Не отпустят? Тебе сколько? Пятнадцать?
Тринадцать.
Ха, а выглядишь на все четырнадцать.
Спасибо. Я сегодня поговорю насчет клуба с Анной Ивановной.
Я сам с ней поговорю. Она меня любит. Когда у них удрала корова, я помогал им ее искать. Пошли, познакомлю с Толстяком и сестренками.
Вот так Тамара была введена в местный бомонд. И с этого дня жаловаться на одиночество ей не приходилось. Как и было здесь принято, она теперь просыпалась не раньше двенадцати, на скорую руку то ли завтракала, то ли обедала и спешила к дмитровским сестренкам, где проводила весь день, дуясь в карты. Иногда они на велосипедах ездили в Неблочи. Шатались по магазинам, в жаркие дни купались в Мсте. Впрочем, тогда Тамара сидела на берегу. Не лезть же в воду в платье.
В половине седьмого начиналась подготовка к походу в ДКсначала короткий заход в баню, потом долгое сидение перед зеркалом. И Наташа, и сестры щедро позволяли ей пользоваться своей косметикой, и Тамара под их надзором училась наводить красоту. В восемь вечера они вшестеромместные их называли капрановскимивыдвигались в Неблочи, чтобы посмотреть в видеосалоне «Греческую смоковницу» или «Голубой Гром», подрыгаться на дискотеке и, наконец, в составе огромной толпы отправиться в ближайший лесок на костер.
После первого вечера, проведенного вместе с Кириллом, Тамара пришла к выводу, что ей с ним легко и интересно. Иванушка-дурачок неожиданно оказался Иваном-царевичем и в корне не походил на тех недоразвитых недоносков, что пытались приударять за ней раньше.
После второго вечера Тамара с интересом отметила, что этот парень ей нравится.
После третьегос трепетом в сердце почувствовала, что влюбилась.
Теперь она буквально жила ожиданием той минуты, когда вновь останется с Кириллом наедине. Он обнимет ее за плечо, шепнет: «Валим, Томка, отсюда», и они неторопливо пойдут по темной улице, удаляясь от людной площадки перед ДК.
Своим уединенным уголком они выбрали крыльцо одной из заброшенных изб с заколоченными досками окнами и густым запущенным садом, надежно укрывавшим их убежище. Кирилл расстилал на деревянном настиле крыльца свою телогрейку, Тамара удобно устраивалась на ней, облокачивалась спиной о своего кавалера и начинала с нетерпением дожидаться момента, когда он прекратит трепать языком о развеселой жизни в Москве и примется ласкать губами ей ухо и шею. Тогда у нее моментально перехватывало дыхание, она блаженно зажмуривала глаза и безуспешно старалась унять дрожь, вдруг охватывавшую все тело. Каждую ночь она с томным замиранием сердца ждала, когда Кирилл наконец переступит через границу, которую почему-то очертил для себя. А иногда, в те моменты, когда не только трусы, но даже и джинсы насквозь промокали от переполнившей всю ее страсти, Тамаре хотелось схватить его руку и самой сунуть ее себе под футболку...
* * *
Как ледяной ливень, хлынувший с голубого безоблачного неба, в деревню нагрянул дядя Игнат. Однажды, привычно в половине второго дня спустившись из своей комнаты к завтраку (или обеду?), Тамара обнаружила возле крыльца его «Опель-Аскону».
«Вот дерьмо! Интуиция подсказала ей, что безмятежная деревенская жизнь закончилась. И это показалось настолько ужасным, что она на какое-то время замерла на крыльце, не в состоянии оторвать взгляд от ненавистной машины. И какого же черта вас принесло?»
Но тетя Нюра, когда Тамара вернулась в дом, немного развеяла ее страхи.
Приехал твой дядя, сообщила она, толсто нарезая на сковородку вареную колбасу. Возвращался из Москвы и решил завернуть, проверить, как ты, отдохнуть денек.
А чего меня проверять? пробурчала Тамара. Он что, один? Без Светланы Петровны?
Света в Ленинграде.
Так он ненадолго?
Завтра уедет. Он сейчас спит. Всю ночь провел за рулем. Ты, уж пожалуйста, доча, посиди пока дома. А то некрасиво: дядя проснется, а тебя и след простыл.
«Ему начхать, очень хотелось ответить. Я уверена в этом на все сто пятьдесят!»
Но зачем милой старушке знать, что дядясамовлюбленный ублюдок, которому племянница абсолютно до лампочки. Если он и решил сюда завернуть, то уж совсем не затем, чтобы ее проведать. Завезти продукты по высочайшему распоряжению Светланы Петровны, побездельничать денек на природевсе, что угодно, но Тамара нужна ему как собаке блоха.
Хорошо, тетя Нюра. Я сегодня посижу дома.
Вот и умница! А дядя проснется, я тебя позову.
Дядя проснулся в три часа дня. И уже через десять минут Тамара, сидя за столом в горнице, с интересом наблюдала, как дядя Петя безуспешно пытается соблазнить его бутылочкой красного.
Благодарю, я не пью.
Совсем? удивленно пучил глаза Петр Тимофеевич.
Я живу по столь напряженному графику, что не могу позволить себе никаких излишеств.
Тамара еле сдержалась, чтобы не прыснуть: «Плюгавый лицемер, как обычно, строит из себя солидного человека, держит марку. Но ничего, он скоро забудется и примется этаким живчиком метаться по комнате, брызгать слюной и размахивать ручками. При этом подергивая правой ногой».
Тамара, как тебе здесь? неожиданно спросил дядя. Сумела избавиться от тоски?
Да.
Я рад за тебя. Собираешь ягоды?
Нет. Я не люблю ходить в лес. Там комары. И змеи.
Дядюшка хихикнул:
Ерунда! Никаких змей! Между прочим, Светлана Петровна попросила меня перед отъездом: «Игнат, когда будешь в деревне, не забудь забрать варенье, которое сварила Тамара. Попробуем, вкусно ли у нее получилось». Похоже, театрально развел он руками, забирать нечего.
Я не люблю варенья.
Зато его любим мы. Пора научиться, Тамара, думать не только о себе, но и о других. Представь себе, что получится, если мы со Светланой Петровной вдруг перестанем заботиться о тебе и
«Получится здорово!»
Так чем же ты здесь занималась? Может быть, помогала на огороде? Готовила пищу? Дядюшка обратил строгий взор на приткнувшуюся на стульчике тетю Нюру. Анна Ивановна, она помогала вам по хозяйству?
Помогала, конечно.
Чем?
Растерянная тетя Нюра молчала.
Ничем, резко поднялась из-за стола Тамара. Допрос окончен?
Какой допрос? Дядя удивленно уставился на нее. И сразу смущенно рассмеялся, сообразив, что перегнул палку. Тамара, девочка, сядь на место, пожалуйста. И поверь, я совершенно не собираюсь к тебе придираться. Но и меня, и Светлану Петровну искренне беспокоит то, что ты будешь праздно гробить здесь свое время. Ты приучена жить на всем готовеньком. Твои родители воспитали тебя
«Не трогай моих покойных родителей, сволочь!»
Анна Ивановна, снова переключил внимание на хозяйку дядя Игнат. Лучше расскажите мне вы. Без утайки, заговорщицки улыбнулся он. Есть у вас жалобы на Тамарино поведение? Не устали еще от нее?
Как можно, Игнат Анатольевич! искренне всплеснула руками тетя Нюра. Замечательная девчушка!
Только бездельница.
Да что ж вы хотите? Отдыхать же приехала, не работать.
А вот Света серьезно рассчитывала на то, что Тамара хоть немного поможет вам по хозяйству
И чего нам там помогать? перебила Анна Ивановна. А то мы с дедом не справимся сами! Надо бы было, так уж поверьте, не постеснялись бы, попросили. А так пускай отдыхает.
И как же она отдыхает? прилип, словно банный лист к заднице, дядя. В его извращенном воображении забота о взятой под опеку племяннице, должно быть, отождествлялась именно с тем, чтобы отыскать у нее какие-нибудь недостатки и с энтузиазмом революционера-фанатика начать вырубать их под корень.
«Что же, флаг тебе в жопу, улыбнулась Тамара. Обломаешься».
Но ищущий да обрящет. Бесхитростная Анна Ивановна вдруг начала выдавать такие подробности о Тамарином времяпрепровождении, что у той от ужаса перехватило дыхание. Все, что деревенской старушке казалось совершенно невинным в поведении девочки, для дяди как раз и являлось этими вожделенными объектами для вырубки. И он довольно потирал руки, с циничной улыбочкой слушая о том, что племянница завела себе много друзей и подруг, что у нее даже появился ухажерочень хороший мальчик, приехавший на каникулы из Москвы, что каждый вечер они вместе ходят в поселок в кино и на танцы, и Тамара домой возвращается только под утро.
Одним словом, шляешься ночи напролет?