Майор перевел взгляд на Гаврикова.
Вы, товарищ подполковник, изложили суть дела только с одной стороны, продолжал Миронов. Вы пытались убедить комиссара в том, что премия в ОТО в сумме восемьдесят тысяч рублей выплачена вроде бы законно. А почему вы умолчали о том, что часть этой премии аккуратно собирается и так же аккуратно передается руководству отдела? А если смотреть глубже, то мы имеем дело с необычным социальным явлением, с коррумпированной преступностью.
Ну, майор
Да, да, реально существует организация, которая сосёт государство. И немалые деньгиполмиллиона в год плюс премиальные. Как же можно такое игнорировать?
Такое надо доказать.
Доказано, товарищ подполковник. А вы умолчали об этом в своем докладе.
Лицо Дюрича напряглось.
Вы, майор, отвечаете за свои слова? спросил он спокойно.
Так точно. В деле есть акт ревизии КРУ. И заключение специалистов, участвовавших в проверке, ответил Миронов, стараясь сдержать дрожь в голосе.
И куда идут эти деньги?
Премии собирают и передают начальнику отдела Кайлю. Это доказано. Двое сборщиков допрошены. Они подробно рассказали, как собирали премии, подтвердили это на очных ставках с теми, кто им передавал деньги.
Комиссар Дюрич хмурился, начал нервничать.
А остальные? спросил он.
Предстоит установить. Это, как вы понимаете, в компетенции прокуратуры. Но я не отступлю. Вплоть до того, что прямо из этого кабинета пбеду в Москву к Генеральному прокурору, в ЦК партии. Это во-первых. А во-вторых, как в данном случае понимать позицию подполковника Гаврикова? Почему он защищает преступников? Я уж не говорю о Симаковском, от которого тянется прямая ниточка к Кайлю
Дюрич резко отодвинул от себя текст постановления. Некоторое время о чем-то разумывал, потом пододвинул к себе дело и написал: «Направить прокурору города Ленинграда для производства дальнейшего расследования».
Гавриков нервничал, пытался это скрыть и от этого волновался еще больше. Он несколько замешкался, а Миронов, секунду поколебавшись, шагнул вперед и взял дело из рук комиссара.
Дюрич встал, давая понять, что разговор окончен.
Окажите, товарищ майор, помощь прокуратуре, сказал комиссар и отошел к окну.
В приемной Гавриков потребовал дело себе, но Миронов не отдал.
Я сам снесу в канцелярию, сказал он.
Больше их пути не перекрещивались. Наступит день, когда Гавриков и Симаковский будут изобличены в служебных злоупотреблениях и во взятках, арестованы и осуждены
7
Прошло два дня. Миронов поехал в прокуратуру к следователю, принявшему к своему производству дело 10256.
С тобой, Алексей Павлович, не соскучишься, непритворно удивился тот, увидев в дверях Миронова. Я, откровенно говоря, еще не готов к разговору. Успел лишь перелистать дело, составить разве что зрительное впечатление. Вот показания читаю
А ты, Игорь Семенович, не торопись. Знаешь, сколько эта волынка тянется?
Считай, год скоро.
Вот то-то. Дорога, как видишь, длинная. Да и не прямая. Если рассказатьне поверишь
И Миронов в общих чертах посвятил следователя в свои передряги.
А теперь скажи, Игорь Семенович, были у тебя гонцы от Кайля?
А тебе это откуда известно?
Сорока на хвосте принесла.
Да, нюх у тебя, Алексей Павлович, позавидуешь. Миронов думал о своем.
Теперь, надо полагать, лед тронется. Дело интересное, я бы сказал, необычное. Так что
Может, и необычное, но, понимаешь оно не по мне, не по характеру. Ты же меня немного знаешь.
Миронов знал Игоря Семеновича, и то, что тот сказал, не было притворством. Следователь трезво оценивал ситуацию, свои возможности и способности. Он был порядочным и честным человеком.
Тогда откажись, предложил Алексей Павлович. Еще не поздно.
Игорь Семенович без особой надежды спросил:
Ну а кто его примет? Ты же знаешь, что все это не так просто.
Есть один человек, успокоил Миронов.
Кто?
Белов. Иван Иванович Белов.
Ты уже говорил с ним?
Думаю, согласится, уклончиво ответил Миронов.
Он покривил душой: зачем обижать товарища? Такой исход майор предвидел, когда узнал, кому передано дело. И сразу, разумеется, стал прощупывать почву. Вспомнил Белова, которого и сам немного знал, и был о нем немало наслышан. Белов был мыслящим человеком (что само по себе уже достоинство) и к тому же слыл мастером следственной тактики. «Только Белов способен в этом разобраться, довести дело до логического конца, думал Миронов. Въедлив, способен схватить главное, оценить, докопаться до сути».
Он встретился с Иваном Ивановичем Беловым, рассказал ему все как есть.
Ну что ж, одобрительно улыбнулся Иван Иванович.
Так дело оказалось у Белова, старшего следователя прокуратуры города Ленинграда.
Миронов наконец-то облегченно вздохнул.
Кайль, узнав, что дело направлено в прокуратуру, забеспокоилсятак нервничают собаки перед землетрясением.
Утром он был у начальника своего управления.
Жареный петух клюнул? Грилов приподнялся из-за стола, протянул руку.
Соркин раскололся. Лицо Кайля сложилось в извиняющуюся полуулыбку.
Грилов откинулся на спинку кресла, ухмыльнулся, сощурив глаза. Он считал себя всеобщим благодетелем и старался этому соответствоватьимпозантная внешность, мягкие, обходительные манеры.
То, о чем рассказал Кайль, насторожило Грилова, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
Трус твой Соркин, сообщил он. Решил выйти из игры, а о последствиях, олух, не подумал. Ладно, я сам с ним потолкую.
Кайль подобострастно глядел на хозяина.
Да, круто берет, продолжал Грилов. Много, видно, ему известно. Слишком много
Грилов имел в виду Миронова: он принципиально не произносил вслух его фамилию.
Сегодня в шесть утра, информировал Кайль, внезапно произведены обыски, изъяты документы по отделу.
А тебя не тронули? Грилов глянул подозрительно. Еще кого?
По существу, всех накрыли. Кое-кто был в командировке, и тех достали.
Грилов задумался, сведя к переносице брови:
Кто-то наверняка наводил.
Скорее всего, Соркин. А может, и Лариса.
Дура она, твоя Лариса. Хитра и бестолкова. Уволить ее, как тетерю, как полнейшую идиотку.
Кайль не сразу прореагировал на гнев начальника.
Она вроде бы замуж собирается, сказал он наконец. Если подбросить пару сотуспокоится.
Это можно. Произведи ее в старшие инженеры.
А вот бывшего мента Трофимова следует убрать. Да и Симаковская на этом настаивает: путается у нее под ногами.
Почему раньше молчал? укорил Грилов. Си-маковскую беречь надо. Она пока надежды оправдывает.
Не мешало бы звонок сделать, намекнул Кайль не очень уверенным голосом.
Гаврикову? резко спросил Грилов и, не ожидая ответа, решительно отрубил:Нет, сейчас этим путем идти бессмысленно.
У Грилова, естественно, был свой взгляд на происходящее. Он просчитывал различные варианты, думал, что могут предпринять против него Белов с Мироновым. Слов нет, у них надежные козыри и они постараются раздуть эту историю. Но и он, Грилов, не лыком шит.
Что предлагаешь?
Есть одна идейка. Кайль расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел галстука и посвятил шефа в свой замысел.
Грилов помолчал.
Действуй. Только в темпе. И чтобы комар носа не подточил. Рано или поздно сведем счеты с этим сукиным сыном.
Через неделю Миронов зашел к Белову. Тот озабоченно хмурил брови.
Что случилось, Иван Иваныч?
Белов достал из папки несколько листов, соединенных скрепкой, пробежал глазами отпечатанный на машинке текст.
Вот послушай. «Вместо работы по профилактике и борьбы с хищениями социалистической собственности работники ОБХСС во главе с тов. Мироновым встали на путь бессовестного шельмования отдельных должностных лиц»
Далее в письме, адресованном в ЦК КПСС и прокурору республики, говорилось о фальсификации, издевательствах, недопустимых методах ведения следствия
Миронов чувствовал себя неуютно, жадно курил.