У м-ме-меня что-то в-в-в ноге, сказала она.
Я взял тонкие плоскогубцы и хорошие кусачки; доктор Мейер ассистировал. Мы уложили ее ничком на огромную кровать, также доставшуюся мне от предыдущего владельца. Мейер завернул халат, обнажив еще один ряд рыболовных крючков. Я поставил большую настольную лампу так, чтобы она освещала наш операционный стол сверху. Для таких ног, как эти, существует слишком много банальных слов. Слоновая кость. Мрамор греческих статуй. Лично я привык к ногам коричневым.
Эти же были смугловато-бледными. Время от времени их сводило судорогой. И когда судорога пробегала по этим элегантным икрам и бедрам, в них бугрились мускулы, длинные и крепкие мускулы танцовщицы.
Нам приходилось оперировать в перерывах между судорогами, хотя они становились все слабеебренди подействовало. Сперва Мейер фиксировал плоскогубцами трезубец вошедшего в кожу крючка, а я аккуратно отсоединял основание с помощью кусачек. Два крючка засели глубоко, по самую зазубрину. Пока Мейер держал трезубец, я откусил свободный крючок.
Сейчас будет больно, милая, сказал Мейер.
Давайте.
Есть только один способ вытащить рыболовный крючок. Приходится протолкнуть его дальше и вытащить острием вперед в другом месте.
Мейер изменил угол и захват плоскогубцев, дождался окончания небольшой судороги, а потом медленно, но твердо довернул руку. Два зазубренных острия изнутри приподняли кожу двумя бугорками и, с трудом пробуравя упругую и плотную, какой бы нежной она ни была на вид, мякоть человеческого тела, одновременно прорвались наружу. Она не издала ни звука, даже не шевельнулась. Я заглянул ей в лицо, проверить, не обморок ли это. Она лежала абсолютно расслабленная, с открытыми глазами.
Я осторожно откусил зазубрины. Темные капельки крови выступили на бледной коже. Я продернул крючки сквозь гладкую поверхность, а Мейер, не меняя захвата плоскогубцев, повернул руку и вытащил кривые кусочки проволоки обратно, через тот же канал, куда они вошли. Затем капнул йодом в каждую из четырех дырочек и еще смазал их вокруг.
Доктор, сказал я, было большой честью ассистировать вам во время операции, носящей ваше имя.
Прикрывая ее ноги халатом, он гортанно произнес:
Можете охставить пхедмет, кодорый ми вынулы, зебе на памать, дьетка.
Паяцы, пробормотала девушка. О, Боже мой!
Мейер быстро вышел и выключил воду в ванной.
Ваша ванна готова, миледи. Через несколько минут я постучу, войду, глядя в сторону, и протяну вам второй бокал в направлении ванны. Вода очень горячая. Заставьте себя влезть в нее. Как вас нам называть?
Она медленно села, поглядела по очереди на каждого из нас. Ее темные с желтизной глаза казались двумя одинаковыми входами в глубокие-глубокие пещеры. В этих пещерах не было ничего живого. Остались лишь горстка костей, каракули на стенах да немного серого пепла на месте костра.
Джейн Доу вполне подойдет, сказала она.
С вами на арене Мейер и Макги, произнес он. Мейер, известный под псевдонимом Мейер. А красавчикэто Макги, известный также как Трэвис, и находимся мы в его маленьком и простеньком плавучем доме, Джейн Доу.
Очень приятно, выговорила она, почти не разжимая губ, потом встала, прошла мимо нас в ванную и прикрыла за собой дверь.
Я пошел в каюту для гостей, где жил Мейер. Там под кроватью был выдвижной ящик. Как-то его в шутку окрестили «большой помойкой», и, к сожалению, я так и не придумал лучшего названия. Там я нашел женскую пижаму, домашнее фланелевое платьице в белую и голубую полоску. Нашел также какие-то черные морские брюки из дакрона двенадцатого размера и мятую белую блузку с длинными рукавами, с кружевной отделкой на воротнике и манжетах, тоже из дакрона. И вытащил небольшой, еще не вскрытый пакетик, из тех, какими обеспечивают гостей женского пола в лучших отелях, если друзья из авиакомпании доставили их багаж совсем не в то место назначения. Основные предметы туалета со стилизованным изображением блондинки или брюнетки на гибком пластике.
Я сложил все на огромную кровать хозяина яхты, поразмышлял о том, стоит ли менять постель, но вспомнил, что Макги спал на этих простынях всего раз или два, а в ее состоянии люди не особо привередничают. Как раз когда я выходил из каюты, показался Мейер, относивший ей бренди в ванную.
Пойдем поглядим, сказал он. Я двинулся за ним на камбуз. Он налил в тазик пресной воды и положил туда ее одежду, чтобы отполоскать соль. Матушка Мейер.
Чем мы располагаем, доктор Ватсон, сказал он, так это блузкой без рукавов из натурального шелка и шерстяной юбкой с запахом, на обоих предметах метки чего-то, называющегося, Бог в помощь, «Кукольный домик», Бровард-Бич. Еще у нас есть эти голубые трусики и в тон к ним лифчик, размера, эдак, Б-3, на мой взгляд, прекрасного качества и безо всяких меток, видимо, из магазина готового платья. Туфель нет. И, как вы могли заметить, ни часов, ни драгоценностей. Однако уши проколоты, след от кольца на пальце правой руки и, хотя она и не загорела, бледная полоска на левом запястье, как раз там, где носят часы.
Я прошел за ним в салон.
А возраст, мистер Холмс?
Примесь восточной крови усложняет дело. Я бы сказал, этак двадцать шесть, ну, плюс-минус два.
А как насчет длинных ногтей с маникюром, мистер Холмс? Слишком длинные для работы руками, нет? И обломанные ногти до фаланг на среднем и безымянном пальце правой руки, предположительно во время борьбы.
Очень хорошо, доктор Ватсон, хорошо, дружище. Больше ничего, что следовало бы отметить?
Ну, шрам на правой щеке?
Сам по себе ничего не означающий. Ну давайте!
Я сдался. Он сказал:
Я вам немного подскажу, доктор. Представьте себе, как бы повела себя другая женщина в тех же обстоятельствах.
Я подумал о Виджи. Она бы так спокойно не терпела боль при извлечении рыболовного крючка. Она бы билась, и вопила, и несла всякую чушь, и уж точно потребовала бы врача и полицию. Когда я неуверенно промямлил, что реакция Джейн Доу, наверное, не случайна, он смерил меня презрительным взглядом и объяснил, что шикарная фигура и отношение к сложившейся ситуации указывают, видимо, на принадлежность к сфере развлечений. Возможно, это так называемая экзотическая танцовщица, исполнительница танца живота в портовом кабаке, пышечка из секс-клуба, певичка на каком-нибудь второсортном теплоходике. По всем признакам она была на волосок от смерти, но эмоционально приняла это спокойно, словно обладала каким-то сверхъестественным чутьем. Словно знала, что мирэто такое место, где рано или поздно вас сбрасывают с моста.
Мы услышали, как открылась дверь, забулькала вытекающая из ванны вода, потом раздался звук закрывающейся двери. Через несколько минут мы, как комитет из двух членов, постучались к ней в дверь, и она разрешила войти. Она лежала посреди огромной кровати под покрывалом, одетая в полосатую пижаму, голова в тюрбане из коричневого полотенца покоилась на двух подушках. Цвет лица улучшился. Мы остановились в ногах.
Ну, как, намного лучше? спросил Мейер.
У меня голова чуть-чуть кружится от такого количества бренди. И к тому же я, кажется, с утра ничего не ела.
Так мы вам с легкостью что-нибудь приготовим, Джейн Доу, сказал я.
Она нахмурилась:
Не знаю, как насчет обычной пищи. По-моему, я к ней долго не притронусь. Может, немножко теплого молока и парочку таблеток аспирина, мистер Я забыла, как вас зовут.
Трэвис Макги. А волосатыйМейер. А как насчет гоголя-моголя с ванилью и ореховой пастой сверху?
Она задумалась.
Джи, когда я была совсем маленькой иногда Это будет здорово, правда. Она взглянула на стул, где была сложена одежда. А что, на борту есть девушка?
Иногда, когда пытаешься казаться небрежным, это вовсе не удается. Думаешь, что прошло, что вроде бы зажило, и вдруг, когда меньше всего ожидаешь, понимаешь, это никогда не проходило. Когда я произнес:
Девушка, которой это принадлежало, умерла, у меня дрогнул голос.
Обычно на это автоматически отвечают, что, дескать, очень жаль, но она сказала:
Тогда это вполне подойдет. Вот я лежала в этой огромной голубой ванной и думала, может, это я умерла, и когда ты мертв, все, что мерещится, становится более реальным. Видимо, завтра, когда проснусь, буду знать наверняка.