В девять часов?
Я не смотрела на часы, мистер Мейсон.
В десять?
Говорю вам, я не смотрела на часы.
В одиннадцать?
Извините, мистер Мейсон, я нет, это было до одиннадцати, потому что аптека закрывается в одиннадцать.
Судья Иган откашлялся и сказал:
Время подошло к пяти часам. Заседание прерывается до десяти часов утра в понедельник. Просьба к присяжным до этого момента не обсуждать дело между собой и не позволять никому делать это в вашем присутствии; кроме того, никто из вас не должен выражать своего мнения до тех пор, пока дело не будет представлено вам для окончательного решения. Суд удаляется на перерыв.
Дрейк протолкался к Мейсону через поток выходящих из зала людей.
Ну? спросил тот.
Детектив покачал головой:
Ускользнула.
Черт побери! Тебе следовало это предусмотреть.
Перри, клянусь, я ну, просто не могу этого понять. Я был готов поклясться, что эта девушка будет с нами. Она сама хотела дать показания, уверяла, что вообще один-единственный раз подвозила миссис Лавину, когда они ездили на окраину по магазинам, и это было в послеобеденное время.
А как насчет вечера ограбления, Пол? Где тогда находилась Кейлор?
Она не помнит. Думает, что на вилле «Лавина-1». Не могла точно определить дату.
Ты хочешь сказать, что она не помнит, как обсуждала ограбление с миссис Лавиной? Или та не рассказывала ей о том, что на нее напали?
Нет, прервал его Дрейк. Миссис Лавина упомянула в разговоре с ней об этом происшествии лишь неделю назад. Вот почему Инес Кейлор утверждает, что не подвозила ее с места ограбления.
Черт побери! выругался адвокат и тут же уточнил:Она уверена?
Абсолютно уверена.
Тогда необходимо ее опять найти, Пол. Это очень важно.
Постараемся, пообещал Дрейк. Я же просил ее подождать, пока не приду за ней сам. Мне и в голову не приходило, что она может нас обмануть. Казалась мне такой прямой девчонкой, да и приехала со мной из Лас-Вегаса без малейших возражений.
Ну, теперь у нас появилась совершенно новая ниточка, с которой придется поработать, отозвался Мейсон. И не стой тут с таким растерянным видом, чтобы присяжные подумали, будто мы сомневаемся в благополучном исходе дела. Он театрально хлопнул Дрейка по плечу и громко сказал:Великолепно, Пол! Отличная работа!
Кое-кто из присяжных, выходивших в этот момент из своей ложи, посмотрел на них с дружелюбным любопытством.
Мимо проскользнула Марта Лавинасдержанная, самоуверенная, коварная, хладнокровная. И все же ей не удалось скрыть от присяжных торжествующую улыбку.
До свидания, мистер Мейсон, пропела она слащавым тоном.
До свидания, миссис Лавина, ответил тот с такой же любезностью и не без колкости многозначительно добавил:Увидимся в понедельник утром.
Что-то в его тоне остановило ее. Она обернулась и посмотрела на него так, как оценивают опасного противника. Но, поколебавшись всего лишь мгновение, двинулась дальше, демонстрируя достоинства своей фигуры. Покачивание бедер показывало, что она прекрасно об этом осведомлена.
Вот кобра! тихо проговорил Дрейк.
Мейсон озабоченно кивнул.
Проталкиваясь сквозь толпу расходящихся зрителей, они вышли из зала суда, и Мейсон отвел Дрейка к лестнице.
Подождем здесь, Пол, пока рассосется толпа, объяснил он. Не люблю толкаться в лифтах и нечаянно натыкаться на присяжных. Обязательно кто-нибудь пристанет, начнет расспрашивать
Почему они не запирают присяжных? спросил Дрейк.
Иногда так и поступают, когда слушаются дела об убийствах, ответил адвокат. Но сейчас не тот случай. У нашего подозреваемого нет ни копейки, а защитника ему назначил судья. Если запереть присяжных, они разорутся как ненормальные. Судья
Чья-то тяжелая рука хлопнула его по плечу, и в ухо прогудело:
Мистер Мейсон!
Тот обернулся и увидел широкоплечего, густобрового человека, который злобно смотрел на него с плохо скрываемым раздражением.
Здравствуйте, мистер Арчер, как ваши дела? произнес адвокат.
Я в ярости, сообщил Арчер, однако при этом улыбнулся.
Неужели? откликнулся Мейсон.
Что это за дурацкие правила держать меня в той комнате? Господи, я там чокнусь!
По закону свидетели не должны слышать показания друг друга, объяснил Мейсон. Вот почему их не допускают в зал суда. Так у нас есть возможность узнать независимые показания каждого, не опасаясь, что на него повлияют впечатления других.
Ох, елки-палки! воскликнул Арчер. Чушь какая-то! Я человек действия. Боже праведный, у меня дело стоит, меня люди ждут, а я должен все бросить и сидеть тут часами. Еще ничего, если бы можно было наблюдать за тем, что происходит в зале суда, но торчать в этой чертовой комнате для свидетелейэто уже чересчур!
Все скоро закончится, успокаивающе проговорил Мейсон.
Но длится уже чертовски долго! Я говорил об этом с заместителем окружного прокурора, и он мне объяснил, что все зависит от вас. Я ведь уже дал показания по делу. Подробно рассказал, что и как случилось. Почему мне нельзя сидеть в зале?
Потому что вас могут снова вызвать.
Ну, именно так заместитель окружного прокурора мне и говорил, но сказал, что все зависит от вас. Если вы не будете возражать, чтобы давшие показания свидетели оставались в зале заседания, то судья разрешит мне сидеть там.
Но я не дам на это моего согласия, улыбаясь, заявил Мейсон.
Почему?
Потому что в этом деле мне поручено защищать подсудимого. Я полагаю, в его интересах, чтобы правила суда строго соблюдались.
Теперь послушайте меня, взорвался Арчер. Вы защищаете интересы бездельника без гроша за душой, неудачника, вора, грабителя. А я видный бизнесмен и имею некоторое влияние в обществе. Могу сделать для адвоката много хорошего, но могу и нанести ему большой вред. Мне не нравится ваша позиция, Мейсон.
Сожалею, мистер Арчер.
И я позабочусь о том, чтобы вы действительно об этом пожалели!
Это угроза?
Нет, не угроза да, черт побери, угроза! Потому что я нахожу ваши действия неразумными. Уже одно то, что я здесь застрял, возмутительно. Я потерял четыре или пять сотен долларов и бриллиантовую булавку, стоившую тысячу двести баксов. Пришлось обратиться в полицию. И что мне это дало? Сначала меня потащили на опознание, затем обязали явиться в суд и дать показания. Да за это время я потерял гораздо больше денег, чем у меня украли! Проклинаю тот час, когда ввязался в эту гнусную историю!
Сожалею, повторил Мейсон. Разумеется, все это очень неприятно, тем более когда человек так дорого ценит свое время
Меня не столько волнует время, сколько мне не нравится, что меня засунули в эту комнату для свидетелей, ответил Арчер, несколько смягчившись. Я хочу быть там, где можно слышать, что происходит. По крайней мере, было бы чем занять мозги.
Простите, вы могли бы взять хорошую книгу и почитать.
Книгу?! возмутился Арчер. Там невозможно читать! Я устал сидеть на этих неудобных проклятых стульях, которые предоставляет графство. Постоянно вскакиваю, брожу по комнате, смотрю в окно и вновь возвращаюсь на этот чертов деревянный стул. Лучше бросить все это дело, чем продолжать терпеть такое!
Сочувствую вам, засмеялся Мейсон, но в интересах моего подзащитного обязан поступать так, как считаю необходимым.
Вы все равно не получите от него ни цента.
Это верно.
Арчер покачал головой:
Не могу этого понять. И зачем вам, одному из самых выдающихся адвокатов штата, защищать человека даром? А я при моей огромной занятости должен здесь сидеть и прохлаждаться, дожидаясь, когда какой-то чертов юрист меня вызовет. Послушайте, а нельзя ли нам просто закрыть это дело?
Перри Мейсон улыбнулся:
Сие зависит от окружного прокурора. Боюсь, он не оценит вашего предложения закрыть дело только потому, что вам слишком дорого ваше время, чтобы тратить его на судебные заседания, и, совершенно уверен, тем более его не поддержит, если узнает, что вы предварительно обсуждали такую возможность со мной.
Арчер кинул на него испепеляющий взгляд: