Понятно. Значит, мы хуже крымчаков?
Я того не говорил.
Но думал, да?
Нет.
Думал. А зря. Мы уже какой год исполняем наказы царя и больше сталкиваемся с татарами, а не с боярами. А знаешь ли ты, Ипат, что Девлет-Гирей не собирался на Москву идти, хотел земли южные разорить да с ясырем убраться восвояси? На Москву же его наши продажные бояре да дворяне и направили, показали обходную дорогу.
Не может быть.
Так оно и есть. Перехватили мы один такой обоз боярина продажного, да ушел он. Взяли только дворянина из свиты его. Он-то и поведал о предательстве. Немало таких изменников в Крым подались. Вот и скажи мне, Ипат, что царю следует делать с такими вельможами, которые совесть и родину продают?
Волин ответил сразу, не задумываясь:
На плаху, да головы им рубить нещадно.
Что Иван Васильевич и делает. А бояре, которые только о себе пекутся, царя нашего опорочить желают и делают это, сеют слухи о зверствах опричников. Не верь им.
Мужик был в полной растерянности.
И чего мне теперь делать? спросил он.
Сколько домов в деревне?
С лесной стороны десять, с речной семь.
Всего семнадцать?
Так.
Крымчаков шесть десятков, один из них на охране полонян. Еще пятеро татар в охранение выйти могут. Значит, в каждом доме и четыре человека не будет. Так получается?
Татары заняли десять домов, по пять с каждой стороны, считая от загона. Дальше избы пусты.
Сам видел?
А кто бы мне об этом рассказал?
Тоже верно. Хорошо, спасибо. Чего тебе делать? Будь пока тут, только сходи на реку, передай сыну, чтобы спрятал лодку и сидел скрытно на берегу.
Угу, уразумел.
Ступай.
Мужик ушел балкой.
Пойдем наверх, сказал Гранов Талому.
Они поднялись к Агранову, и старший ертаула спросил:
Что тут, Борис?
Да то же самое, что и было. Загон, пленники, охрана. Недавно баб и девок десятка полтора татары привели из деревни.
С чего бы это? Странно, но хорошо. В охране полонян тот же десяток?
Да. А вот дальше ничего не разобрать. Придется заходить с речной стороны.
Не придется. Мужик рассказал все, что нужно.
И что мы теперь делаем?
Отходим к стану.
Кто за наблюдателя останется?
Мужик из деревни.
Ты так надеешься на него?
А что? Он такой же русский, православный, как и мы. Не стал оставаться в лесу, сюда пришел, хотел загубить хоть одного татарина. Ему можно доверять.
Ну не знаю.
Я знаю, Борис. Еще Горбушу тут оставим.
Это другое дело.
Отползаем.
Ратники спустились в балку.
К ним подошел Волин и сказал:
Исполнил наказ. Сын в кустах, чуть ниже по течению. Как о Москве услышал, едва не заплакал, а когда я сказал о дружине, обрадовался, просил взять с собой. Пришлось отказать.
Это правильно, заявил Гранов. Дело к тебе, Ипат, есть, очень важное.
Слушаю.
Нам надо уйти. Вернемся мы сюда всем отрядом. Ты посмотришь за деревней и особо за загоном?
Зря спрашиваешь. Сделаю все, что надо. Можешь положиться на меня.
Смотри, чтобы татары тебя не заметили.
Не заметят. Только обещай, ратник, что возьмете меня рубить татар в деревне. Я пригожусь. Деревню-то как свои пять пальцев знаю, да и исполнить должен то, что обещал самому себе и всему деревенскому народу, прибить до смерти хоть одного чужака.
Это решит воевода.
Попросишь его за меня?
Опричник, может, впервые за последние дни улыбнулся.
Ладно, попрошу, сказал он.
Благодарствую.
Не на чем. Да и рано пока благодарить. Я не могу знать, что решит воевода, а он у нас строгий, боярин. А в помощниках у него княжич.
Это чего?.. Неужто такие вельможи воюют вместе с дружиной?
Они нами и начальствуют.
А я думал, бояре, как наш Борис Борисович Сухин, в теремах на Москве живут и простого люда до себя не подпускают. Важничают. А оно, оказывается, бывает и по-другому. А что, боярин и княжич тоже опричники?
Нет.
Это как можно? Земские опричниками начальствуют?
Можно, Ипат. Боярин с княжичем не простые вельможи, а ближние к государю люди.
Да что ты?
Слово даю.
Чудеса. Так скажи им, что Ипат Волин сторожит ворога, глядит за полонянами и желает биться с татарами до смерти.
Скажу. Да и ты с ними поговорить сможешь, они простым людом не брезгуют. В походе повсюду впереди. И в сече бьются вместе с ратниками.
Ты меня еще больше удивил.
Вот так! Ну давай, ты гляди тут. Мы пошли. Но скоро вернемся.
Угу. Не волнуйся, ратник, все сделаю так, как надо.
Гранов повел трех воинов в лес.
Зосиму Горбушу он оставил смотреть за деревней. Тот сказал ему, что правая часть деревни пуста, в избах там никого нет. Это уже было известно старшему ертаула. Еще он доложил, что на северной околице татары держат пост, в нем два человека. Еще пара у второго дома ближнего ряда, у дома, где встали сотник и его помощник.
Ратники отдыхали на кромке елани, все в доспехах, при конях и оружии.
Посредине поляны на бревне сидели Бордак и Парфенов. Они говорили о своих личных заботах.
Дозорный, который был выставлен на южной стороне елани, дал отмашку, и чрез малое время на поляну зашли четверо ратников ертаула. Гранов пошел к воеводе, остальные отправились к своим, в десяток.
Ну и что ты узнал, Владимир? спросил старшего ертаула Бордак.
А вот послушай, воевода.
Он не торопясь, с толком, подробно рассказал о том, что ратники видели сами и услышали от мужика.
Проведав о том, что жители деревни успели уйти от крымчаков, воевода и помощник облегченно выдохнули.
Слава тебе, Господи, хоть этих минула участь полонян, проговорил Бордак.
Все трое перекрестились.
Парфенов передал Гранову ветку, заранее сломанную и заостренную, расчистил небольшую площадку перед бревном.
Делай чертеж деревни, Владимир.
Сразу не соображу, да и темно.
Несмотря на то что небо было чистым, света луны и звезд не хватало.
Княжич не стал никого тревожить, достал кресало, кремень и трут, выдернул из-за бревна пучок прошлогодней травы, развел огонь, подбросил в него сухих веток.
Владимир Гранов начал чертить и объяснять:
Вот река, балка, десять изб от леса и семь от реки. Здесь загон. В нем более сотни полонян. Вот в этом доме отдыхают сотник татарский с помощником, с ними пара ратников на охране и посылках да две молодые бабы. Крымчаков шесть десятков, один из них вокруг загона. Думаю, несколько человек будут дозорную службу нести.
Он упомянул про Ипата Волина, с его слов рассказал о размещении крымчаков по дворам.
Бордак выслушал его и сказал:
Спасибо тебе, Владимир. Теперь ступай к своим да позови к нам десятников.
Мужик помог. Без него мы еще сидели бы вокруг деревни.
И его отблагодарю.
Он просил взять его с собой на татар. Мол, я должен зарубить хоть одного. Очень просился.
Ладно, я решу, разрешить или нет. Ступай.
Опричник Гранов ушел, подошли десятники.
Бордак предложил им:
Садитесь прямо на траву, пока тепло, да не затрите чертеж на земле. Десятники опустились на корточки вокруг схемы, и воевода продолжил: Вышло так, что крымчаки залезли в избы, выставили дозор на околице и один десяток на охрану полонян, которых собрали в загоне на конце деревни. Предлагаю напасть на них ночью. До рассвета мы можем вообще всех крымчаков перебить, полонян освободить. Как кто думает, десятники?
Лука Огнев, Фома Рубач и Яков Грудин ответили, что согласны.
Тогда так. Бордак начал объяснять каждому, что делать.
Парфенов подбрасывал хворост в костер.
Десятники выслушали воеводу.
Вопросы ко мне есть? спросил Бордак. Ежели нет, то готовьте воинов. Я пойду с Огневым, буду и с Рубачом, княжич Парфенов с Грудиным. Выход к деревне и готовность к бою один крик кукушки. Нападаем после троекратного крика или моего распоряжения, отданного голосом. Все, ступайте.
Воины быстро окружили деревню. Коней, в которых сейчас не было нужды, они оставили на опушке леса.
Бордак с отрядом Рубача вышел в балку.
По откосу спустился мужик, снял шапку.
Я извиняюсь, конечно, но ты и есть боярин, воевода?