Калина понял, что Роговцев дает ему возможность прийти в себя, обвыкнуть и даже своим мимолетным воспоминанием подтвердил, что так оно и было, ибо из Алжира коммунист, боец тельмановского батальона Хартлинг не вернулся.
А как мать?
Не знаю. Поехала летом сорок первого года на Винничину к сестре в деревню отдохнуть. Там сейчас немцы
Невесело А сам как? Ранение беспокоит?
Да я уже совершенно здоров!
Ну, еще не совсем, лицо вон бледное Палку свою, наверное, в приемной оставил?
Бледный, потому что мало бываю на воздухе. На палку опираюсь, так как мало двигаюсь. А выстругал ее для развлечения. Все бока в госпитале отлежал.
Калина понимал, что попал к Роговцеву не случайно, как не случайно на столе оказались две папкиего «личная» й. другая, пока что таинственная, с мало о чем говорящим криптонимом «Историк». Хотя, если подумать Ведь он, Калина, закончил исторический факультет Московского университета и в последний мирный год, цветущей весной, защитил кандидатскую диссертацию.
Роговцев положил свою тяжелую ладонь на папку с криптонимом и сказал:
Возникла ситуациядо зарезу нужен наш человек, чтобы и молод был, и в истории разбирался, ну и на немца был похож. Работа в таких случаяхсам знаешь Наконец кладут мне на стол личное дело. «Вот, говорят, лучшего не найти!» Это значит, тебя, Костя, так высоко аттестуют А я еще и не знаю, о ком речь идет. Раскрываю дело, гляжу на фото и восклицаю: «Так это же он!» А ребята перепугались, что их труд насмарку пошел: раз, мол, генерал узнал, значит «Кто же он?»спрашивают дрожащими голосочками. Я им и втолковываю: «Сын коминтерновца Хартлинга, моего боевого товарища!» Ну, на лицах ребятпрямо Первомай
В самом деле похож? тоже удивился Калина.
Ясное дело, не две капли воды, но сходство есть. У вас одинаковый североевропейский тип лица. На улице можно спутать. А впрочем, сам взгляни, что в этой папке, и генерал подвинул ее к Калине. Даже военные звания у вас совпадают, пошутил Роговцев, оннемецкий гауптман, тысоветский капитан.
Прежде всегофото. Верно, не две капли, но если надменно вскинуть подбородок и напустить на лицо спеси, в сумерках не различишь. «В сумерках, а разглядывать будут днем» Специальностьисторик, воспитанник Берлинского университета. Фамилия Шеер.
А генерал, глядя на сына, думал про отца, про того Хартлинга, рабочегометаллиста из Гамбурга, который в первый же год гражданской войны с оружием в руках стал на защиту пролетарской революции в России, а после войны женился на чернобровой, ясноглазой девушке Василине. Отцовская судьба была переменчива, и сыну дали фамилию материКалина. Костику не исполнилось еще и года, когда родители выехали в Германию как «беженцы из большевистского плена», а фактическина партийную работу. Он был верным сыном рабочего класса Германии, надежным и испытанным функционером самого Тэдди, несгибаемого Эрнста Тельмана. Тэдди и послал в 1930 году Хартлинга снова в Страну Советов, на партийную учебу. Вернуться в Германию не пришлоськ власти пришли фашисты. Первый фронт борьбы с коричневой чумой пролег по опаленной солнцем земле Испании, и немецкий коммунист Хартлинг грудью защищал Республику в передовых окопах.
Однажды на мадридской улице, когда Республику душили враги, когда последние батальоны, отстреливаясь, уходили на восток, возле Роговцева остановилась машина. За рулем сидел Хартлинг. «Брат, сказал он, за мной гонятся Возьми пакет, в нем документы о преступлениях немецких фашистов Передай руководству Коминтерна И ещеКостя! Не оставь его, будь ему отцом, если что Прощай, брат!» И машина рванулась по пылающей улице. А в Москве до сих пор Хартлингаотца ждет орден Красного Знамени.
И сейчас генерал ощутил, как трудно ему быть с сыном побратима, возможно уже погибшего, с сыном, которого он сам отправляет в тыл врага на смертельно опасное дело. Не почудится ли ему голос, пусть даже в тревожном сне, голос, что будет рвать ему сердце: «Я просил тебя, брат, сберечь сына, а ты не сберег»
Костя, сколько тебе исполнилось лет, когда ты возвратился в Советский Союз?
Двенадцать.
Двенадцать лет ты жил среди немцев, говорил на их языке
Да, мне больше пришлось изучать русский.
В сороковом году ты находился как научный работник в Германии. Хорошо знаешь Берлин?
Думаю, неплохо. Всетаки год стажировался в непоседливом студенческом окружении. И, минуту поколебавшись, Калина отважился спросить:Неужели Берлин?
Э, нет, Костя, наоборотиз Берлина
Понимаю, задумчиво проговорил Калина, но сумею ли? Я ведь военный ровно столько, сколько длится война
Ты разведчик, Костя. Кроме того, знание истории, владение немецким почти с рождениявсе это твои плюсы. А опыт работы среди врагов в ближнем тылу? Знаю: тебе уже приходилось надевать форму вражеского офицера
Генералу было известно, что Калина находился с оперативночекистской группой в тылу немецкофашистских войск, где проводил разведывательноподрывную деятельность против врага, пока немецкая контрразведка не напала на его след и не начала преследовать группу. Выход был одинперейти линию фронта.
Во время боя, который завязали советские войска, обеспечивая переход группы, Калина был ранен. Но все это уже позади, и сейчас генерал готовил Калину для выполнения нового задания.
Кстати, заметил генерал, Шеер, по сути, тоже гражданский человек, военную форму надел лишь два месяца тому назад. Звание гауптманачисто символическое, согласно его положению. Оно имеет исключительно вспомогательную функциюдать возможность свободно и на равных чувствовать себя среди военных. Поэтому оно не очень высокое, но и не маленькое. Можно сказатьрассчитанное. Понял? Шееру необязательно знание воинскоакадемических тонкостей, его, скажем, гражданская манера поведенияоправданна, поэтому о какихто там особых требованиях к нему согласно уставу не может быть и речи. Другое делопрофессиональные знания, научные. А онито у тебя есть.
И все же необходима подготовка.
Безусловно. И она будет. Теперь перейдем конкретно к делу. На Шеера партизаны напали случайно трое суток тому назадохотились на штабистов. В ту же ночь удалось перебросить его к нам. Сегодня утром он уже заговорил.
Быстро, скептически прищурился Калина. И что же, правду говорит?
Что можно, немедленно сверяем. Складывается впечатление, что говорит правду.
Всю правду? недоверчиво переспросил Калина.
Кажется, не скрывает ничего. Но ты сам с завтрашнего дня будешь с ним беседовать. Тогда и убедишься.
Допустимговорит правду. Только правду, и ничего, кроме правды. Но как вам это удалось за такой короткий срок? Всетаки он птица не простого полета.
А, вон ты о чем! рассмеялся генерал. Это все психологические эксперименты твоего сегодняшнего опекунамайора Тамбулиди. Он этого Шеера два дня возил на массовые митинги в Орджоникидзе и Грозный, Малгобек и Беслан, довез даже до Кизляра. Шеертипичный продукт интеллектуальной фашистской муштры, но, к счастью, оказался человеком объективным, мыслящим, с головой на плечах. Он осознал, что война для него закончилась раз и навсегда, а конец «тысячелетнего рейха»дело «исторически минимального времени». Это его слова. Больше всего его поразила упрямая осада военкоматов подростками, которым еще не пришел срок идти в армию Одним словом, он начал разговаривать!
С каким заданием он ехал?
Вот это и является главным! Для нашего дела, разумеется У него далеко идущие замыслынаписать историкодокументальную книгу, нечто наподобие своеобразной летописи о молниеносном завоевании Кавказаворот в колониальную Азию с Индией включительно. И поэтому ему разрешено бывать во всех частях, обращаться за помощью и информацией ко всем штабам, службам и ведомствам. Работа подвижная, никакими маршрутными инструкциями не ограничена, инициативная, на первый взгляд бесконтрольная. Ясно?
Здорово! загорелся Костя, поняв, какой редкостный случай выпал на руки чекистов.
Но и тут, к сожалению, не все гладко, вел дальше Роговцев, Шееру нужен рабочий, базовый пункт, и он ехал в заранее избранный городок. Возникает вопрос: а почему не в Пятигорск, где ныне размещается штаб Клейста? А потому, что, надеясь на определенные выгоды и максимальное содействие, он ехал к приятелю своего отца, штурмбанфюреру СС Хейнишу, который именно в этом районе возглавляет службу безопасности.