался, ни одно воспоминание обо мне самом, о моей жизни, о людях, которых я знал, не возвращается ко мне. Я словно только что родился. Кто-то стер из моей памяти все воспоминания о моей жизни. И я не имею представления о том, как их восстановить. Что мне делать, пастор Джозеф?
Пока я не могу тебе ответить на этот вопрос, Льюис. Для начала подкрепись и отдохни. Тебе нужно набраться сил. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Когда-нибудь ты узнаешь о том, кем был рожден и какая судьба тебе уготована.
Создатель же знает ответы?
Да, Льюис, знает, но так просто он их не скажет нам. Придется постараться, чтобы узнать правду.
Я готов стараться. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вспомнить все. Кто я, зачем меня послали сюда, откуда я взялся
Ты справишься, Льюис. А сейчас пей чай, это важно.
Чай с бергамотом, действительно, оказался очень вкусным. Он наполнил мое тело былой силой. Я ощутил крепость в собственных мышцах и костях. Слабым оставалось лишь мое сознание, неспособным восстановить утраченные воспоминания.
Мы с пастором Джозефом сидели в этом зале в полной тишине. Время от времени внутрь проникал свет молний, а капли дождя усиленно барабанили по окнам. На иконы столбиками падал серебристый лунный свет.
Пастор Джозеф прошелся по залу и зажег несколько канделябров, чтобы добавить освещения. Я уже допил свой чай и доел четвертое печенье с имбирем, как в двери Церкви раздался стук.
Услышав его, мы с пастором сразу же переглянулись.
Судя по всему, сюрпризы в эту дождливую ночь на кануне Дня Святого Льюиса еще не заканчиваются.
Вместе с пастором я прошел к дверям, и священник приоткрыл ворота. На пороге под занавесом проливного дождя мы увидели двоих прихожан.
Пастор Джозеф! Пастор Джозеф! Хвала Создателю! Вы здесь!
Это воскликнула молодая светловолосая женщина, одетая темный кожаный плащ. Поверх она надела зеленый дождевик, но ее волосы все равно промокли и спутались. В зеленых глазах я заметил настоящий жуткий и неподдельный страх.
Сабина! воскликнул пастор Джозеф. Милая моя, я совсем не ожидал вас здесь увидеть в такой час! Что случилось, дитя мое?
Тушь у Сабины потекла от слез. Бледное лицо подрагивало.
Вы должны помочь нам! Только вам под силу исправить это, пастор Джозеф! Ах, как же мне страшно! Это просто невыносимо! Я так боюсь за него
И только в тот момент я заметил мальчика, лет пяти, стоящего рядом с Сабиной. Светлый и красивый, он тоже одет в дождевик, но желтого цвета. В красных резиновых сапожках и синих не промокающих штанишках, маленький сынишка Сабины неподвижно стоял у ворот церкви. Его взгляд опущен вниз. Пальцы сжаты в кулачки.