Накатывают кислые как уксус воспоминания о том, что было. Ей кажется, он ничего не помнит; не может помнить, и точка, потому что, если помнит, это было бы просто невыносимо Затем он начинает напевать «Killing me softly», и она понимает: он не забыл.
Эйден
В пять минут одиннадцатого раздается стук в дверь; на пороге стоит Сара, ветер развевает ее волосы и полы кардигана, в который она кутается.
Прости, что так поздно, говорит она.
Не беспокойся. У тебя все в порядке? Кто-то пришел в гости?
Ты видел, как он проходит через двор, точнее говоря, как он околачивается в сарае, будто пытаясь набраться смелости и постучать в дверь. Ты какое-то время наблюдал за ним, узнав в незнакомце молодого человека, что разговаривал с Софи в баре. Наконец он обошел двор по-над стеной мастерской, и постучал в парадные двери дома.
Это всего лишь Уилл. Так вышло, что он оказался на улице. Насколько я понимаю, он должен был присматривать за домом каких-то людей в деревне, но в эти выходные они не уехали. Ему было больше некуда идти.
Ты наливаешь ей бокал вина, не спрашивая, хочет ли она пить, для чая, вероятно, слишком поздно, и она берет бокал. Проходит за тобой в гостиную и садится рядом.
Если ты переживаешь из-за того, что осталась с ним в доме одна, отправь его сюда; он всегда может переночевать на диване.
Да нет, все в порядке, говорит она. Думаю, последние несколько дней он плохо спал. И пришел ко мне только из-за дождя. У него вся одежда промокла.
Если хочешь, можешь остаться здесь сама, говоришь ты. Я лягу на диване. Или пойду спать в дом.
Дело не в том, поспешно отвечает она. Я совсем не против. Он и раньше оставался, много раз.
Тогда в чем же?
Между ним и Софи кое-что произошло.
Ты ждешь, когда она продолжит. Она легко покусывает нижнюю губу, как будто точно не знает, что сказать. У Сары нет привычки болтать про своих друзей. Она не сплетничает. По крайней мере, не сплетничала в прошлой жизни, много лет назад.
Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать, Сара. Что бы там ни было. Все останется между нами.
Софи говорит, что поцеловала его, произносит она. После того как мы уехали из паба в тот вечер.
При этих словах она снова поднимает на тебя глаза, и в них читается что-то необычное, какая-то затаенная обида. Ты вспоминаешь Джима. Задумываешься над тем, оставались ли они верными друг другу все эти годы, был ли их брак счастливым. Ты не чувствуешь себя вправе задавать подобные вопросы.
Я ее никогда такой не видела, говорит она. Обычно Софи чрезвычайно сдержанна и осторожна. Она казалась, даже не знаю, как будто взбудораженной всем этим.
И ты против?
Дело не в том. Джорджгосподи, мне вообще не следует тебе все это рассказывать; только не передавай, пожалуйста, никомув общем, он всегда ей изменял. Но я никогда не думала, что она будет делать то же самое.
Мне кажется или случилось что-то еще? говоришь ты.
Раньше мы беседовали обо всем, объясняет она. И мне показалось, в этой истории Софи от меня что-то скрыла. А я не стала на нее давить. Сама не знаю, почему так решила.
Но потом она закрывает рот рукой, зажимая губы пальцами.
Скрыла, говоришь ты, что?
Да ты и сам все знаешь. Просто не уверена, что хочешь мне рассказывать. Она издает короткий горький смешок. И почему тебе обязательно нужно быть таким проницательным? Ты что, медиум?
Ага, серьезно говоришь ты. Конечно медиум. Просто я тебя знаю, Сара. Я все про тебя знаю. Мне прекрасно известно, как работает твоя голова.
Она легонько пинает тебя носком ботинка.
Прекрати.
Ты смеешься, чтобы снять напряжение. Ей кажется, ты дразнишь ее, и тебя вполне устраивает такое положение. Правда заключается в том, что ты действительно все о ней знаешь. Абсолютно все.
Прости.
Но тут таится главная загвоздка. Я тоже кое-что от нее скрывала. Давно должна была ей об этом сказать, с самого начала, однако не сказала.
Ты ждешь продолжения. Такие вещи торопить не стоит.
Теперь мне за это стыдно, говорит она. Но у нас кое-что былос ним. Несколько лет назад
Кое-что? тут ты уже не можешь удержаться.
Это случилось на дне рождения Луиса. Когда ему исполнилось двадцать один. Там был Уилл, и все напились, я в том числе. Прошло всего несколько месяцев после смерти Джима; не знаю, может, поэтому я так себя вела. В то время все казалось каким-то странным, будто я потеряла саму себя. Наверное, так оно и быломожет, часть процесса примирения с утратой, не знаю. Я была твердо настроена повеселиться, пусть это веселье меня хоть прикончит, ради Луиса, и праздник вроде бы удался, до глубокой ночибольшинство гостей уже вырубились, а я как будто проснулась и вышла на улицу подышать свежим воздухом и подумать, и тогда Уилл пошел за мной. Мы просто болтали и смеялись, он скрутил косячок, и мы выкурили его на двоих. Потом он наиграл мне пару мелодий на гитаре, там же, в саду, где мы вдвоем сидели, а в следующий момент я поняла, что он меня целует.
Ты молчишь. Ждешь, когда она продолжит.
Это было всего один раз. Утром он перемыл всю посуду и убрал на первом этаже, а потом, когда все, кто спал в доме той ночью, проснулись, они вместе спустились в деревню завтракать, и после того я его не видела целую вечность. Он никогда ни о чем не упоминал, никогда не создавал неловкости из-за того случая. Это произошло лишь однажды, и знаешь, что я тебе хочу сказать? Было прекрасно. Я почувствовала, что моя жизнь еще не кончена.
Значит, вот как Это объясняет, почему он с ней так по-свойски общался в пабе. Объясняет, почему он на нее так смотрел. Ты терпеть не можешь подобную развязность, которую замечаешь в других мужчинах, этот триумф, чувство собственничества. Неудивительно, что он тебе сразу не понравился.
А Софи ты ничего не сказала?
Мне было немного стыдно. В том смысле, что он почти на двадцать лет моложе меня, в конце-то концов. Не то чтобы для Софи это имело значение Но я знала, на уровне подсознания уже знала, что этот случай не повторится. Так что не было никакого смысла рассказывать ей об этом, ведь так? Просто у меня случился такой эпизод, и у него тоже, и все было чудесно, на том и точка.
И ты думаешь, он мог ей рассказать, что уже спал с тобой? Когда они были вдвоем?
Господи, надеюсь, нет. Просто я не вправе ее серьезно расспрашивать, не рассказав перед этим о себе.
И даже теперь ты не можешь ей сказать?
Коль она на него запала, не могу. Если расскажу ей, что спала с ним, получится так, будто, ну, не знаю будто я ревную к ней или нечто в этом роде. И к тому же все это, скорее всего, сойдет на нет само по себе, верно?
Повисает долгая пауза. Сара допивает вино. Ты хочешь подлить еще, но она тебя останавливает, кладет руку на бокалсегодня собирается оставаться трезвой. Не намерена напиваться с тобой.
Так значит, думаешь, теперь он пришел сюда, потому что хочет ну, ты знаешь? Извини за грубое выражение. Но, как по-твоему, не желает ли он устроить матч-реванш?
Она поднимает на тебя глаза.
Не думаю. Прошло слишком много времени, к тому же теперь его интересует Софи, а не я.
Но ты будешь не против? Если вернешься и застанешь его в своей постели?
Ты вкладываешь ей в голову собственные желания, не правда ли? То, во что тебе хочется верить самому. Ты не желаешь думать о том, что, быть может, существует ничтожный шанс и она хочет снова трахнуть Уилла, даже больше, чем онее. Потому что это причинит тебе боль. Нанесет глубокую рану.
Она мотает головой. Ты слишком далеко зашел, и сам понимаешь это по ее глазам. Что-то прошлось против ее шерсти, и Сара, выпрямив спину, отклоняется.
Мне пора возвращаться, говорит она.
Ты бросаешь на нее долгий взгляд. Момент кажется неподходящим, ты только что ее оттолкнул, поставил в неудобное положение. Но и сдержаться не можешь.
Останься, говоришь ты.
Женщиныстранные существа.
Они чувствуют себя неловко в собственной шкуре, смущаются собственного тела, никогда не кажутся довольными тем, как оно функционирует, будто что-то отделяет их от самих себя. Они бреются, и выщипывают волосы, и пользуются пудрой, сидят на диетах, и оттеняют, и затушевывают. И ты думаешь лишь о том, какую уйму времени все занимает и как, если бы они потратили хоть сотую долю своих усилий на что-нибудь другое, мир мог бы преобразиться коренным образом.