Желаю вам приятно провести время, сказала она услышанную где-то и заученную на всякий случай фразу.
Благодарю вас, учтиво ответил Щелкунчик и, повернувшись к даме, спросил:Теперь вы спокойны? Теперь вы уверены в чистоте моих намерений?
Пожалуй, ответила она, поколебавшись. Во всяком случае вы очень оригинальны
Она замешкалась, роясь в своей сумочке.
Только мне все равно нужно сначала зайти к себе, сказала она.
Нет, возразил тут же Щелкунчик. Этого не надо. Если вам нужно в туалет, пройдите, пожалуйста, вот сюда, в холле. Я подожду вас тут, у стойки.
Когда они наконец поднялись в номер к Щелкунчику, дама была окончательно заинтригована. Она села в предложенное ей кресло и вопросительно взглянула на своего удивительного знакомого.
Ну? спросила она нетерпеливо. О чем вы хотели со мной поговорить? А то у меня сегодня прямо какой-то вечер вопросов и ответов.
Щелкунчик предложил даме сигарету и осведомился о том, как ее зовут.
Нина, сказала женщина. Нина Сергеевна, если хотите. Но вообще-то я привыкла быть просто Ниной. Вы ведь знаете, что я журналистка. У нас принято обращаться по именам.
Нет, не знаю, ответил Щелкунчик. Откуда я могу знать, что вы журналистка?
Сам он при этом подумал, что журналистика буквально преследует его по пятам в этом городе. Сначала инженер в ресторане спросил, не журналист ли он сам. Потом журналисткой оказалась соседка по номеру американка Алис Теперь и эта Нина тоже представилась журналисткой. Похоже, все Синегорье состоит из журналистов и убийц
А я думала, что вы все знаете, разочарованно и насмешливо протянула Нина, вполне профессионально выпуская сигаретный дым через ноздри. Всегда считалось, что органы знают все про всех.
Какие органы? удивился Щелкунчик, и Нина усмехнулась невесело:
Что вы дурака валяете? Понятно же, что вы из этих самых органов Как вы там теперь называетесьФСБ или как там еще? КГБ, одним словом. Я все ждала, когда вы появитесь рядом со мной. Ну, вот и дождалась.
Она открыто и неприязненно взглянула на Щелкунчика и деланно улыбнулась.
Никогда не думала, что стану такой важной персонойза мной послали человека аж из Москвы, чтобы следить за мной. Не могли здешнего соглядатая приставить
Щелкунчик был в смущении. За последний час его уже второй раз приняли за сотрудника правоохранительных органов. Правда, Вадик был уже мертв теперь Но все равно, тут была какая-то ирония судьбыкиллера регулярно принимают за сотрудника спецслужб.
И что вы хотите от меня узнать? спросила Нина нетерпеливо. Потом подумала и добавила:Кстати, вы не хотите предъявить мне ваше удостоверение? Вы ведь обязаны по закону, как я слышала.
У меня нет никакого удостоверения, ответил Щелкунчик. С чего вы взяли?
Тогда я могу идти? спросила агрессивно дама и сделала движение, чтобы подняться из кресла. Если вы не хотите предъявить мне свое удостоверение, то и не можете задерживать. Я правильно понимаю законы?
Щелкунчик остался недвижим, он как будто не заметил движения Нины к двери, не придал ему значения.
Я и не думал вас задерживать, сказал он строго и серьезно. И ни одним словом не дал вам понять, что задерживаю вас и вообще имею какое-то отношение к спецслужбам. Так что ваши издевательства совершенно напрасны. Я с самого начала просил вас поговорить со мной как частное лицо. При чем тут удостоверение?
Наверное, его рассудительный тон подействовал на журналистку, потому что она несколько успокоилась.
А как мне вас называть? поинтересовалась она. По имени-отчеству или все-таки по званиютоварищ майор, например? Или вы подполковник? Не удивлюсь, если мне оказана такая честь
Зовите меня Щелкунчик, сказал он. Этого вполне достаточно, и всем понятно.
Всемэто кому? уточнила Нина.
Всем, кого это интересует, ответил он. Меня так назвала однажды моя дочка. Когда она была совсем маленькая, я разгрызал для нее грецкие орехи и сломал себе зуб. Вот она тогда и назвала меня Щелкунчиком. Мы как раз читали эту сказку. Можете посмотреть. Он ощерился и нагнулся к женщине, показывая сломанный зуб.
Могли бы и новый вставить, сказала она, невольно усмехнувшись, но глаза ее потеплели.
Не могу! отрезал Щелкунчик. Это мне дорого как память.
Странные нынче пошли кагэбэшники, вздохнула Нина, гася сигарету в пепельнице.
Щелкунчик вдруг подумал, что, может быть, и не стоит разуверять журналистку в ее уверенности относительно его причастности к спецслужбам. Пусть думает так, если уж ей кажется, что онагент ФСБ. Смешно, конечно, но пусть
Во всяком случае, пока что поведение Нины говорило о том, что она и в самом деле не знает, кто он такой. Сначала-то Щелкунчику казалось, что она приставлена к нему для наблюдения за его действиями. Что она, так сказать, представитель заказчика Но нет, похоже, он ошибался.
Меня интересует вот что, сказал он и начал загибать пальцы, что придало его позе вид солидности и уверенности в себе. Зачем вы приехали в Синегорьеэто раз Что вы делаете на комбинате и каковы ваши взаимоотношения с генеральным директором гражданином Барсуковымэто два. О чем вы беседовали с Черняковым сегоднятри.
Нина пристально посмотрела на Щелкунчика, и лицо ее сделалось лукавым.
Это все, что вас интересует? спросила она. Немало, надо сказать.
Это не совсем все, ответил Щелкунчик сдержанно. Есть еще один вопрос, но оставим его на потом. На закуску, так сказать.
А почему вообще такая срочность? сказала Нина, протягивая руку к сумочке и вынимая оттуда косметичку. Она раскрыла ее и стала разглядывать свой макияж.
Это я вам тоже объясню вместе с последним вопросом. Как говорят политикив пакете.
Он наблюдал за Ниной, разглядывавшей себя в зеркальце, и подумал, что ей, наверное, больше лет, чем он решил сначала. Теперь он видел, что она примерно его возраста. Ну, может быть, ей чуть-чуть меньшетридцать четыре, тридцать пять. Об этом говорило многое, хотя женщина очень хорошо выглядела. Кожа лица была свежая, руки и шея, которые как раз обычно и выдают возраст женщины, тоже выглядели молодо.
Было что-то трудноуловимое, то, что требует пристального внимания. Выражение глазвот что самое главное при определении возраста. Опыт жизни, надежды и разочарования, горечь утратто, что мелькает в глазах и чего не скроешь ни кремами, ни массажем, ни даже пластическими операциями
Как говорится, глазазеркало души, а ведь именно душа и выражает лучше всего возраст человека.
Было и еще кое-что: чуть заметные лапки морщинок возле глаз, состояние кожи под глазами, векинабрякшие, тяжелые. Тридцать пять лет. Ну, от силытридцать четыре
Нина закрыла косметичку и еле заметно вздохнула. Она устала за вечер, и сейчас больше всего ей хотелось бы принять душ и лечь в постель, а не сидеть тут и вести хитроумный разговор с этим обходительным человеком.
Я могу предложить вам пива, сказал Щелкунчик. Только оно теплое, из шкафа. У меня нет холодильника в номере.
Пиво? равнодушно переспросила дама. Да еще и теплое? Если уж вы намеревались пригласить к себе женщину, то могли бы проявить большую изобретательность в выборе напитков. Купили бы шампанского, например. Она улыбалась и явно собиралась опять посмеяться над незадачливым сотрудником спецслужбы
Я совершенно не планировал сегодня вас приглашать к себе, смутился неожиданно Щелкунчик. Это произошло внезапно. Ситуация так сложилась, вот и все.
Вы меня интригуете, опять усмехнулась Нина. Чем дальше в лес, тем больше дров. Давайте сюда ваше пиво, если уж вы так бесцеремонны
Щелкунчик полез в шкаф и достал две банки «Хейнекена». Рядом с ними стояла бутылка водки, которую он тоже купил на всякий случай, но не открывал. Нина заметила ее и сказала неожиданно:
А почему вы не предлагаете мне водку? Очень странно с вашей стороны. Для кого вы ее бережете?
«Тьфу ты, подумал Щелкунчик, выбитый из колеи неожиданно острым языком и задиристым характером женщины. Ну кто бы мог подумать»
Просто я не думал, что вы пьете водку, признался он растерянно. Но, казалось, Нине доставляет удовольствие смеяться над ним и вгонять его в смущение.