Зиг хайль! повскакали с мест присутствующие.
В этот момент двери распахнулись и в кабинет Хейниша вошел его личный адъютант унтерштурмфюрер Вильгельм Майер, чемто слишком взволнованный для дисциплинированного служаки.
Господин штурмбанфюрер, срочный вызов по телефону!
Кто там еще морочит голову?
Рыжий, прямотаки огненный Вилли скользнул взглядом по присутствующим офицерам и ответил сдержанно, но с довольно прозрачным намеком:
Звонок из штаба! Я переключил телефон на вас!
Штурмбанфюрер взял трубку и недовольно буркнул:
Хейниш слушает.
Но вдруг подтянулся, голос его приобрел ненатуральную предупредительность, которая передалась другим, и стало тихо.
Господин оберфюрер?.. Слушаю вас внимательно! Гость из Берлина?.. Да, понимаю От Геббельса? Записываю: военный корреспондент герр Адольф Шеер, историк, военное званиегауптман Все будет выполнено образцово, господин оберфюрер! Встретим, как и надлежит, на высшем уровне
Он положил трубку, какуюто минуту задумчиво глядел на нее, не отнимая руки, словно ждал, что телефон снова позовет, и лишь потом поднял глаза на офицеров:
Только что оберфюрер СС господин Корземан сообщил, что к нам едет военный корреспондент из Берлина, историк Адольф Шеер. Известно ли чтонибудь о нем?
Офицеры переглянулись, молча пожали плечами, и Хейниш, не дождавшись ответа, пояснил подробнее:
Он имеет очень высокие полномочия и почетное задание написать историческую работу по свежим следам нашей блестящей победы на Кавказе. А в мыслях добавил: «Какая, согласно поговорке, еще буквально за горами». Ведь за КавказомИран и Индия, так что наши армии сейчас находятся в состоянии гигантского сражения за мировое господство. Оберфюрер особенно подчеркнул, чтобы каждый из нас всемерно содействовал историку в его ответственной и почетной работе Если это тот самый Шеер, какого я знал еще ребенком А впрочем, увидим Возможно, ему понадобится переводчик. Кстати, Майер, как обстоят дела с проверкой Кристины Бергер? Мне кажется, Шееру будет приятно, если в случае необходимости переводчицей у него будет миловидная девушка. Да еще из нашего ведомства
Необходимые справки наведены. Весь материал подготовлен.
Отлично! Ознакомьте меня с ним немедленно. Все свободны!
Через минуту Хейниш уже неторопливо листал документы из досье на Кристину Бергер. Сначалафото. Фас. Профиль. В полный рост.
Ив самом деле, симпатичная особа. Образцовый нордический тип лица. Или не так? заметил Хейниш Майеру. Обращаю внимание: это один из мотивов (хотя и неслужебный), вследствие которого Кристина желательна в СД. Поэтому и проверка проходит не «по всей форме». Если ей придется работать с Шеером, гауптману останется только благодарить. Но за такую девушку, он щелкнул пальцами, одной благодарности мало Внешнедействительно клад!
О, да! охотно согласился рыжий Вилли. Красива. Двадцать лет. Не замужем. Кажется, сердце еще не занято. Свободно владеет языкаминемецким, русским, украинским. Последний распространен и среди определенных слоев местного казачества.
Выходит, для нас она действительно находка?
Унтерштурмфюрер ответил сугубо послужебному:
Похоже на то. Отец еенемец, истинно арийского происхождения, родом из Штутгарта. Воевал на восточном фронте во времена первой мировой войны. Тяжело раненный, попал в плен к русским. После войны женился на немке, дочери австрийского колониста чистой нордической крови. Все время проживал в Галиции, бывшей колонии АвстроВенгерской империи. Когда пришли большевики, не решился репатриироваться, так как не хотел оставлять на произвол судьбы довольно большое мясомолочное хозяйство. Ошибся в своих расчетах: перед самой войной был репрессирован советской властью как кулацкий элемент с конфискацией всего имущества в пользу колхоза.
Посылали запрос в Штутгарт?
Да. Из тамошних архивов известно, что герр Бергер владел небольшой кофейней, которую продал, уходя на фронт.
Почему не поручил присмотр за кофейней родным, как это делали и делают другие?
Он осиротел еще юношей, господин штурмбанфюрер. Был в семье единственным сыном. Никаких других родных в Штутгарте не имел. Возможно, поэтому и не вернулся на родину.
Понятно. А какие вести из Галиции?
Теперешняя судьба Бергера неизвестна. Однако нам удалось разыскать несколько семейных фотографий. Вот они. К сожалению, Кристина на нихлишь в трехлетием возрасте. Пухленькая, белокурая малышка. Других фотографий нет.
Хорошо! складывая фото в конверт, проговорил Хейниш. А сейчас, Вилли, езжайте за Кристиной Бергер. Я жду! И еще одно: пусть мне дадут из архива несколько фото, любых мужчин и женщин
Уже сделано, шеф. Онив папке.
О, Вилли! только и мог одобрить Хейниш.
* * *
В бургомистрате этот предусмотрительный эсэсовец с густыми и яркими веснушками, светлыми, почти белыми бровями над неожиданно темными глазами, но зато с классически нордическими чертами лицавысокий лоб, что переходил в прямой, крупный нос, запавшие глаза, узкие аскетические скулы, подпертые несколько тяжеловатым подбородком, повел себя странно. Он не выбрасывал вперед правую руку и не выкрикивал «хайль!», не щелкал каблуками, не задирал спесиво при каждом слове, будто норовистый конь, голову, прикрытую черной фуражкой с серебряным черепом и берцовыми костями крестнакрест.
Добрый день! вежливо поздоровался он, обращаясь к Кристине. Любит ли фрейлейн кататься в автомобиле?
Смотря с кем, господин офицер, в тон ему, едва заметно кокетничая, ответила Кристина Бергер, разглядывая немца.
Сейчассо мною Разве мы не пара? Яркий рыжий с яркою блондинкой Картинка! К тому же у меня чудесный «опелькапитан» с мощным мотором. Блестящий! Лакированный!
А если я откажусь?
Вилли Майер притворно огорчился, а потом, словно осененный счастливой мыслью, радостно сообщил:
Ваша правдамашина у меня служебная, не для частных поездок. Но, фрейлейн, кто обратит на это внимание? Ведь ваш строгий костюм очень напоминает форму люфтваффе!
Тем не менее это не достаточное основание Зачем я вам нужна?
И об этом спрашивает красавица! артистически изумился Вилли и шутливо заметил:Иди со мной, и будет бог с тобой Но сразу же стал серьезным:Едем, фрейлейн. Этоприказ! Зря теряем время, а нас ждут Кстати, меня зовут Вилли. Точнееунтерштурмфюрер Майер.
Господин офицер, уже в машине спросила Кристина Бергер, могу ли я узнать, куда вы меня везете?
На допрос, фрейлейн, на допрос! весело оскалился эсэсовец, словно сообщая превосходную новость.
Она внимательно поглядела на него. Он тоже заглянул в ее глаза, будто желая убедиться, какое впечатление произвели на девушку его слова.
Кристина видела его впервые, и он казался ей какимто странным, не похожим на других немцев, на тех, что ежедневно по тем или иным причинам толклись в бургомистрате. Быстрый в разговоре, но совершенно лишенный надменного самодовольства и холодной, искусственно подчеркнутой сухости. Его приветливость казалась естественной и потому была опасной. Или это просто хитрый трюк слишком самоуверенного ухажера? Неужели сейчас пригласит к столу с непременным коньяком и бутербродами? Вроде не похоже
По улице молодцевато вышагивали загорелые солдаты с расстегнутыми воротами и закатанными по локоть рукавами. На груди поблескивали автоматы, за плечами болтались каски, из широких голенищ сапог торчали ручки гранат. Взлохмаченные вояки дружно пели:
Фюрер, бефеле, вир фольген дир![5]
На допрос? обеспокоенно и удивленно переспросила Кристина. К кому?
К моему шефу. Ведь я сам вас ни о чем не спрашиваю.
И кто же он, ваш грозный шеф?
Немного терпения, и у вас будет приятная возможность с ним познакомиться. Впрочем, кажется, вы уже встречались
Неужели мы едем в гестапо?
А хотя бы! небрежно обронил Вилли, Это вас страшит?
Нисколько
Вот и отлично! радостно завершил он разговор.