С тех пор достаточно поездил по свету, как говорится, «погрелся» около металлургических звезд. В Японии побывал, в Австрии, ФРГ, три месяца стажировался в американском концерне. И все-таки, увидев старососненский комплекс, не смог остаться равнодушным: эдакое не укладывалось в голове в одном цехе выплавка и разливка миллионов тонн стали будут проходить синхронно, минута в минуту
Поначалу, приехав по заданию Пименова в командировку на стройку цеха, строго следовал вопросам министерской памятки: узкие места, просчеты проектировщиков, институтские недоработки. Их хватало с лихвой девяносто семь научно-исследовательских институтов проектировали комплекс, пятьдесят шесть заводов обеспечивали оборудованием. А потом будто головой в омут влез в технологию, увлекся
Товарищи, товарищи! Ваши спины дымятся! Радин сел на песке.
Дисциплина, приподнял голову Дербенев, команды ждем.
Ну и парит, не иначе к дождю, вытирая полотенцем лицо, проговорил Владыкин.
Есть дельное предложение, Радин, прищурясь, посмотрел на реку, еще разок окунуться!
Я за! поддержал Будько.
Единогласно! Дербенев поднял руку.
Радин разбежался, подпрыгнул, выпрямил в полете тело и почти без брызг, как на соревнованиях, в воду. Вынырнул и, словно маленькая торпеда, устремился к середине реки.
Трое сидели на берегу, любовались. Лица плывущего не видно, только синяя шапочка мелькает да локти размеренно, будто рычаги, вспарывают воду.
Классический кроль! восхитился Владыкин.
Одно слово молодость! вздохнул Будько и потянул из вещевого мешка за горлышко бутылку с пивом. И мы, бывало, давали жизни, правда, Серега?
И посейчас, кажись, не списаны! серьезно ответил Владыкин. А молодость обманчивая пора, временный дар, и только
Дербенев недовольно засопел. А почему, собственно, его это трогает? Эгоистом стал? С недавних пор замечает за собой привычку: не может смолчать, удержаться от язвительного замечания, пропустить мимо ушей похвалу в чей-либо адрес. И сейчас, чтобы приглушить подступающее раздражение, заставил себя улыбнуться.
Налюбовались? Держа руки на весу, шагнул к обрывчику и неуклюже плюхнулся в воду. Встал на мелком месте, наклонил голову, вылил из правого уха воду. Баттерфляй! зажал пальцами нос и уши, окунулся два раза. Отфыркиваясь, вылез на берег, сел, закопав ступни в теплый песок.
Не захлебнулся? спросил Владыкин.
Не.
А москвич-то плавает.
Нехай порезвится. Будько повернулся спиной к солнцу
Радин плавал долго. Друзья успели по два раза окунуться, перетащили брезент в тень, уселись под кустиками, откупорили бутылки с пивом, а он все наслаждался рекой: то рассекал светлую воду кролем, то переворачивался на спину и лежал, шевеля руками.
Серега, покличь москвича! Будько кивнул на реку. Он и на пляже держался начальственно, чуть-чуть снисходительно относясь даже к Радину.
Ана-то-лий Тимо-феевич! Владыкин покрутил над головой рукой, приглашая Радина к берегу.
Плы-ву!
Радин вышел на пологий песчаный берег, стянул с головы шапочку, присел на жесткий брезент. На мускулистой груди, округлых плечах блестели капельки воды. Пригладив волосы, полузакрыв глаза, он счастливо улыбнулся.
Пивка налить?
Пиво это здорово!
Держи! Дербенев наклонил бутылку, и в стакан потекла пенистая жидкость. Мы по бутылочке приговорили.
Пиво здорово! Река здорово! Все здорово! Радин, смакуя, выпил пиво, вытер губы тыльной стороной ладони.
А мы тут прежнее житье-бытье вспоминали, охотно пояснил Будько, дальние годы, бои и походы. Кстати, вы сколько времени с заместителем министра работаете?
Четвертый год.
Ну, я-то Пименова еще по военной поре помню. В инженерных частях служили. Мастеровой был человек. За ним даже необычное прозвище водилось, «Иван, который Черчилля подковал».
Черчилля? Ни больше, ни меньше?
Расскажи, Тиша.
Примерно в сорок третьем случилось это. Осень выдалась злющая. Холодина, дожди секут, грязища коню по пузо. И в то время привезли к нам долгожданные английские танки. «Черчилль» назывались. Добрая, скажу вам, машина, внушительная. Пушка, два пулемета. Только одна беда проходимость у танка не для наших дорог. Чуть в кювет с дороги съехала землю роет и ни с места. Призвало начальство Ивана Ивановича Пименова. Кумекай, войсковой инженер, как увеличить проходимость. И то сказать, кумекай. В Англии небось ученые конструировали «Черчилля» годами, а тут два дня сроку. Перед наступлением дело было. Что ж, приказ начальства закон для подчиненного. Через сорок восемь часов Иван Иванович докладывает: предлагаю наклепать на гусеницы шипы. Образец показывает. Шипы, как сейчас помню, с палец длиной. Наклепали шипы пошло дело. Англичане приехали, машину свою не узнают: как зверь прет по любому бездорожью. А к инженеру солдатское прозвище приклеилось. Бывало, зайдет о нем разговор, славяне в один голос: «А, это тот Иван, который Черчилля подковал!»
Я напомню Ивану Ивановичу о «Черчилле», можно?
Напомните. Мол, люди не забыли. Кстати, интересно, на пуск цеха Пименов приедет?
Радин пожал плечами. Приехать-то наверняка приедет, но кой-кому вместо пышек шишки перепадут. Все сроки пуска цеха сорваны.
Амфибия! Дербенев показал на торчащую из воды дюралевую трубку, которая плыла к ним. Трубка выплеснула фонтанчик воды, и всплыл человек. Высокий, мускулистый. Встал на мелководье, сдернул маску.
Бруно? удивился Будько.
Здравствуйте! с мягким прибалтийским акцентом сказал человек, приглаживая белые прямые волосы.
Здорово! Откуда ты, прелестное дитя? осведомился Владыкин.
По-видимому, оттуда! Бруно кивнул в сторону противоположного берега.
Врешь?
Не имею такой привычки, товарищ Дербенев. Я с аквалангом. Обезоруживающе улыбнулся, не выходя из воды. С аквалангом плавать легко, чуть пошевеливай ластами и плыви. Бруно повернулся к Радину. Вы не смогли бы подойти ко мне? Не хочу ласты отвязывать.
Пожалуйста. Радин шагнул к воде.
Вы товарищ из министерства?
Я товарищ из министерства.
Бруно через плечо Радина покосился на друзей.
Когда можно с вами переговорить по личному вопросу? Вернее, по государственному?
К сожалению Радин мельком взглянул на часы, я целый месяц в Старососненске, а завтра уезжаю. Может быть, сейчас, здесь?
Нет, нет, разговор долгий. Бруно смотрел прямо в глаза. Понимаете, у меня «Пульсар». Это плод моих раздумий, он поможет ликвидировать обезличку среди руководителей. И поэтому
Эй, заговорщики! Будько вошел в воду, внушительно отодвинул плечом Бруно. Дай человеку хоть раз в месяц отдохнуть. Лучше скажи: акваланг-то купил?
Зачем покупать? вытянул тонкие губы Бруно. Видите голубую будочку? Там работникам завода спортивный инвентарь бесплатно и без очереди. За счет завкома.
Вы напишите мне. Министерство. Радину А. Т.
Обязательно. Я все напишу. Мне кажется, вы поймете. Спасибо! Бруно натянул маску, нырнул. Мелькнули голубые ласты, и дюралевая трубка понеслась к середине реки. Радин вернулся на место.
Насчет «Пульсара» толковал? насмешливо и в то же время чуточку настороженно спросил Будько.
Да. Но я что-то плохо понял.
Молодежь! Обязательно чем-нибудь нужно им выделиться! отмахнулся Дербенев.
Жизнь пульсирует, и люди тоже. Владыкин подсел к Радину: Утопия. Парень этот таблицу придумал умрешь со смеху. По ней специалисты каждое полугодие должны перемещаться по должностям.
Это не лотерея.
У него все продумано, пульсируют люди согласно набранным баллам. Одного в подсобники. Другого в главные инженеры.
Придурок! бросил Дербенев.
Почему? исправляя грубость товарища, поспешно сказал Будько, можа, в этом и есть какая-то сермяга, но Не очень умело перевел он разговор: Пойду-ка и я эту штуку возьму. С ней плавать легко и опять же ракушки на дне видно! Будько пошел к голубой будочке, переступая через распластанные на песке тела. Только что хотел предложить ехать домой, а тут этот фанатик Всем надоел со своим «Пульсаром» Не хватало еще, чтобы поверяющий подумал, словно Будько жмет инициативу.