Что мне сделать, Рита, чтобы ты вернулась ко мне? спросил он, глядя на принесенные им цветы. Я все сделаю, только будь со мной такой, какой была раньше, прошу тебя. Я знаю, что не заслужил этого, но что еще мне остается, как не рассчитывать на твое прощение?
Ответа не было. Ответ был позже. Вернувшись домой, Дэниэл побрел наверх и отключился.
Ее холодные пальцы прошлись по мягкой шевелюре спящего мужа, затем проскользнули за ухом и осторожно прошлись по шее. Вся кожа Дэниэла покрылась мурашками. Он открыл глаза.
Не оборачивайся, шепнул голос Риты прямо в ухо, не хочу, чтобы ты кричал. Я хочу тишины, малыш должен спать.
Почему ты не приходишь ко мне? спросил Дэниэл немного напуганным голосом.
Мне было интересно, сможешь ты без меня или нет, закрутишь очередную интрижку или сломаешь шею в петле, свисая со второго этажа.
Ты меня любишь? спросил Дэниэл.
Любовьшепнула Рита в ответ. Здесь больше нет такого понятия. Есть интерес к тому, как вы, теплые, проживаете свою жизнь, но любви нет.
А ненависть?
Зловещая улыбка снова растянулась на мертвом лице Риты, уголки бледных губ дотягивались до глаз, но Дэниэл этого не увидел, он так и не повернулся.
Ненависть? переспросила Рита, продолжая злобно улыбаться. Кто-то сказал: «Местьэто блюдо, которое подается холодным». Чувствуешь, какая я холодная? ее рука скользнула под рубашку Дэниэла, незаметно для него расстегивая пуговицы. Холод окутал его, а рука Риты продолжала опускаться все ниже. подается холодным, Дэнни, таким же холодным, как и я. Вот, что я чувствуютолько холод.
Дэниэл оцепенел, то ли от холода, то ли от страха. Холодные губы коснулись мочки уха. Не было неприятного запаха гниющей плоти, какой исходил от Риты в одном из его страшных снов. Легкий запах лаванды и запах ее кожи, который Дэниэл узнал бы и спустя десятки лет, свели его с ума. Да лишь они ли? Он давно сошел с ума, и ему это нравилось.
Чего ты хочешь? спросил он жену.
Ее руки замерли, остановившись немного ниже пупка Дэниэла. Мгновение Рита молчала, а затем шепнула прямо ему в ухо:
Её!
Рита исчезла. Дэниэл не проснулся, потому что, он был уверен в этом, он и не спал. Он знал, чего просила его жена. Вернее, кого.
Лиза вместе с мужем заехали, не предупредив заранее о приезде.
Мы хотели сделать тебе сюрприз, улыбнулась Лиззи.
И он удался! ответил Дэниэл. Он улыбался, но сестра заметила, что он нервничает. Посидев какое-то время втроем за столом, Лиза предложила брату выйти во двор «на несколько слов».
А Стивен не будет против остаться один? спросил Дэниэл.
Мне как раз надо сделать один звонок, улыбнулся тот.
Лиззи вывела брата за руку на улицу.
Что с тобой не так? спросила она, сменив озорную улыбку на серьезный и строгий взгляд.
Со мной все в порядке, попытался улыбнуться Дэниэл.
Дэнни, ты нервничаешь, и это очень заметно. Ты принимаешь таблетки?
Нет, сказал он. Лиза уже хотела было возразить в ответ, однако он ее опередил: Брукс сам их мне отменил.
Ты здоров? А твои галлюцинации?..
Я здоров, ответил Дэниэл. И со мной все хорошо. Лиззи, тымоя младшая сестра. Это я должен о тебе заботиться, а не ты обо мне.
Лиза мило улыбнулась брату, обняла его.
Прости. Просто я очень волнуюсь за тебя. Пойдем в дом, сказала она, нам надо уезжать.
Так скоро? спросил Дэниэл, стараясь изобразить искреннее огорчение по этому поводу, но желая, чтобы они действительно скорее покинули дом. Дом его семьи.
Да, у Стива работа, сказала Лиззи. Мы были проездом недалеко отсюда и не могли не заехать к тебе!
Я слышал какой-то шум, скорее всего он шел из подвала, сказал Стив, когда Дэниэл и Лиза вошли в дом.
Грызуны, ответил Дэниэл, крысы или даже енот. Я точно не знаю, потому что не решаюсь проверить сам. Но, не волнуйтесь, я уже вызвал нужных людей, завтра проблема будет решена.
Ты уверен? Я мог бы взглянуть и помочь, предложил непонятливый новый родственник в дорогом темно-сером костюме без галстука.
Спасибо, Стив, постарался заверить его Дэниэл, но уже завтра все будет в порядке. Я уверен, что источник шума будет ликвидирован.
Я бы на твоем месте поторопилась, сказала сестра, если это крысы, то не успеешь оглянуться, как их разведется бессчетное количество.
Я уверен, что эта крыса не успеет оставить после себя потомства, скромно улыбнулся Дэниэл.
Он обнял и поцеловал сестру, пожал руку Стиву, отметив, какое у того крепкое рукопожатие. Да и сам парень был широкоплечим, с хорошей спортивной фигурой. «Надо и самому бы записаться в спортзал и вернуть былую форму, подумал Дэниэл, но сперва крыса»
Вокруг клетки не было ничего, до чего можно было дотянуться хотя бы одним пальцем. Да и пальцы не доставали до решетки. Он подготовился основательно: в бетонный пол были прикручены металлические петли, к которым крепилась цепь, края которой смыкались на запястьях кольцами от наручников. Именно звук скрежета цепи по петлям и слышал Стив. Но подвал был слишком глубоким, а шумоизоляция у дома была неплохой. Рот был заклеен скотчем, плотно обматывавшим голову, светлые локоны им же были склеены сзади.
Заманить Сюзан было не сложно. Жених, который так и не стал мужем, бросил ее, решив, что она пустышка, которая не создана для семейной жизни. Дэниэл знал, что тот был прав. Лиза сделала правильное заключение: именно таких женщин мужчины выбирают в любовницы. Дэниэлбогатый вдовец, чувства к которому Сюзан все еще испытывала, по крайней мере меркантильные. Поэтому она сразу согласилась прийти в гости на ужин, когда он позвонил ей.
Слишком много не выпитых таблеток, на упаковке которых значились две фамилии: Брукс и Коллинз, хранилось у него дома. Часть из них бесследно растворилась в бокале красного дорогого вина, после которого Сюзан очнулась уже прикованной цепью, сидя в запертой клетке. Руки были крепко зафиксированы за спиной, чтобы она не смогла развязать рот и закричать.
Когда Лиза и Стивен уехали, Дэниэл выждал двадцать минут, а затем спустился в подвал. Сюзан, увидев его, стала ерзать на полу и мычать, издавая непонятные звуки.
О, Сюзи, прошу, не стоит, равнодушно сказал ей Дэниэл, садясь на стул напротив клетки. К чему эта драма? Тебя никто не услышит, а меня ты не сможешь упросить развязать тебя. Я знаю, что ты хотела бы мне сказать. Но не стоит, правда. Видишь ли, я не могу этого остановить, потому что, как оказалось, моя семья для меня все же важнее, чем ты. Прости, я знаю, что обещал тебе многое. Я лгал. Мой разум помутился в то время. Да, именно тогда, а не сейчас. Сейчас я раскаиваюсь в том, что совершил. Наши с тобой необдуманные действия привели к ужасным последствиям. Но ключевой момент заключался именно в твоем звонке моей жене. Моей любимой, драгоценной жене. Я люблю ее больше своей, и уж тем более, больше твой жизни.
Дэниэл обернулся, глядя на Риту, стоявшую с каменным лицом рядом с ним. Он ждал одобрения в ее глазах, но ему пришлось довольствоваться хотя бы отсутствием той ужасной улыбки. Видела ли Риту Сюзанон не знал.
Так вот, продолжил он свой монолог, чтобы хоть как-то искупить мою вину перед женой и детьми, я был вынужден закрыть тебя здесь. Рита хочет, чтобы ты навсегда осталась в этом доме, как напоминание мне о моих прегрешениях перед семьей. И я согласен нести такую ношу, лишь бы онимоя семьяне покидали меня.
Сюзан отчаянно пыталась что-то кричать, но ее стоны отдавались глухим гулом по подвалу дома Коллинзов. Ее светлые волосы спутались, подводка и тени для глаз, смешавшись со слезами, окрасили щеки в темный, грязный цвет. Из носа текла вода, мешая дышать и всхлипывать.
Не волнуйся, страшно тебе будет не долго, сказал Дэниэл. Его глаза, казалось, излучали сожаление, но оно исчезало, стоило ему взглянуть на Риту. Ее голова была на месте, бледные губы сомкнуты, а взгляд казался пустым. Она давно не приходила к Дэниэлу в том образе, в каком он видел ее тогда, осенью: сломанная шея, перекрученные ноги. Похоже, Рита свыклась с ролью мертвой жены, представая перед мужем с мертвенно-бледным лицом, синими сухими губами, но всегда в сексапильном обтягивающем платье и с идеальной прической. Она не хотела довести Дэниэла до полного безумия и смерти от страха или путем наложения на себя своих собственных рук. Ей больше было по душе (ведь что это, если ни ее душа, тело-то давно изъедено червями) наблюдать за ним и испытывать его, шантажировать и, возможно, насмехаться. Так думал Дэниэл.