Мы так лежим до самого вечера. Потом она вспоминает, что ей пора домой. Мы идем на остановку.
Она прощается со мной на остановке. Мы поедем в разных вагонах электрички. Не знаю, почему, но спорить не собираюсь. Она оставляет мне записку со следующей датой нашей встречи. Место то же. Она хотела его поменять, но я сказал, что там будет спокойно. Мои воспоминания не вернутся. Напоследок она меня целует в щеку и уходит, помахав мне на прощание рукой. Я заметил, что она опечалилась, прощаясь, но не стал подавать виду. Я и сам был печален. Не хочется ее отпускать. Хочется растянуть нашу встречу. Посидеть вместе в вагоне, пускай без поцелуев, просто вместе с ней.
В пустом вагоне электрички я прокручиваю нашу встречу. Она разительно отличается от прошлой. Между нами возник некий контакт. Он был закреплен поцелуями. Я думал о ней. Думал о физической близости с ней. Да. Врать нечего. Я хочу ее. Хочу познать ее, быть в ней. Быть физически и морально.
Чтобы вновь увидеть ее, мне нужно как-то прожить неделю. На меня набрасываются воспоминания о нашей встрече. Я помню вкус ее губ, помню, что после поцелуев у меня на губах стало мокро. Помню, как обнимал ее. Конечно же, я знал, чем можно будет себя занятьработой. Но даже на работе воспоминания приходили ко мне. Мне было от них нигде не спрятаться. Стоит подумать о ней, и вот я с нетерпением жду встречи.
На работе все как обычно. Я так же по полной работаю, Эрни так же дает мне 2 выходных на субботу и воскресение. Похоже, появился некий баланс в моей жизни. Когда я прихожу домой, я сажусь за дневник и пишу все то, что пришло ко мне в голову за день. Все было связано с ней. С этой таинственной незнакомкой, открывшейся мне. Я тратил на нее страницы моего бесценного дневника, раньше страницы я отдавал своей злости на Партию. Сейчас я отдаю их своему признанию к ней. Жизнь преобразилась. Правда она не сказала мне ни «да», ни «нет». Но хочется верить, что у нас все будет хорошо. Засыпаю я буквально под утро, за 2 часа до выхода на смену. За эти 2 часа мне, конечно же, не выспаться, но делать нечего. Теперь у меня появилось больше причин не попасть в район нищих. Невольно задумываюсь о Мэтте, жив ли он, или уже на небесах. Выкидываю эти мысли из головы и собираюсь на работу.
Наша следующая встреча прошла на том же месте. Мы так же целовались, и я так же обнимал ее. Не затрагивали речей о своих чувствах. Сейчас это не нужно. Кажется, будто мы, не сговариваясь, взаимно подписали договор об этаких физических отношениях, не приводящих ни к чему. Мы просто целовались и обнимались. Дальше мы не заходили. Возможно, и не зайдем. Она не поднимает тему, что в скором времени поцелуи могут надоесть ей или мне, и я не поднимаю. Хотя уверен, мы оба уже ненавидим эту мертвую точку, образовавшуюся в нашем совместном движении.
Ты грустишь. Мне кажется, что это из-за того, что мы не можем перейти к тому, что так сильно любят мужики.
Нет, что ты. Я не грущу. Наоборот, я не жду этого момента. Мне хватает поцелуев.
Но ты уже не отрицаешь, что он будет. Не задумываешься, что наши встречи могут закончиться до действия.
Кто такое сказал?
Ты сам.
Я сказал, что не жду этого момента.
Правильно. Ты сказал, что знаешь, что он будет, просто пока не ждешь его.
Ты думаешь, я уверен, что у нас будет секс?
Да. Когда-нибудь такое случится. Это произойдет при двух вариантах: или я тебе сама отдамся, или во время одной из наших встреч ты изнасилуешь меня, так как не сможешь сдержать раздувающийся огонь в себе.
Я не причиню тебе боль.
И ты этого не захочешь. Просто природа решила впихнуть в твое тело некие ингредиенты, которые при встрече со мной или любой другой женщиной побуждают тебя не на самые лучшие дела.
Нет. Что ты.
Хорошо. Скажи мне, ты думал уже о том, как бы овладеть мною?
Я молчу. Делаю вид, что пытаюсь вспомнить, хотя она уже знает ответ. Конечно, думал. Я хотел ее взять уже на первой встрече. Просто тогда огонь во мне не так бурлил. Она раскусила меня. Поняла, что значит мое молчание.
Я так и знала!
А ты, ты хотела меня когда-нибудь?
Я решил пойти в ва-банк, пускай она мне скажет «нет», и мы уже не сможем общаться друг с другом как раньше, но зато я буду знать, нравлюсь ли ей я по-настоящему.
Хотела. Но я-то могу себя успокоить. Ровно, как и ты.
Я не понимаю, о чем она говорит. Хотя нет. Понимаю. Есть один способ успокоить бурлящий внутри огонь. Но я против таких мер. Да и вообщедо встречи с ней и огня то не было.
Я против!
Чего ты так. Это же не аморально. Это естественно. Если хочешь знать, пару раз я этим занималась. Тогда мне было одиноко, наверное, как тебе. И все дошло до ручки. Если ты понимаешь смысл «ручки».
Партия относится к этому негативно. Она считает, что человек не должен сам себя удовлетворять.
Да Партия вообще не разрешает людям получать удовольствие. Честно. Ты не думал, почему все то, что приносит удовольствие намзапрещено?
Потому что Партия это запретила.
А почему она это запретила?
Потому что это не принесет нам пользы.
Потому что тогда народ поймет, что он может испытывать удовольствие и без Партии. Лишь изредка она нам дарит какое-то удовольствие, и это вошло в норму, что удовольствие приносит только Партия. На самом деле удовольствие мы можем доставить себе сами.
Я раздумываю над ее словами. Она права. Кончено права. Неужели она тоже против Партии. Если послушать историй о ее жизни, неудивительно, что Партию она ненавидит. Неужели я нашел себе единомышленника.
Я понимаю тебя. говорю я.
Уверен?
Да! Я и сам ненавижу Партию. Более того, у меня есть дневник, в котором я пишу свою злобу к Партии. Правда, в последнее время в нем я пишу о тебе.
У тебя есть дневник? Они же запрещены. Мы ни с кем не имеем право делиться мыслями.
Но я делюсь. Я не могу держать все это в себе. Иначе меня бы давно уже отправили к чистильщикам.
Сколько он у тебя?
Год. Может меньше.
Она наклоняется ко мне и целует в губы.
Знаешь, для Партии мы все один большой сброд. Нас обложили правилами и уставами. Давай нарушим пару правил, касающихся поведения на улице.
Какие?
-Давай займемся этим. Почувствуем на время себя свободными людьми.
Она ведет меня, охотно согласившегося на ее предложение, в кусты. Снимает с меня верх. Целует меня, спускается вниз. Она становится на корточки, когда я чувствую, что ширинка расстегнута и ко мне просачивается некое удовольствие. Что-то теплое соединяется со мной, от этого союза я получаю удовольствие. Она явно профессионалка. Ее мужу, наверное, нравилось так каждый день. Лично мне бы нравилось. Я чувствую некое напряжение ниже пояса. Такое чувство, будто кто-то внутри меня или что-то заряжает пушку, готовящуюся выстрелить. Я не могу прекратить это, не могу положить конец своим наслаждениям. Пушка стреляет. Вместе с ней уходит из меня огонь. Я смотрю на нее. Она вытирает лицо простыней.
Ты бы предупредил! говорит она.
Прости.
Это все, что я могу ей сказать. Мне очень понравилось это. Мне нравились ее действия, я получал от них удовольствие, я бы не смог этого прекратить, даже если бы хотел.
Ну как, ты потушил свой огонь?
Да. Потушил.
Ты смешной. Мог бы давно воспользоваться своими конечностями, но вместо этого ждал меня.
Ждал.
Не думаю, что ты готов на продолжение. Пошли. Нам пора.
Она покидает кусты. Оставляет меня одного. Я все еще чувствую то наслаждение, которое она мне подарила.
Может, ты переночуешь у меня? спрашиваю я.
А ты не будешь против? Ты даже имени моего не знаешь.
Не знаю. Но знаю тебя. Я был бы не против. Даже рад. Так ты останешься?
А ты мне покажешь дневник?
Покажу.
После всего, что между нами было, я не мог ей не показать дневник. Мне кажется, что мы стали ближе друг к другу.
Хорошо. Я останусь у тебя. Только с одним условием.
С каким?
Не надейся, что я так же проглочу все то, что ты выпустил в меня в кустах. Не надейся, что ты после этого не должен мне.