Отдай свое сердце! - Валерий Роньшин

Валерий РоньшинОтдай свое сердце!

Глава I. «Отдай свое сердце!»

Рита Курочкина влюбилась. И не в кого-нибудь, а  в директора школы. Имя у директора было прикольное  Агафон. А отчество еще прикольнее  Евлампиевич. Но для влюбленной Риты это имя-отчество звучало как музыка: Агафо-о-он Евла-а-ампиевич И фамилия директора звучала для Риты музыкой: Купоро-о-сов.

Как только Курочкина влюбилась, так сразу же сочинила любовное стихотворение:

Я от вас балдею, тащусь и фонарею.

Как случилось это  сама не пойму.

Но сказать вам я никогда не посмею,

Что люблю я вас. Понимаете? Люблю!

Рите так понравился собственный стих, что она решила передать его директору. Но, конечно же, не из рук в руки. А тогда как?.. И Курочкина придумала  как: надо войти в кабинет директора, когда там никого не будет, и положить листок со стишком на стол.

Так Рита и сделала: юркнула в кабинет, положила листок и на крыльях любви выпорхнула в коридор. Весело запрыгала по ступенькам на первый этаж.

Спрыгнула с последней ступеньки и ойкнула от неожиданности. Потому что вместо коридора первого этажа увидела коридор второго этажа, откуда только что спустилась. Курочкина опять начала спускаться. Спустилась  и вновь очутилась на втором этаже. Будто никуда и не спускалась.

Сердце у Риты тревожно заколотилось  тук-тук-тук Если б еще вокруг стоял шум и гам, как обычно во время переменок, тогда может, Курочкиной было бы не так страшно. Но занятия закончились и в школе стояла жуткая тишина.

Рита попыталась в третий раз спуститься со второго этажа на первый. На лестнице уже было темно. И вдруг Курочкиной почудилось, что в этой темноте кто-то притаился. У Риты от страха не только сердце застучало  тук-тук-тук, но еще и зубы заклацали  клац-клац-клац А из темнотищи раздался квакающий смех: кхваа-кхваа-кхваа Так могла бы смеяться лягушка, если б умела.

Курочкина  ноги в руки и бежать!.. Забежала в какой-то кабинет и увидела какого-то человека. Тощего как скелет. Пригляделась Рита  а это и вправду скелет!.. Нажимая костяшками пальцев клавиши на клавиатуре, скелет играл в компьютерную игру. По экрану монитора друг за дружкой гонялись маленькие скелетики.

Курочкина пулей вылетела в коридор. И услышала голос Купоросова. Ритины страхи сразу как ветром сдуло. Но тут до нее дошло, что Купоросов читает ее стихотворение.

 Я от вас балдею, тащусь и фонарею  читал директор.  Интересно, кто написал эту чушь?

 Курочкина написала,  ответила Екатерина Васильевна Нестерова  учительница русского языка и литературы.

«Откуда она знает?»  поразилась Рита.

 Это какая Курочкина?

 Да из 7-го «б».

 А-а,  вспомнил Купоросов.  Такая мелкая, метр с кепкой

Рита испытала самый настоящий шок. Она-то считала, что ее рост всего лишь чуть-чуть ниже среднего. А тут на тебе: «метр с кепкой» И это сказал ее любимый Агафон Евлампиевич, которому Рита готова была отдать свое любящее сердце.

Курочкиной захотелось плакать. А Купоросов со смехом продолжал:

 Она готова отдать мне свое сердце. Что ты на это скажешь, Петля?

 Дают  бери, Бритва,  сказала Нестерова.  Заодно возьми у нее печенку с селезенкой.

«Какая еще петля?.. какая еще бритва?..»  в смятении думала Рита.

И тут Курочкину кто-то схватил за шиворот. Это был скелет  любитель компьютерных игр.

 Попалась, детка!  проклацал он своими скелетскими челюстями и поволок Риту в кабинет директора.

А в кабинете сидели Купоросов и Нестерова  с зелеными лицами.

 Что, крошка,  хочешь отдать мне свое сердце?..  В руке директора появилась старинная бритва с перламутровой ручкой.  Сейчас я вырежу его из твоей груди.

 Ой, мамочка,  в испуге пискнула Рита.

 Ой, мамочка,  передразнила ее Нестерова, потрепав по щеке.

Рука у Нестеровой была холодная-прехолодная. Как у мертвеца. И Рита отчетливо поняла, что Нестерова и есть мертвец. И Купоросов  мертвец. И еще Рита поняла: если она сейчас от них не убежит, то тоже станет мертвецом.

И Курочкина пустилась наутек.

 Ха-ха-ха,  захохотал директор.  Далеко не убежишь!

И точно  далеко Рита не убежала. Не успела она выскочить из кабинета, как дорогу ей преградил все тот же Купоросов.

 Отдай свое сердце!  прорычал он.

Оттолкнув его, Курочкина понеслась дальше. Но теперь на ее пути встала Нестерова.

 Отдай свое сердце!  прошипела учительница.

Курочкина попятилась и наткнулась спиной на невесть откуда взявшуюся стену. Справа и слева от Риты тоже появились стены, и тоже невесть откуда А учителя-мертвецы со скелетом приближались. Становясь все ближе

ближе

ближе

И вот они уже совсем рядом.

 Музыка!  провозгласил директор.

В ту же секунду на всю школу грянул похоронный марш:

Когтистые пальцы Купоросова обхватили тоненькую Ритину шейку. И

Глава II. Девочка-видение

И Генка Самокатов проснулся. «Ни фига ж себе,  подумал он.  Ну и бредятина» Мало того, что ему приснилось, будто он  девчонка, его еще угораздило во сне влюбиться в директора школы. Наяву Купоросов был Генке до лампочки. А вот Нестерова Самокатову не нравилась: вечно злая, вечно в черном Типичная ведьма.

Зато уж кто Генке нравился, так это Рита Курочкина. До встречи с ней отношения с девчонками у Самокатова складывались не лучшим образом. Точнее, никак не складывались. Не то что у его друга и одноклассника Макса Горохова. Послушать Макса, так ему девчонки прохода не давали. Чуть ли не каждый день к нему приставали. А у Генки девчонок не было от слова «совсем». И не потому, что он был такой уж ботан. Просто они ему, как и дирик, были до лампочки, даже еще и дальше  до фонаря И так продолжалось пока в 7-м «б» не появилась Рита. И Генка понял: пришла его первая любовь.

С тех пор Самокатов только и думал, что о Курочкиной. А вчера взял да и пригласил ее в океанариум. А после океанариума Генка намеревался поцеловать Риту. Крутой спец в этих делах  Макс Горохов  утверждал, что девчонки любят целоваться. «Когда ты целуешь девчонку  это круто,  говорил Горохов.  А когда она тебя целует  это еще круче».

Самокатову приходилось верить другу на слово. Сам Генка еще ни разу в жизни не целовался. Нет, с родственниками-то он, конечно, целовался  и не раз  и с папой, и с мамой, и с бабушками, и с дедушками А вот поцеловать понравившуюся девчонку  такого в Генкиной жизни еще не случалось. И вот сегодня должно было случиться.

Самокатов встал, постель убирать не стал, позавтракал на ходу чипсами с колой Без родичей, конечно, было зашибись. С тех пор, как они укатили к морю, никто Генку не доставал, типа: сходи в магазин или делай уроки Впрочем, уроки Самокатов делал. И делал хорошо. Потому что отец обещал ему навороченный айфон, если Генка закончит седьмой класс без троек.

Самокатов потопал в школу. Притопал и столкнулся с директором.

 Здрасьте,  поздоровался с ним Генка.

Купоросов кивнул в ответ, а Самокатов сразу же вспомнил как дирик-мертвец душил его когтистыми пальцами. У Генки утром даже шея побаливала, будто его, и впрямь, душили. А глянув в зеркало, он увидел на шее свежие царапины, хотя с вечера никаких царапин не было.

«Где это я мог оцарапаться?»  думал Самокатов, подходя к кабинету физики.

Здесь уже стоял Макс Горохов.

 Привет, Горох,  сказал Генка.

 Привет, Самокат.

 Как делишки?

 В порядке. Зацени: вчера ко мне сразу четыре девчонки пристали.

 Супер,  заценил Самокатов.  А мне сегодня такой отстойный сон приснился. Будто я превратился в Курочкину, а потом

 В какую Курочкину?  перебил Макс.

 Ну в Ритку Курочкину.

 Что еще за Ритка?

Генка хмыкнул.

 Хорош, Горох, лопуха из себя строить. Как будто ты Курочкину не знаешь.

 Не знаю.

 Кончай прикалываться.

 Да кто прикалывается? Я вообще не врубаюсь, о ком ты говоришь.

 О Курочкиной из нашего класса.

 Нет у нас в классе никакой Курочкиной.

 А кто у окна сидит?

 Баринова.

 А рядом с Бариновой кто?

 Никто.

Генка начал заводиться.