Он поймет меня. Он должен понять меня! Герман снова повысил голос.
А если нет? не успокаивалась я.
Деньги сейчас решают многое, но я уверен, отец должен понять меня, уверенно сказал он. Собирайся, мы скоро выезжаем.
Но, мне нечего собирать, ответила я.
Ну, да. Дом, кстати, уже открыли, мы можем съездить туда, сказал он.
Герман, там, наверное, нужно убрать? меньше всего мне хотелось возвращаться туда.
Ну, тогда шустрей, одевайся, поехали, бодро сказал он
Когда мы подъехали к дому, сердце мое сжалось в комок. Мой милый родной дом Еще несколько дней назад у меня была семья, были родители, а теперь их нет и прежней жизни тоже больше нет.
После той ужасной ночи, сюда никто еще не входил, и теперь мне предстояло отмыть здесь всю кровь. Когда мы вошли, в доме стояла невыносимая воньзапах закисших продуктов, просто валил с ног. Герман пооткрывал настежь все окна и двери. Я взяла два больших мешка для мусора и стала сбрасывать туда все подряд. Набрав два ведра горячей воды, я перемыла все комнаты, оставалась кухня, я до последнего не хотела входить туда. Герман, видимо, это понимал.
Хочешь, я сам там уберу? спросил он.
Не нужно, Герман, я должна сама.
Сама, а я тебе помогу.
Дверь на кухню, до сих пор оставалась закрытой и, когда мы открыли ее, помимо запаха испорченных продуктов, в нос «ударил» запах, разлитой на полу и оставшейся в стаканах, водки. Герман открыл окно, в него ворвался чистый свежий воздух.
Я стояла, уставившись в пол, там были два больших пятна, уже засохшей, крови и два, обрисованных мелом силуэта, недавно лежавших здесь, в неестественных позах, людей.
Настя, ты как? спросил меня Герман, видя мое оцепенение.
Нормально, тихо ответила я.
Мы перемыли всю посуду, собрали весь мусор. Поля смотрела на него и снова вспоминала, ту ужасную ночь, когда в один миг, я осталась совсем одна на всем белом свете. «Я все равно найду вас всех! Найду и выпущу вам кишки!» думала я, отмывая, присохшую к полу, кровь. И это были не просто мысли обиженного ребенка. Эти мысли, с неистовой яростью, очень крепко «засели» у меня в мозгу и в сердце. «Я все равно, найду вас всех!»
Ну, все, сказала я, наконец, закончив с уборкой и собрав вещи.
Едем? спросил Герман.
Да. На кладбище заедем?
Конечно.
По дороге Герман купил большой букет кровавокрасных роз. Кровавокрасные розы Раскладывая их на могилах родителей, я все еще не верила в то, что их больше нет. Никто не сможет заменить мне мать. Никто не сможет заменить мне ее любовь и заботу! Никто! Даже Герман. «Не впускай в свое сердце жестокость» когда-то говорил мне мой любимый дедушка, но именно она сейчас заполняла мою душу. Мне не хотелось рыдать, мне хотелось найти этих уродов и раздавить их, я была уверенна, что когда-нибудь, я сделаю это. Герман обнял меня за плечи, мы еще немного побыли на кладбище и ушли.
Прощайте, родные мои, прошептала я, в последний раз взглянув на могилы родителей и, не оборачиваясь, пошла к машине.
Уходя с кладбища, я думала о том, что уже никогда я не смогу быть наивной и доверчивой. Я уже не буду ребенком, которого опекает мать. Сейчас, я не просто уезжала из Ивановска. Я уезжала из детства, так жестоко оборванного и впереди меня ждала совсем другая, взрослая жизнь, где не будет заботливой мамы. Теперь я сама должна бороться за свою жизнь. Эти уроды не просто лишили меня родителей, они лишили меня детства и юности, навсегда убив во мне светлую чистую наивность, оставив в сердце жестокость и осознание того, что мир жесток и судьба порой несправедлива. Но тогда, я даже не подозревала, сколько еще слез мне предстоит пролить, прежде чем судьба убьет мою наивность окончательно, насколько жестокой окажется моя судьба и насколько жестокой стану я сама в постоянной борьбе со своей судьбой.
Когда мы выехали из города, я достала из сумки ключи и документы на дом и отдала их Герману.
Продать пока не получится, придумай, что-нибудь. Я никогда туда больше не вернусь.
Нужно будет оформить наследство, сказал Герман.
Дом записан на меня, ответила я.
Глава 2
Город Ижевск район Кирово ул. Николая Архипова.
Ижевсккрасивый Сибирский город, окруженный хвойными лесами и болотами, по численности населения, около двух миллионов человек, и по площади, он в разы превосходит мой родной тихий Ивановск.
Почти всю дорогу до Ижевска, мы ехали молча.
Я все время думала о том, что ждет меня дальше, как примут меня родители Германа и примут ли вообще, и, если не примут, что будет со мной
Пока мы доехали, я вся издергалась, старалась этого не показывать, но Герман видел, как сильно я переживаю.
Настя, сказал он, когда мы подъехали к дому. Я прошу тебя, не переживай, он взял меня за руки и посмотрел мне в глаза. Милая моя, все будет хорошо, поверь мне, нежно сказал он.
И я поверила, поверила и доверила ему свою жизнь.
Идем, уверенно сказал он и мы вышли из машины.
Родители Германа жили в трехэтажном доме за городом. Небольшой коттеджный район, среди деревьев, вдали от городской суеты. В доме, помимо родителей, жила гувернанткаНаталья Петровна, она жила и работала у них так давно, что стала, практически, членом семьи. Тусятак звали ее в семье Германа. Еще в доме имелся садовник и горничная.
Ворота нам открыл охранник, на пороге дома встретила Туся. Мы вошли в большую гостиную, я осмотрелась и мне захотелось сбежать. После маленького городка и тихого уютного домика, здесь, во всем этом богатом интерьере, я чувствовала себя глупо и нелепо.
В больших кожаных креслах у камина сидели: мамаМарта и отецМарк.
У Германа было три старших брата: Аскольд, Рик и Генри, но они жили отдельно, с родителями жил только Герман. Никто из братьев Германа еще не был женат, хотя старшему из нихАскольду, было уже 30.
Семья Германасемья немцев, приехавших в Россию уже очень давно. Все сыновья Марка и Марты родились уже здесь, в России.
Глядя на родителей Германа и на всю окружающую обстановку, я чувствовала себя неловко, наверное, как гадкий утенок. Да, я стройная и красивая, очень даже не глупая, но я выросла совсем в другой обстановке, и носила не элегантные платьица, а джинсы и кроссовки, да и характер у меня не, как у утонченной леди, а, скорее, как у парня.
Мартаэффектная женщина, строгая и суровая на вид, встретила меня, очень даже приветливо, да и Марк тоже. Оказалось, они знали, что у Германа в соседнем городе есть любимая девушка, но, совершенно не знали кто она.
Когда Герман вернулся из армии, он «с головой окунулся» в молодецкую хмельную жизнь: пиво, кабаки. Так прошел год, начался второй. Мать переживалараспустился, отец надеялсяостепенится. И Герман остепенился.
Когда, здесь, в Ижевске ему наскучило, он с друзьями стал ездить в соседний городокИвановск, и вот оттуда, он, однажды, вернулся совсем другим. Он перестал шататься по кабакам, восстановился в, некогда брошенном, университете на заочное отделение и попросил отца взять его на работу. Он перестал кутить, но не перестал ездить в Ивановск, все свои выходные он проводил там. Спустя несколько месяцев, он признался родителям, что причина таких перемен в немНастенька, которую он очень любит. Родители радовались за Германа и сегодня приветливо встретили нас.
«Что ж, с тоской подумала я. Это вы еще просто не знаете, какую Настеньку, вам в дом привел сын».
Мама, папа этомоя Настенька, представил меня родителям Герман.
Очень рады тебе, Настенька. Марк и Марта, улыбаясь, смотрели на меня.
Мы присели рядом с ними у камина. Меня стали расспрашивать обо всем, а я просто не знала, что им отвечать и чувствовала себя совсем по-идиотски.
Мама, пришел мне на помощь Герман. Мы очень устали с дороги, давай вы завтра поговорите.
Конечно, конечно, отдыхайте, ответила Марта, хотя сама, видимо, догадалась, что Герман, хочет сначала сам с ними поговорить.
Герман проводил меня к себе в комнату, а сам вернулся к родителям. Подошел и молча присел рядом с ними, не зная с чего начать. Он прекрасно понимал, что родители, мягко говоря, будут не в восторге от услышанного.