Глава двенадцатая
Связь паршивая, я слышу Хасана через слово.
Он смею уверить конце недели?
Нет-нет, Хасан, мне нужно встретиться с тобой.
мной? Я не если будет да?
Ни черта непонятно.
Слушай, дело срочное. От этого многое зависит. Я могу приехать к тебе в офис?
Лучше обстановка давай буду полтора часа.
Где будешь?
У тебя.
Терпеливо жду. Я больше не в состоянии носить в себе этот груз. Груз под названием Горазд Знатный. Прямо сейчас я собираюсь поделиться своей ношей с человеком, который этого не заслужил. И оно ему, строго говоря, не надо. Ведь я мог ничего не сообщать о своих подозрениях. Мало ли что мне там почудилось в словах Горазда. И потом, это не моя обязанностьследить за тем, чтобы никто не узнал о Доносчике. Я исполнитель. Разве сторож я заказчику моему? Но все-таки надо, надо рассказать хоть кому-то о проделках Горазда.
Хасан вызывает меня на выход ровно полтора часа спустя. Дьявольски пунктуальный тип. У него скромный, но надежный универсал. Я влезаю внутрь.
Прошу прощения, чинно раскланивается он, что не могу принять тебя в офисе, причина банальна: у меня нет офиса. Точнее, это мой офис. Он хлопает рукой в кожаной перчатке по рулю. А заодно и столовая, должен признаться. Кстати, хочешь кофе?
Хасан предельно уверен в себе, на должности помощника гранда он как влитой. Не знаю, через какие кастинги и собеседования гранд добыл его себе, но повезло ему крупно.
Мы трогаемся в сторону ближайшего кофе навынос.
Если несложно, просит Хасан, то двух словах: что за секретность?
Никакой секретности, я просто не хотел поднимать панику раньше времени.
А ты в панике? он косится на меня.
Я не отвечаю. Мы занимаем длинную очередь из автомобилей. Красный сигнал светофора впереди напоминает тлеющий сигаретный окурок. Скрипят дворники. На заднем сиденье джипа, стоящего в соседнем ряду, мечется ретривер с высунутым языком.
До кофейни мы добираемся только спустя полчаса. Парень за стойкой уважительно поглядывает на эффектную бороду Хасана.
Как ухаживаете? не выдерживает он.
Что, простите?
За бородой. Ну там, масло, лосьоны, сыворотки.
Всего лишь генетика, ухмыляется Хасан. Мой предок воевал за Шамиля во время Кавказской войны, так про него рассказывали, что он своей бородой задушил трех царских солдат во время побега из каземата.
Парень сглатывает.
А потом, продолжает Хасан, использовал ее как факел, чтобы осветить себе путь через горные катакомбы.
Сахар? спрашивает парень.
Про него говорили, что его хоронили отдельно, а его бороду отдельно, потому что она не влезла в гроб.
В салоне универсала Хасан стягивает перчатки, долго принюхивается к кофе, словно подозревает, что в отместку за выходки его кавказских предков ему подсыпали яд.
Это серьезно было про катакомбы? спрашиваю я.
Нет, конечно. Сам не знаю, что на меня нашло.
Еще одно подтверждение того, что Хасан мог бы писать отличные книги вместо гранда.
Что стряслось? спрашивает он.
Сначала спрошу, запрягаю я. Если бы, допустим, кто-то посторонний узнал о наших планах насчет Доносчика, то что?
Хасан наконец пробует кофе, долго молчит и кажется, что сейчас он пустится в рассуждения о достоинствах и недостатках напитка.
Будь добр, говорит он, чуть конкретнее. Кто этот кто-то и что именно ему известно?
Мимо универсала несутся скейтеры. В такую-то погоду.
Сразу скажу, что вероятнее всего это ложная тревога, но все-таки. На днях я познакомился с одним литературным агентом. Точнее, он представился как литературный агент. Он пригласил меня на встречу, чтобы договориться о сотрудничестве. Мы так ни о чем и не договорились, но в процессе обсуждения он сказал примерно следующее: Вы же не собираетесь браться за эту халтуру?
Что он имел ввиду? настораживается Хасан. Доносчика?
Я тоже так подумал, но
А у тебя на примете есть еще какая-то халтура?
Боюсь, что нет.
Черт, говорит Хасан и хватается за телефон.
Но ведь это какая-то ерунда, возражаю я сам себе. Откуда он мог знать?
Хасан разыскивает кого-то в телефонной книжке. Скейтеры мчатся в обратную сторону.
Имя? говорит Хасан.
Горазд Петрович Знатный.
Горазд? удивляется он.
Хасан нажимает на вызов, ждет.
Аида, говорит он в трубку, добрый вечер, ты где?.. Я буду через двадцать минут Да, срочно Да, горит Да, не жить не быть Да, кровь из носу Да, аврал Да, не потерпит Хорошо.
Мы снимаемся с якоря, углубляемся в крепнущий сумрак зябкого вечера. Хасан не говорит ни слова. Его кофе остывает в подстаканнике. У меня чувство, что я подвел его и гранда, но это не так. Однако прискорбно то, что мне не стало легче. Да, теперь Горазд Знатный не только моя головная боль, но разделившись надвое, он не стал слабее, а напротив увеличил степень своего присутствия в окружающем пространстве. Он как зараза, что передается лингвистическим путем. Я жалею, что втянул в это Хасана.
Мы останавливаемся возле слепяще яркой вывески элитного ресторана. С момента разговора с Аидой прошло восемнадцать минут. Я же говорю, дьявольски пунктуален.
От входа отделяется квадратичный верзила и под усиливающимся дождем подходит к универсалу Хасана. Тот приоткрывает окно.
Это стоянка для гостей ресторана. У вас заказан столик?
Нет, спокойно отвечает Хасан.
Тогда попрошу вас занять другое место. За углом есть стоянка. Рядом с химчисткой.
Хасан смотрит на верзилу снизу вверх. У того по лысине стекают капли дождя.
Мне нравится именно это место, произносит Хасан.
Верзила склоняется ниже, заглядывает в салон. Мы встречаемся взглядами. Мне чудится, что сейчас он замахнется и выбьет стекло лбом.
Вы кто такие? спрашивает верзила.
Хасан берет паузу, а потом говорит нечто совсем уж неуместное.
Мы те, кто не будет парковаться возле химчистки.
Верзила подпирает щеку языком, бросает взгляд на заднее сиденье, будто опасаясь увидеть там гранатомет или что похлеще, а потом распрямляется и отступает ко входу.
Хасан набирает Аиду.
Сейчас она будет, сообщает он мне.
Молчим.
А если бы он стал угрожать? спрашиваю я и киваю на верзилу, который караулит вход.
Пришлось бы рассказать ему о моем предке со смертоносной бородой, вздыхает Хасан.
Аида появляется спустя пятнадцать минут. Все это время я жду, когда секьюрити не выдержит и вновь примется качать права. Девушка запрыгивает на заднее сиденье. Пахнет спиртным. Мы разворачиваемся к ней вполоборота с передних сидений.
Хасан, что у тебя за труповозка? Ты на кладбище подрабатываешь? На катафалк похожа.
Это Аида, знакомит нас Хасан. А это тот самый Стеблин.
Аида не реагирует на того самого Стеблина. Она настроена на иной лад.
Хасан, ты мне такое свидание обломал, ты бы знал. У него костюм от Бриони, он играет в сквош, позавчера жал руку Собянину.
Аида замещает директора в Бестселлере, говорит мне Хасан, не замечая выпадов девушки.
Бестселлерэто издательство, которое работает с грандом.
Ты позвонил, говорит Аида, в тот момент, когда он поинтересовался, откуда у меня такой шикарный загар. Ты понимаешь, Хасан?
Аида курирует проект Доносчика, говорит Хасан. Курировала, точнее.
Не поняла, мигом трезвеет девушка. В каком смысле курировала?
Потому что Доносчика, судя по всему, не будет.
Серьезно?
Да. Ты должна это услышать.
Хасан кивает в мою сторону и я начинаю свою печальную повесть о вечеринке писателей, знакомстве с Гораздом, нашей встрече в безымянном кафе.
Он сказал: Вы же не собираетесь браться за эту халтуру?вновь пересказываю я слова Горазда, и у меня возникает ощущение, что я маленький мальчик, который жалуется родителям на угрозы сверстника.
В салоне повисает пауза. Дождь хлещет по капоту. Верзила стоит под навесом и не отрывает от нас взгляда.
Так, говорит Аида, я пошла. Может быть, он еще не успел доесть салат.