По словам Тирелли, женщину убили у валунов, возразила Коломба. Обычно Тирелли ерунды не болтает.
Кровь принадлежит ребенку. Буквально пара плохо отмытых капель. Отец ничего объяснить не может.
Что еще?
Мауджери поколачивал жену. В местный полицейский участок трижды поступали жалобы соседей. Месяц назад она попала в больницу со сломанным носом. Сказала, что поскользнулась на кухне.
Голова у Коломбы буквально раскалывалась на части. Чем больше она вникала в эту историю, тем более измаранной себя ощущала.
Все сходится. Тогда какого хрена я здесь делаю?
Подумай хорошенько. Женщина не оказала никакого сопротивления.
Мысли ее чуть прояснились.
Она знала, что муж склонен к агрессии. Но повернулась к нему спиной и даже не попыталась убежать На мгновение задумавшись, Коломба покачала головой. Согласна, это странно, однако подозрений от него не отводит. Можно найти тысячу объяснений.
Со сколькими убийцами, которых можно отнести к психопатам или социопатам, ты имела дело? спросил Ровере.
Была у меня парочка, преуменьшила она.
И сколько из тех, кто убил кого-то из родственников, в итоге признались?
Кое-кто так и не раскололся, сказала Коломба.
Но как бы они все ни отрицали, что-то в их поведении подсказывало тебе, что они виновны, правда?
Она неохотно кивнула:
Лгать не так-то просто. Но домыслы не слишком хорошо смотрятся в полицейских отчетах.
Да и в суде тоже И все-таки ведут они себя не совсем естественно. То ляпнут что-то некстати, то сострят, когда должны бы плакать. То плачут, когда должны бы разозлиться. Даже тех, кто вытеснил из памяти момент убийства, можно поймать на непоследовательности. Он помолчал. Заметила что-то подобное, когда Мауджери увидел труп жены?
Коломба помассировала виски. Что происходит?
Нет. Но я же с ним не говорила. Только видела, как он катается в грязи.
Я присутствовал при первом допросе, когда еще ничего было не известно. Он не лгал.
Хорошо. Значит, он невиновен. Рано или поздно Сантини и Де Анджелис это поймут и найдут настоящего убийцу.
Ровере тоскливо воззрился на нее:
А как же мальчик?
Думаете, он еще жив? спросила Коломба.
Думаю, такую вероятность нельзя отметать. Если отец невиновен, значит ребенка похитили с места убийства. А крови в багажнике отца найдется и другое объяснение.
Если только он не свалился в какой-нибудь овраг, пытаясь сбежать.
Тогда мы бы его уже нашли. Далеко ли убежит ребенок босиком?
Как бы там ни было, Сантини наверняка его разыскивает, произнесла Коломба. Он же не конченый тупица.
У Сантини и Де Анджелиса уже есть удобная им версия событий. Будут они, по-твоему, брать в расчет обстоятельства, которые ей противоречат? Я имею в виду сейчас, а не через неделю и не через месяц.
Вряд ли, признала она.
И что станется с мальчиком за это время?
А вам-то что?
Ровере скривился:
Я же не робот какой-то.
Но и не вчера родились. Коломба подалась к нему. Вас поставили во главе спецподразделения, потому что вы не только отличный полицейский, но и умеете просчитывать ходы наперед. А совать нос в чужое расследованиеплохой ход.
А кто сказал, что я намерен совать туда свой нос? спросил Ровере.
Коломба треснула ладонью по столу:
Твою мать! Так это меня вы решили бросить на растерзание?
Вот именно, невозмутимо ответил Ровере.
В прошлом у Коломбы не раз случались размолвки с шефом. Как-то раз они настолько поцапались, что дело дошло до криков и хлопанья дверьми. Но никогда еще он так с ней не обходился.
Напрасно вы затеяли эту поездку.
Ты сама сказала, что планируешь подать в отставку, значит терять тебе нечего. Ты могла бы совершить доброе дело ради этого мальчишки.
Не в силах усидеть на месте, Коломба вскочила и отвернулась к окну. Прислонившийся к джипу Альберти зевал так широко, что, казалось, вот-вот свернет себе челюсть.
Ты передо мной в долгу, Коломба, добавил Ровере.
Почему вы так настаиваете, чтобы за дело взялась именно я?
Знаешь, кто возглавляет управление? вздохнул Ровере.
Скотти, если ничего не изменилось.
В следующем году он выходит на пенсию. Знаешь, кто главный претендент на его место?
Да мне по фигу.
Сантини. А знаешь, кого прочили на эту должность до него?
Коломба повернулась и ошеломленно посмотрела на шефа:
Вас?
Меня. После того что с тобой случилось, Сантини меня слегка обошел. Ладно, если бы человек был стоящий. Но Сантини попросту не справится.
А я, значит, должна ради вас подсидеть Сантини, с отвращением произнесла Коломба. Казалось, Ровере преображается прямо на ее глазах. С этой стороны она еще никогда его не видела и даже представить не могла, что такое возможно. Ради вашей карьеры.
Если все пойдет хорошо, ты спасешь ребенка. Не забывай об этом.
Если мальчик до сих пор жив и не погибнет, пока я его разыскиваю.
В этом случае вина падет на того, кто запорол расследование.
Де Анджелис будет в ярости, если я вмешаюсь.
В иных обстоятельствах он мог бы добиться твоего отстранения или увольнения. Но в твоей ситуации ничего не сможет поделать, если только ты не нарушишь закон. В любом случае ты всегда можешь сказать, что вмешалась по собственной инициативе, потому что тебя задолбал Сантини, вот и все.
Коломба снова села и откинулась на спинку стула. Ее тошнило и от себя, и от начальника. Но в одном Ровере прав: она перед ним в долгу. В долгу, потому что он единственный, в чьих глазах она не увидела ни тени подозрения и недоверия после Катастрофы. Только скорбь.
Я буду действовать как частное лицо? спросила она.
При необходимости можешь предъявить удостоверение. Только не привлекай к себе внимания: если что нужно, обращайся сразу ко мне.
А если я что-то раскопаю?
Я без лишнего шума передам информацию Де Анджелису.
Стоит Де Анджелису заподозрить, что он поставил не на ту лошадку
И он ее тут же сменит, продолжил за нее Ровере.
Коломба дотронулась до ноющего виска:
Но ведь это невозможно. Одна я ничего не добьюсь.
Ровере поколебался, но Коломбе было ясно, что это всего лишь притворство. На самом деле у него был на все готов ответ.
«Неплохо он подготовился, чтобы использовать меня в своей проклятой войне», подумала она.
Есть один человек, который мог бы тебе помочь, сказал Ровере. Будь ты из тех полицейских, что дорожат своей карьерой, ты бы и близко к нему не подошла, да он, вероятно, тебя и не подпустил бы. Но в твоем случае
Кто это?
Ровере прикурил сигарету.
Слышала о мальчике из силосной башни?
III. Ранее
Громче всех разговаривает молодая парочка в центре зала. К роскоши они не привыкли и решили поужинать здесь в честь первой годовщины свадьбы. Она поглядывает на другие столики, надеясь встретить какую-нибудь знаменитость, он старается не думать об астрономическом счете, который ему выставят. Он и раньше знал, что здесь дорого: ресторан находился на верхнем этаже бутика, в который они и соваться боялись (правда, она-то уже не раз в нем бываларегулярно заходит, чтобы посмотреть на новые коллекции), а увидев цены в меню, пришел в ужас. И все-таки ему не хочется просить жену умерить аппетит, ведь она ждала этого вечера целую неделю и перемерила все свои купленные на распродажах вещи от «Zara», выбирая наряд.
Ему двадцать семь лет, ей двадцать девять.
В нескольких метрах от них в одиночестве ест суши-сет какой-то немец. Он читает американское издание «Собирателя костей» и с легким неудовольствием отмечает про себя, что за последние годы совсем позабыл английский. Он с трудом продирается сквозь текст, хотя раньше уже читал этот роман на немецком. Он возглавляет компанию, производящую микрокомпоненты, и ему редко представляется случай попрактиковаться. Немец думает, что неплохо бы снова начать заниматься с репетитором, хотя одна мысль об этом нагоняет на него тоску. Он чувствует, что слишком стар, чтобы вновь сесть за парту, и подозревает, что память у него уже не та, что прежде. Он обожает суши и ужинает здесь раз в неделю, обычно в одиночестве.