Амберские рассказы - Желязны Роджер

Шрифт
Фон

Роджер ЖелязныАмберские рассказы

Роджер Желязны, Эд ГринвудТайна Амбера (не окончено)

(ЭГ)

Она вздернула бровь:

 Я думала, ты умнее, брат. Но, видимо, ошибалась.

Я отпил глоток вина.

 Видимо, так. В который раз.

Молчание.

Она снова шевельнула бровью и в ответ получила еще одну толику молчания.

 Итак, Корвин?

Глядя в глубину бокала, я проговорил:

 Разочарованиеиз тех зверей, что охотятся стаями.

(РЖ)

 А остроумиепташка, которая дается в руки мало кому из принцев.

Я пожал плечами.

 Неодобрение твое, Фи, волнует меня еще меньше обычного. Учитывая обстоятельства.

Она вздернула голову, рыжие локоны взметнулись, подобные языкам пламени.

 А напрасно. Учитывая обстоятельства.

В ответ я шевельнул бровями, допил вино, снял ноги со стола и направился к двери.

Она фыркнула мне в спину.

Я остановился. Поворачиваться не стал, но подождал. Фиона просто не способна не продемонстрировать, что она-то уж точно на шаг впереди всех нас. Или хотя бы изобразить нечто подобное.

 Клинок при тебе,  сказала она.  Хорошо.

Я вышел вон, оставив умные комментарии при себе. Не время. Не сейчас, когда по Дворцу Амбера бродят самое малое три призрака-убийцы.

(ЭГ)

Где-то за окном в склоны Колвира ударила молния. Возвращаясь в свои покои, я никого не встретил.

В камине горел огонь, все было так, как я и оставил. То есть по части выпивки имелось из чего выбрать.

Я выбрал добрую порцию аквавиты, подобрал на полке книгу получше и, исполненный благих намерений, стал ждать, кого они могут привести.

(РЖ)

Где-то между полуночью и рассветом одна из стен раскрылась там, где не должна была, и нечто из тени и серебра явилось мне.

Грейсвандир надежно устроился в моей ладони; я поставил бокалвсе равно давно уже пустой,  и ждал.

Говорят, терпениедобродетель лишь для статуй. Но я давно превысил отпущенную мне меру ошибок, а отдраивать хорошие ковры от кровиадова работенка.

Из темноты прозвучал шепот.

 Корвин. Пора?

(ЭГ)

Итак, оно меня знает. Преимущества положения и все такое. Чтопора?

 Нет,  уверенно отозвался я.  Уходи.

Серебро взвихрилось передо мною.

 Увы, не выйдет, принц Амбера. Я пришел за кровью и возьму ее.

Шепот был близким, голодными совершенно незнакомым.

Я отступил, рассекая клинком воздух перед собой.

 А что, если ты скажешь мне, зачем. А заодно и назовешься, раз уж участвуешь во всем этом.

Ответом был смешокстранно знакомый,  а миг спустя тени вскипели полудюжиной колюще-режущих лезвий, и Грейсвандир сердито зазвенел, рассыпая искры.

Я перебрал в голове дюжину ругательств, но счел их неподходящими.

Фиона опередила меня. Снова. "Принц дураков", так она однажды назвала меня. И снова назовет, если я окажусь достаточно везучим, чтобы пережить ближайщие сложные мгновения. Или достаточно быстрым.

Молния ударила в стену Дворца, где-то поблизости. Чего никоим образом не должно было случиться, учитывая все предохранительные чары

Острие растворилось в тенях, и еще одно, а потом мой клинок скользнул сквозь тени и вошел в ничто.

В ничто, плеснувшее серебром по полу, отчего ковры немедленно задымились.

 Принц Амбера!  прошипел раненый гость.  Хорошо дерешься!

Я снова ударил.

(РЖ)

Тени сомкнулись, и я снова остался один.

Книга лежала на полу, страницы обгорели. Проклятье. Глядя на затухающие сполохи грозы, я размышлял, узнаю ли когда-нибудь, с чем сражался. Или почему. От этой фамильной политики одни неприятности.

Три призрака, сказал Бенедикти почти уже произнес еще что-то, но тут лицо его разгладилось и он отвернулся. Значит, он узнал того, которого видел.

И фонарщик узналдо того, как призрак догнал его и выжег ему череп изнутри.

До того погиб Кольм и один из поваров. И семь служанока может, с тех пор еще кто-то.

Потом они взялись за нас. Одному почти удалось достать Флору. И Джулиана. Почти.

Мы, амбериты, крутая порода.

(ЭГ)

Стена была такой же прочной, как всегда, и я достал фонарь и пошел искать неприятностей. Вопреки обычаям принцев Амбера, согласно одному из афоризмов Дроппы.

Ха-ха.

"Поспешай медленно", однажды сказал отец, когда я из-за Эрика пришел в ярость и что-то сломал. Но с тех пор, как отец исчез, многое переменилось.

О да, многое.

Я спускался по лестнице, когда тени и серебро снова появились, надо мной и подо мной, сопровождаемые призрачным смехом.

Я вздохнул. Предстоит та еще ночка

(написать следующий кусок Желязны так и не успел, в итоге имеем то, что имеем)

Роджер ЖелязныСказка торговца [История коммивояжёра]

Я с энтузиазмом планировал надолго оставить Мерлина в Хрустальной пещере. С равным энтузиазмом он не желал там оставаться. Когда я все-таки положил конец нашей громогласной беседе, расколов стакан с ледяным чаем и завопив: «Черт! Я расплескал его», в здоровой руке у меня оказалась Труба Страшного Суда.

Мусорный лес. Прелестная картинка, вот уж действительно. Впрочем, меня не волновало, что на ней изображено, именно поэтому я заставил Мерлина бросить карты рубашкой вверх и вытянул одну наугад. Это было сделано напоказ, просто чтобы разрушить лабиринт. Все они указывали на места, находящиеся на расстоянии плевка от Хрустальной пещеры, что, в сущности, и оправдывало их существование. Их единственным предназначением было заманить Мерлина в Пещеру, после чего сигнализация синего кристалла должна была известить меня о свершившемся. Согласно моему плану, мне предстояло поспешить туда и попробовать захватить его в плен.

К сожалению, когда он помог Сфинксу бежать от мамы, меня никто не известил. Ее нейротоксины прервали сигнал тревоги, исходивший от его нервной системы,  один из множества способов, которыми она с легкостью путала мои планы. Впрочем, это уже не имело значения. Так или иначе, мне удалось заманить туда Мерлина. Вот только после этого все изменилось.

 Люк! Ты глупец!  Послание лабиринта пронзило меня, словно заключительный номер рок-концерта. Но Мусорный лес уже прояснился, и я заторопился продолжить игру, пока лабиринт не осознал, что на него льется не столько моя кровь, сколько холодный чай.

Когда лабиринт растаял, я вскочил на ноги и пошел вперед, пробираясь среди кустов из ржавых пил и покосившихся балок, торчавших, как деревья, среди которых весело поблескивали разноцветные клумбы разбитых бутылок. Я побежал, кровь капала из разрезанной ладони правой руки. У меня даже не было времени перевязать ее. Как только лабиринт оправится после шока и обнаружит, что невредим, он тут же начнет прочесывать Тень в поисках меня и остальных. В границах другого лабиринта они будут недосягаемы, у меня же была иная защита. Стены Хрустальной пещеры обладали способностью блокировать любые парафизические явления, на которые мне удалось их протестировать, и у меня было предчувствие, что они заслонят меня и от пристального внимания лабиринта. Мне только нужно было во что бы то ни стало попасть туда прежде, чем он начнет шарить по Тени

Я ускорил шаг. Я был в хорошей форме. Мог бежать. Мимо ржавеющих машин и маленьких смерчей матрасных пружин, расколотых изразцов, сломанных ящиков По аллеям из сажи и пепла, по тропинкам, вымощенным бутылочными пробками и крышечками тюбиков Внимание. Ждем. Ждем, не начнет ли мир кружиться и раскачиваться, не загремит ли в ушах голос лабиринта: «Попался!»

Я завернул за угол и уловил в отдалении синий блеск. Мусорный лесрезультат древней Теневой буривнезапно кончился, и я начал спускаться по пологому склону, чтобы через несколько шагов попасть в другой лес, более привычного вида.

Шагая между деревьями, я даже услышал, помимо собственных размеренных шагов, несколько птичьих трелей и жужжание насекомых. Небо было затянуто тучами, и, разгоряченный быстрой ходьбой, я не мог определить температуру или направление ветра. Мерцающий голубой огонек становился все ярче. Я не сбавлял шага. К этому моменту остальные должны уже находиться вне опасности, если поторопились. Черт! Сейчас им уже ничто не должно угрожать. Даже если совсем недолго находиться в этом потоке времени, путь назад занимает целую вечность. Они, должно быть, сейчас сидят за столом, едят, шутят. Кто-то уже задремал. Я подавил желание выругаться, чтобы сберечь дыхание. Все это могло означать, что лабиринт занимался поисками гораздо дольше, чем мне казалось Голубой огонек стал больше, гораздо больше. Мне захотелось проверить, насколько хорошо я подготовлен к последнему рывку, и я переключился на предельную скорость. Земля и небо, казалось, завибрировали, словно от раскатов грома. Это раздражение могло проистекать из того факта, что я наконец-то был обнаружен. А может, я просто сам превратился в раскат грома.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Популярные книги автора