Вервиндль, тихо произнес я.
Если можно вообразить звук эха при отсутствии первоначального звука, то это именно то, что я услышал.
Сын Брэнда, донесся вибрирующий шепот.
Зови меня Люком.
Наступило молчание. И вновь вибрация: «Люк».
Я потянулся вперед, ухватился за меч и потянул на себя. Вместе с ним я вытянул и ножны. Я ухватил меч обеими руками и вытянул его из ножен. Он блестел, словно расплавленное золото. Я поднял его, протянул вперед, нанес удар воображаемому противнику. Он был словно создан для меня. Он был идеален. Казалось, будто за каждым его движением кроется неизмеримая сила.
Благодарю, сказал я, и эхо смеха донеслось до меня и умчалось прочь.
Я поднял свой альбом и раскрыл его на нужной странице, надеясь, что настало время осуществить вызов. Я рассматривал нежные черты нарисованной дамы, ее рассеянный взгляд, который свидетельствовал о широте и глубине ее натуры. Через несколько мгновений страница стала холодной под моими пальцами, и рисунок, сделавшись трехмерным, казалось, начал шевелиться.
Да? донесся голос.
Ваше величество, сказал я. Хотя вы, возможно, уже догадались сами, я хотел бы сообщить вам, что радикально изменил свою внешность. Я надеялся, что
Люк, сказала она, разумеется, я узнала тебя Ее взгляд по-прежнему оставался несфокусированным. Ты в беде.
Это действительно так.
Ты желаешь выбраться оттуда?
Если это не слишком обременительно.
Разумеется.
Она протянула руку. Я почтительно сжал ее, и комната, где она сидела, начала становиться ярче, заслоняя собой серое небо и хрустальный холм. Я сделал шаг вперед и оказался у нее. В тот же момент я упал на колени, расстегнул пояс и протянул ей свой клинок. До меня донеслись отдаленный стук молотков и пение пил.
Встань, сказала она, коснувшись моего плеча. Подойди и сядь. Выпей со мной чашку чая.
Я встал на ноги и подошел вслед за ней к столику в углу. Она сняла запыленный фартук и повесила его на деревянный гвоздь, торчавший из стены. Пока она готовила чай, я рассматривал небольшую армию статуй, выстроившихся вдоль одной стены и располагавшихся случайными группками по всей огромной студиималенькие, реалистичные, импрессионистские, красивые, гротескные. Она работала в основном с глиной, хотя самые маленькие статуи были выполнены в камне. В дальнем конце комнаты стояли печи для обжига, но сейчас они были холодны. Несколько металлических мобилей причудливой формы свешивались с потолочных балок.
Подсев ко мне, она коснулась моей левой руки и потрогала кольцо, которое когда-то подарила мне.
Да, я ценю оберег королевы, сказал я.
Несмотря на то, что ты сейчас сам являешься монархом страны, находящейся с нами в дружественных отношениях?
Даже несмотря на это, сказал я. И ценю настолько, что хотел бы частично возвратить свой долг.
О?
Я совершенно не уверен, что в Эмбере слышали о недавних событиях, в которых я принимал участие или о которых мне хорошо известно и которые могут повлиять на его благополучие. Если только, конечно, Мерлин в последнее время не вступал с ними в контакт.
Мерлин не вступал в контакт, сказала она. Однако, если у тебя есть информация, жизненно важная для королевства, тебе следует передать ее непосредственно Рэндому. Его нет здесь сейчас, но я могу связаться с ним через Козырь.
Нет, сказал я. Я знаю, что он не любит меня и ни в малейшей мере не доверяет мне как убийце своего брата и другу человека, который поклялся разрушить Эмбер. Я уверен, что он был бы рад увидеть меня низложенным и посадить своих марионеток на трон Кашфы. Полагаю, что когда-нибудь я должен выяснить с ним отношения, но этот день еще не настал. Сейчас вокруг меня слишком много всего происходит. Однако информация, которой я владею, выходит за пределы местной политики. Она затрагивает Эмбер и Хаос, лабиринт и Логрус, смерть Свэйвилла и возможное восшествие Мерлина на престол Хаоса
Ты говоришь серьезно?
Клянусь. Я знаю, что он выслушает тебя. И даже поймет, почему я все рассказал именно тебе. Позволь мне избежать встречи с ним. Грядут значительные события.
Расскажи мне все, сказала она, поднимая чашку с чаем.
Я рассказал ей, что знал, включая то, что сообщил мне Мерлин, вплоть до конфронтации в первичном лабиринте и о своем полете к Хрустальной пещере. В процессе рассказа мы выпили целый чайник чая, и, когда я закончил, наступило долгое молчание.
Наконец она вздохнула.
Ты поручил мне доставить важные данные разведки, сказала она.
Я знаю.
И все же я чувствую, что это лишь небольшое звено гораздо более значительной цепи.
Как так? спросил я.
Несколько мелких фактов, о которых я слышала, узнала, догадалась, которые, возможно, мне пригрезились, а некоторых, кажется, я просто опасаюсь. Все это не имеет отчетливых очертаний. Тем не менее этого достаточно, чтобы было о чем расспросить землю, с которой я работаю. Да. Теперь, когда я это обдумала, можно попытаться. Самое время.
Она неторопливо поднялась и, помедлив, высоко вскинула руки.
Это будет Язык, сказала она, и ее движение вызвало к жизни один из мобилей, заставив его зазвенеть на разные лады.
Она подошла к правой стене. На фоне огромной студии ее фигурка в серо-зеленом одеянии, с каштановыми волосами, струившимися до середины спины, казалась совсем миниатюрной. Ее пальцы начали легко ощупывать выстроившиеся вдоль стены статуи. В конце концов остановившись перед широколицей скульптурой с узким торсом, она принялась толкать ее по направлению к центру комнаты.
Позвольте мне сделать это, ваше величество.
Она покачала головой.
Зови меня Вайол, сказала она. Но нет, я должна расставить самостоятельно. Эту я назову Памятью.
Она поставила ее немного к северо-западу от Языка. Затем она подошла к группе фигур и, выбрав одну из них, тонкую, с приоткрытыми губами, поставила ее к югу от Языка, который служил компасом.
А это Желание, сообщила она.
Третью фигурудолговязую и прищурившуюсяона наметила быстро и поместила ее на северо-востоке.
Опасение, сказала она, продолжая свою работу.
Женщина с широко откинутой правой рукой заняла место на западе.
Риск, продолжала она.
На востоке оказалась другая дама, у которой обе руки были широко раскинуты.
Сердце, сказала Вайол.
На юго-западе встал высоколобый всклокоченный философ.
Голова, объявила она.
А на юго-западе расположилась улыбающаяся дама, невозможно было определить, с какой целью она подняла рукуприветствуя или готовясь нанести удар.
Шанс, закончила она, вдвигая последнюю статую в круг, который напоминал мне одновременно Стоунхендж и остров Пасхи.
Принеси два стула, сказала она, и поставь их здесь и здесь.
Я повиновался, и Вайол уселась на северной стороне позади последней фигуры, которую она поставила: Предвидение. Я занял место позади Желания.
А теперь молчи, проинструктировала она.
Сама она несколько минут сидела неподвижно, положив руки на колени.
Наконец она заговорила:
На глубочайшем уровне, сказала она, что угрожает миру?
Слева от меня Опасение, казалось, заговорило, хотя его слова вызванивал Язык у нас над головой.
Перераспределение древней власти, произнес он.
Каким образом?
То, что было скрыто, становится явным и начинает ходить по свету, ответил Риск.
В это вовлечены и Эмбер, и Хаос?
В самом деле, ответило Желание, стоявшее передо мной.
«Древние силы», продолжала Вайол. Насколько древние?
Когда еще не было Эмбера, они уже были, объявила Память.
Еще до того, как появился судный КаменьОко Змеи?
Нет, отозвалась Память.
Вайол внезапно вздохнула.
Их количество? спросила она.
Одиннадцать, ответила Память.
При этих словах Вайол побледнела, но я продолжал хранить молчание, как она велела.
Те, кто несет ответственность за это осквернение праха, вымолвила она наконец, чего они хотят?
Возврата славы прошедших дней, заявило Желание.
Возможен ли подобный конец?