Хлопнула дверь в соседней комнате. Это Кристина выразила свой протест. Громко.
- Не надо так с сестрой, - продолжила мама, развеивая мои иллюзии о поддержке. - Ей сложно. Нам всем сложно.
Я cела на кровать, не в силах глотать это без ответа.
- Мам, у нас нет денег. Вообще, понимаешь? Все, что я могу сейчас, - это снять клоповник на месяц. Возможно, даже не в Питере, а где-нибудь в области. Чтобы Крис дали общагу. У меня нет денег на твои сеансы терапии. У меня нет денег даже на переезд. Мы просто запихаем все в чемоданы и будем умолять знакомых нас довезти до города. Понимаешь, мам?
Она смотрела на меня, наверно, целую минуту, потом погладила по волосам и натянуто рассмеялась.
- Это плохая шутка, Марьяна. Не надо издеваться. Жизнь уже постаралась.
Она встала и ушла к себе.
Я снова упала на кровать, лицом в подушку. Попыталась тоже не думать о грядущем переезде, но на смену пришли еще более удручающие мысли.
Что, если я так же отрицала опасность, о которой говорил мне дядя Алик? В лучших традициях мамы и Крис я пыталась игнорировать угрозу, хотя везде были не просто намеки или знаки, а практически прямые доказательства, что мой отец связался с опасными людьми.
Я почти не спала эту ночь. Мне грезились то тени в окне, то снились чужие грубые руки, то дядя Алик шептал в ухо: Ты помнишь мой телефон.
Утром я вышла на кухню, чтобы выпить кофе. Нужно было попробовать продать свои дизайнерские вещи и убедить сделать то же самое Крис. Так мы смогли бы наскрести хоть немного на жизнь.
Но на кухне кофе не оказалось. Еды в холодильникетоже. Зато позвонили в дверь. Я открыла и приняла пакет с доставкой. Кристина слетела с лестницы как бабочка. Грациозная, парящая. Скоро она станет еще более изящной, ведь нам будет не на что питаться.
- Крис, - рявкнула я, увидев счет на пакете. - Пять тысяч! Гребаные пять тысяч сраных рублей ты потратила на завтрак.
- Ты просила купить продукты, - невозмутимо ответила сестра, доставая теплый тост и джем.Вотпожалуйста. Наш завтрак.
- Продукты, Кристина. Продукты из магазина. Паста, картошка, рис, курица, хлеб.
- И что бы ты с ними делала?
- Ела.
Разговор идиота с глухим. Да-да, я как никогда чувствовала себя идиоткой, а Кристина никак не желала меня услышать.
- А мы с мамой? Ты приходишь почти ночью, уходишь утром. Повара уволила. Кто будет это готовить? Сама в ресторанах питаешься, а мы хуже?
У меня не было сил это слушать больше. Я просто выбежала из дома в сад. Проклятый большой красивый сад, который я сама создавала. Теперь все здесь меня убивало.
Я села на скамейку под туей, сразу замерзла. Если заболею, будет только хуже. Мысленно вытащив себя за косичку из болота, я вернулась в спальню, приняла горячий душ, пошла одеваться, чтобы опять поехать в город, съесть по дороге что-нибудь из пекарни и запить дешёвым невкусным кофе. Этой еды мне должно было хватить на весь день. Мать и сестра пировали по-королевски, когда я уходила.
Глава 2. Их будет двое
Разозлившись по дороге на весь мир, я решила позволить себе маленький бунт и зашла по дороге не в пекарню, а в Старбакс. Да, кофе и кусок пирога там стоили как полноценный обед в кафе, но мне было плевать. Я хотела пирог и латте на кокосовом молоке. Ранним утром желающих выпить кофе было много, но почти никто не оставался посидеть. Я одна имела наглость остановиться и насладиться вкусным бодрящим напитком и кишем с семгой и шпинатом.
Мой телефон уже разрывался, но я выключила звук, убрала мобильный в сумку. Но даже это не помогло. Реальность не хотела превращаться в наслаждение едой. Я все равно думала о маме и Крис, о деньгах, которых нет, об учебе, которую мне придется закончить заочно в России, о долгах и предложении Альберта.
Я передернула плечами.
Мой завтрак был окончательно отравлен этими мыслями. Особенно перспективой продать невинность, чтобы заплатить каким-то непонятным людям. Эту реальность я категорически отрицала.
Возможно, точно так же Крис отрицала нашу плачевную ситуацию. У меня тоже до сих пор были розовые очки?
Нет, я не настолько наивна.
Время бессовестно торопило меня. Я так и не смогла расслабиться, но хотя бы вкусно поела и имела возможность зайти в чистую уборную.
Пройдя через пустой зал, я дернула дверь, вошла. Тут же меня кто-то толкнул, а потом прижал к стене лицом. Я вскрикнула от неожиданности и боли.
- Тихо!
Незнакомец заломил мне руки и надавил на плечи, заставляя опуститься на колени. Я сползла по стене, почти теряя сознание от страха.
- Слушай меня внимательно, девочка, - начал он низким хриплым голосом.Твой отец отправился червей кормить, но это не повод прощать ему долги.
- Что?едва слышно пискнула я, не веря своим ушам.
В ответ незнакомец припечатал меня лицом о стену еще раз, рыкнул:
- Молчи и слушай. Долги Яновского теперь твои, Марьяна. Твой срокнеделя.
Из глаз потекли слезы, хотя я изо всех сил старалась не истерить. Вот тебе и розовые очки. Колено мужчины продолжало давить на мою спину. Это было больно. Но страх был еще сильнее боли.
- Если через неделю денег не будет, то придется действовать радикально. Слышала о борделях? Невинные строптивые ангелочки типа тебя и твоей сестрицы там очень славно ломаются.
Я всхлипнула.
- Не надо плакать, детка. Просто отдай долги и спи спокойно. Понятно?
- У меня нет денег, - едва ворочая языком, проговорила я. - Все счета арестованы.
- У тебя есть Альберт. Он знает, где взять нужную сумму.
Словно дополнительный аргумент, он приставил к моему горлу что-то острое и холодное. Надавил. Я замерла от страха, просто окаменела. Мой разум сдался панике и отчаянию. Мужчина почти сразу убрал нож, взял меня за воротник пиджака и бросил на пол.
- Неделя, Марьяна. Или будет хуже, - проговорил незнакомец на прощание.
Хлопнула дверь. Он ушел.
Я рыдала в кабинке, наверно, час, не в силах побороть истерику. Мне никогда еще не было так страшно. Чуть успокоившись, я подошла к зеркалу и увидела на шее кровь. Порез был неглубокий. Я убрала красные засохшие пятна с кожи салфеткой, запрокинула голову, чтобы рассмотреть ранку. Небольшая, словно сувенир, как узелок на память.
Неделя.
Что будет, если я проигнорирую и этот знак? Практически сразу стало понятно, что невозможно и дальше отрицать реальность. Едва я снова смогла говорить, набрала Альберта.
- Мариша, привет. Ты никак надумала что-то? - ответил мне папин друг после первого же гудка.
- Да, это я. Да, подумала. Я согласна, но часть денег нужна мне лично и сразу. Наличными. В конце концов, ваши с папой проблемы, а девственностьмоя.
- Приезжай - решим это.
Если придется себя продать, я возьму дорого.
Альберт - скользкий ублюдок. Не понимаю, как отец смог построить с ним бизнес буквально с нуля. Или именно такие люди и получают в нашей стране все?
Пилот и стюардессы пожелали хорошего полета, и я запрокинула голову, пытаясь не думать. Шикарный салон бизнес-класса оплатил мой покупатель. Дядя Алик чуть ли не в тот же день нашел его. Он озвучил сумму, которую получу я лично, продав свою невинность. Немного, но на первое время хватит. Потом я найду работу и начну новую жизнь. Все с чистого листа.
Вру себе бессовестно. Никакого чистого листа не выйдет, если перепачкаешься, продав свое тело. Но у меня не было выбора. Вспомнив нож у горла и угрозы, у меня снова начинают дрожать руки, и сердце колотится где-то у горла.
Не заметив, как самолет набрал высоту, я попыталась сама не рухнуть в пропасть отчаяния. Алик сказал, что меня выбрал надежный и уважаемый человек. Мне повезло.
Эти мысли тоже ни черта не успокаивали.
- Хотите шампанского? Может, что-то из закусок, - предложила стюардесса, едва я открыла глаза.
- Шампанское было бы кстати, - улыбнулась я ей. - И что-то к нему... Не знаю..
- Креветки? Клубника?
- Пожалуй, и то, и другое.
Проводница улыбнулась в ответ, и уже через минуту я залила свое горе весьма приятным брютом. Отголоски шикарной богатой жизни - как лучший способ проститься с невинностью, честью и прежними привычками.
Такие креветки я вряд ли смогу себе позволить купить даже в магазине. Не говоря уже о ресторане. К сожалению, мои мозги работали, и я умела считать. Но сейчас меня это не радовало. Лучше бы тоже была блаженной, как мама и Крис.