Мэрилин ахала и живо интересовалась. Волк парил на кокаиновом облаке и трепал языком безо всякого контроля. В тот момент он даже предположить не мог, чем обернется его треп.
Золотая жила, мечтательно произнес Волк, золотая жила.
Сентябрь катился в бабье лето. Было тепло, зелено, цветочницы у Южного кладбища торговали астрами.
Около полудня возле лотков с цветами остановилась запыленная зеленая «Нива» и из нее вышел седой мужчина лет сорока, с невыразительным лицом. Не выбирая, не прицениваясь, он с ходу купил ведро темно-красных астр.
Заплатив сторожу десятку, мужчина въехал на территорию мертвых. По чудовищно разбитой«танковой»дороге «Нива» покатилась в сторону центральной аллеи. Ярко горел купол церкви, босоногие смуглые грязные дети (узбеки? таджики? афганцы?) просили милостыню. Возле храма стояли похоронный автобус и пара легковух. В одной из нихсерой «шестерке»сидел лысоватый мужчина лет пятидесяти. Когда «Нива» проехала мимо, он поднес к губам коробочку радиостанции:
Есть объект. Проследовал мимо меня. Встречайте прием.
Вас понял, отозвалась радиостанция. К встрече готовы. Прием.
Глаза ему сильно не мозольте, орлы, сказал мужчина в «шестерке». Он все-таки к близким своим приехал. Дадим ему время нормально, по-человечески, с ними пообщаться. Как поняли?
Понял вас. Будем ждать Но до чего же точно вы его высчитали, Лидер. Прием.
Отставить треп, неохотно ответил Лидер, а про себя подумал: чего мудреного? Сорок дней, как погиб Мордвинов. Странно было бы, если бы он не приехал навестить друга.
Покачиваясь на разбитых плитах дорожек, «Нива» доехала до самой окраины«10-го вишневого» участка. Никаких вишен там и в помине не было, и почему кладбищенский участок обозвали именно так, непонятно.
Мужчина выбрался из «Нивы», вытащил пластмассовое ведро с цветами и сумку. Он прошел между могилчастично заброшенных и заросшихи остановился у двух холмиков. На них были временные деревянные кресты с фанерными табличками в полиэтилене. И надписи черным фломастером: «Мордвинов Вячеслав Германович. 10.05.1959-02.08.2000»на левой могиле и «Мордвинова Иришка. 01.07.1984-08.08.2000»на правой.
На «10-м вишневом» было почти пусто Только в стороне от могил Мордвиновых, метрах в двадцати, расположились на могиле двое мужчин. У них были банки с краской, кисти и ведерко цемента. На столепочатая полулитровая бутылка водки, пиво, колбаса. А еще у них был «АПС», снабженный глушителем, гладкоствольный карабин «ТОЗ-106», радиостанции, наручники и два шприц-тюбика, позволяющие почти мгновенно сделать человека невменяемым, «пьяным».
Седой с минуту постоял возле скорбных холмиков, где нашли свой последний приют отец и дочь Мордвиновы. («Прибыл, доложили по рации Лидеру. С собой сумка. Не исключеновооружен».) Потом он располовинил цветы и высыпал их на могилы. Из сумки достал ритуальные свечи в стеклянных стаканчиках, водку, стопки, конфеты.
Он зажег свечи, поставил их в изголовье. Высыпал конфеты на могилу Иришки, а на могилу Вячеслава поставил стопку водки Налил и себе, пригубил.
Прошло минут десять. Седой стоял у могильных холмиков, курил, молчал На дорожке показалась серая «шестерка». Остановилась неподалеку от «Нивы». Седой оглянулся, увидел мужчину, вылезающего из салона с цветами в руках. Мужчина был невысоким, плотным, лысоватым, в костюме и при галстуке. Седой отвернулся. Лидер подошел к нему, встал рядом. Седой посмотрел на него пристально, но Лидер невозмутимо положил цветы на могилы
Мы разделяем вашу скорбь, Иван Сергеевич, сказал Лидер после минуты молчания. Один из тех, что «малярничали» на соседней могиле, уже держал седого на прицеле, но «АПС» был невидим, спрятан под тряпкой. Второй тоже был готов в любую секунду взяться за оружие, хотя, в принципе, в этом не было надобности«маляр» управлялся с «АПС» виртуозно. На дистанции пятнадцать метров он двадцатью выстрелами расстреливал не менее четырех-пяти подброшенных в воздух бутылок. Из «АПС», даже покрытого тряпкой, он гарантированно мог поразить седого в любую из конечностей «на заказ» Предполагалось, впрочем, что до стрельбы дело не дойдет. Так, по крайней мере, считал психолог.
Мы разделяем вашу скорбь, Иван Сергеевич, сказал Лидер. Он заметно картавил, и седой сразу узнал его голос.
«Мы»это кто? безразличным голосом произнес Иван.
Я и мои товарищи. Меня зовут Игорь Павлович Шахов. Я вам звонил и рассчитывал, что вы отзоветесь.
Иван повернул голову и посмотрел Игорю Павловичу в глаза. Лидер выдержал его взгляд и даже слегка улыбнулся. Иван посмотрел на мужиков у соседней могилы, потом перевел взгляд на свечи. Два огонька горели ровным пламенем как две души. Иван сказал:
Я не отозвался на ваш искренний призыв, и вы меня выследили. Это благородно.
Мы не следили за вами. Мы рассудили, что на сорок дней вы обязательно посетите могилу своего друга. Я решил еще раз встретиться с вами прямо у могилы.
А в помощь, Иван кивнул на двух «маляров», позвали орлов с пушками думаете, получится?
Игорь Павлович усмехнулся:
Если вы имеете в виду задержание, то мы не ставили перед собой такой задачи. Не захотите разговаривать, никто вас задерживать не будет Ребята просто страхуют меня на случай недоразумений.
Каких?
Ну, например, вы подумаете, что я из милиции
А вы не из милиции? произнес Иван с усмешкой.
Моя служба кончилась полтора года назад. Ушел на пенсию в звании подполковника. Я всего лишь пенсионер.
Тогда кого же вы сейчас представляете, господин пенсионер?
Я представляю организацию.
Какую? Не «Белую стрелу», случайно?
Мы говорим просто: Организация. Иногда еще проще: Клуб. А все эти белые, черные и прочие стрелывыдумка журналистов. В Организацию неформально объединились люди, для которых реальная борьба с наркомафиейне пустой звук.
Допустим допустим, вы говорите правду. Но от меня-то что вам, подполковник, нужно? спросил Иван.
Ваши знания, ваш опыт, ваша решимость, ответил Шахов. Понимаю, что звучит пафосно, но но вот здесь, у могил близких вам людей неужели вам безразлично то, что страну наводнили наркотики? То, что таких, как Иришка, уже сотни тысяч, и они обречены! Вам это «по барабану»?
Седой закурил сигарету, выдохнул дым и сказал:
Допустим, мне не безразлично Но чем конкретно вы предлагаете мне заняться?
Теперь уже Шахов выдержал паузу и произнес:
Тем же, что вы делали на озере Тиллиярви, тем же, что вы сделали на платформе Ручьи уничтожать «крыс»!
Иван молчал. Лидер вытащил из кармана сотовый телефон.
Если надумаете, сказал Лидер, позвоните. Наберите просто 001.
Таранов промолчал. Лидер положил на землю коробочку сотового телефона, повернулся и ушел. Через пару минут свернулись мужики, что «работали» на чужой могиле.
Шелестел ветер в верхушках деревьев. И две свечи, как две души, теплились на песчаных холмиках.
* * *
Спустя два часа после встречи на кладбище подполковник Шахов докладывал о результатах своему шефу, полковнику Кондратьеву. Сначала он дал прослушать ему запись беседы с Африканцем. Кондратьев внимательно прослушал и заметил:
Судя по голосу, он держался спокойно.
Спокойно. Собственно, именно на эту реакцию мы и рассчитывали.
Почему?
Потому, что я уже однажды входил с ним в контакт. Мой голос был ему знаком Помните, я звонил ему в тот вечер, когда он ликвидировал иуду Коломенцева?
Помню, кивнул Кондратьев. Тогда мы еще не знали, что он ликвидировал Коломенцева.
Да, разумеется В тот вечер мы многого еще не знали. Я позвонил Африканцу, и он запомнил мой голос. Вполне возможно, что он принял меня за подставную фигуру. Но вместе с тем мой звонок не повлек для него никаких неприятностей. После этого он исчез. Исчез на несколько дней. Я предположил, что он навестит могилу своего убитого друга.
Ты у нас умница, Игорь Палыч, произнес Кондратьев, он же Председатель. Как вы расстались?
Так же, как и встретились, спокойно. Я сказал, что жду его звонка. Он ничего на это не ответил.
А сам что думаешь: позвонит?
Пятьдесят на пятьдесят но, думаю, позвонит. Он уже очень глубоко влез.
После вашей беседы куда он поехал? спросил Председатель.