Вот оперативность, проговорил он, наблюдая за струйкой дыма, тянувшейся в открытую форточку. Позавидуешь, ей-богу. Нам бы так работать.
Тебе хорошо шутить, упрекнул Белов. А мне в обкоме докладывать надо. Уже звонили.
Значит, как говорят футболисты, начинается прессинг по всему полю, протянул Миронов, тоже обеспокоенный. Что делать будем?
Он некоторое время смотрел на жалобу и, словно вдруг сообразив, спросил:
Иван Иванович, а сколько здесь подписей?
Давай подсчитаем.
А потом учтем тех, кого допрашивали.
Белов смекнул, в чем дело.
Итак, жалобу подписали сорок человек, рассуждал Миронов. Двадцать пять допрошено. Сколько остается? Пятнадцать. Из числа допрошенных подписали лишь несколько человек, значит, в основном поставили подписи люди, с которыми мы еще не встречались. А теперь взглянем, кто подписал жалобу. Миронов водил карандашом по строчкам. Нет Кайля, Качкова, Симаков-ской
Майор назвал еще несколько фамилий родственников некоторых номенклатурных работников.
А если нам поступить так, сказал Белов. Вызвать всех, кто подписал жалобу. Одновременно.
Именно так, одобрил Миронов.
«Ничего подобного я не писал», заявил каждый из вызванных повесткой.
Оказалось, что собирала подписи Родионова. Она очень ловко сумела одурачить людей.
Тем временем Белов назначил судебно-бухгалтерскую и техническую экспертизы. Беспристрастные знатоки своего дела выявили в ОТО вопиющие факты злоупотреблений.
Итак, подведем некоторые итоги. Вооружившись документами экспертов, Белов довольно потирал руки. На Родионову доказательств предостаточно. Незаконно получила крупную сумму денег в виде премии. Организовала клеветническую жалобу
Белов помолчал, сосредоточенно поглядывая на сидевшего напротив Миронова.
Думаю, что ее первой и арестуем, заключил он.
Но у Миронова было свое мнение.
А я считаю, что первым должен пойти Кайль, сказал он. Должен пойти организатор всех помех следствию. А потом и с его подручной поговорим
Хорошо. Давай на Кайля хотя бы один, но бесспорно доказанный эпизод. И тогда быть по-твоему.
Будет такой эпизод.
8
Миронов курил, яростно затягиваясь. «Ну и вертопрах! Не столько помог, сколько навредил», кипел он, поглядывая на сидевшего напротив лощеного капитана.
Аркадий Иосифович, что я вам поручал? строго спросил он, вдавливая сигарету в пепельницу.
Привезти документы с радиозавода, избегая прямого взгляда, ответил капитан.
Папку с документами, поправил Миронов. А вы что сделали? Изъяли из этой папки накладные и счета на получение и вывоз десяти кубометров обрезных пятидесятимиллиметровых досок. Мягко говоря, вы намекнули, что именно нас интересует, каким эпизодом намерены заниматься. К тому же тянете с докладом вторые сутки. Как это все понимать?
Я считал Какие-то там доски
Доски или золотодля нас с вами не имеет значения. И то важно и это. Главноеоперативно исследовать любую деталь. А вы, повторяю, привлекли излишнее внимание подозреваемых.
Капитан, кривя полные губы, смотрел мимо майора.
Извините, выдавил он. Больше не повторится.
Поставили операцию на грань провала. Объявляю вам выговор. Идите.
Миронов задумался, выбирая решение. В том, что на заводе уже побывали кайлевцы, он не сомневался. И тем не менее отступать нельзя, надо немедленно исправлять ошибку.
«Так, доски с радиозавода якобы были завезены на завод «Новатор», размышлял Алексей Павлович. Там, разумеется, уже кое-что предприняли. И все же попытка не пытка»
Оперативный работник и следователь, побывавшие на «Новаторе», представили акт на списание досок, израсходованных «на стеллажи библиотеки в ремонтируемом помещении для ОТО». Акт утвердил главный инженер завода Шевляков.
А что дальше? спросил Миронов.
Ничего, пожал плечами следователь. Доски, как видите, пошли в дело. Списаны. Все чин чином.
Понимать надо так: эпизод закрыт, отработан полностью.
«Значит, опоздали, с огорчением признал начальник ОБХСС. Операция с досками, выходит, рухнула. Так промахнуться, бездарно провалить! Да, ситуация»
Алексей Павлович еще раз взглянул на акт. Взял его в руки, повертел, поднес поближе к глазам, внимательно рассматривая. Потом достал увеличительное стекло. «А ведь акт-то липовый! догадался он. Честное слово, свежеиспеченный. Как же это я раньше не заметил»
Майор посмотрел на часы.
Так. Поздновато, но ничего, вслух проговорил он.
Через несколько минут он сидел в машине, которая стремительно несла его на квартиру Шевлякова.
Когда вы подписали этот акт? представившись, спросил Миронов.
Главный инженер долго крутил перед глазами знакомую бумагу. По выражению его лица нетрудно было догадаться, что он мучительно обдумывает, как ему поступить: сказать правду или нет.
Вчера, сказал наконец он. Пришел ко мне заместитель директора Вернер и сказал, что сделаны стеллажи для библиотеки. Надо, мол, списать доски. Я тут же позвонил старшему мастеру стройцеха Савину. Тот подтвердил. Я, естественно, подписал.
Как у Вас все просто, товарищ главный инженер. Позвонил. Подписал
Выходит, верить нельзя? вспыхнул Шевляков. Не одними же досками занимаемся.
Это верно, извините. Где живет Савин? Как с ним связаться?
Телефона я не знаю. Домашнего адресатоже. Он недавно
«Неужели и главный ловчит? подумал майор, глядя в упор на Шевлякова. Неужели и тут все закручено?..»
Что недавно? С луны свалился? Где он живет? Если не знаетебудем выяснять
Постойте, кажется, он сегодня работает в ночь.
Тогдав машину. Разыщем Савина, и вы свободны.
Миронов горячился. Уж тут-то он был настороже и не мог позволить обвести себя вокруг пальца.
Хорошо, только уточнюработает ли? с готовностью согласился Шевляков.
Майор подошел к столу, встал рядом с телефонным аппаратом.
Главный инженер снял трубку, позвонил. Спросил:
Савин на месте?
Старший мастер находился в цехе. Он извлек из рабочего стола эскизы, утвержденные главным инженером, назвал пофамильно плотников, выполнявших заказ, а затем провел в помещение и показал стеллажи в натуре. Тут же были произведены замеры и подсчеты. Оказалось, что на изготовление стеллажей израсходовано не более полутора кубометров досок толщиной двадцать миллиметров.
Миронов допросил всех, кто имел причастность к изготовлению стеллажей. Заведующая складом, кладовщица и бухгалтер заявили, что обрезные пятидесятимиллиметровые доски на завод не поступали. Не значатся они и по книгам материального учета. Плотники подтвердили: доски на стеллажи брали из сушила стройцеха, оформляли требованиями, а потом списали в расход.
Майор изъял все необходимые документы, в том числе и счет завода «Новатор», предъявленный радиозаводу год тому назад за доски на стеллажи и их изготовление.
Теперьв охрану. Там Миронов просмотрел все книги, все пропуска. Он искал сведения на машину 3142. И ничего не нашел. Значит, на заводе «Новатор» она не появлялась.
Оставалось еще одно звеношофер, перевозивший обрезные доски. Это звено в общей цепи доказательств приобретало важное значение. Что скажет водитель? Но сперва его надо разыскать. Причем незамедлительно.
Миронов вызвал Родичкина.
Теперь, Володя, давай соображать вместе, предложил Алексей Павлович. Пронина трогать не будем. Никаких контактов. Он, полагаю, пока вне подозрения.
Родичкин был в курсе дела. Он несколько раз неторопливо и обстоятельно перечитал показания Пронина, выписал для памяти несколько выдержек из тетрадки. «Что же получается? раздумывал лейтенант. Один выписывал, другой вывозил. Роли четко распределены. Не случайно, разумеется».
Офицер читал дальше. «Наряду с досками и шифером, писал Пронин, вывозились вагонка и сухая штукатурка, импортное саноборудование и войлок, небольшие паровые котлы и дорогостоящие обои. Все это по документам предполагалось для оборудования лабораторий и кабинетов ОТО. Я сперва верил, а потом стал задумываться: для чего, к примеру, паровой котел в служебном помещении? Однажды спросил об этом Кайля, а он отделался шуткой: брагу варить. Настораживало и то, что шофер машины 3142 не общался со мной. Помалкивал, постоянно торопил и, заполучив свое, исчезал в неизвестном направлении, только номер машины и запомнил»