Отпусти!
Я изо всех сил пыталась освободиться, отчаянно пиная его ногами.
Ах, ты маленькая сучка, прошипел оправившийся Хоук, врезав каблуком своего ботинка прямо туда, где цеплялись мои четыре пальца, заставив отпустить дверную раму.
Казалось, что боль исходила отовсюду. Что-то мокрое струилось по лицу, а левая рука пульсировала. Я чувствовала себя как роза, которую топчут на земле. Вэнс небрежно протащил меня остаток пути в спальню.
Подняв за талию, швырнули головой вперед на кровать, а Вэнс вдавил меня лицом в матрац.
Изо всех сил, всем сердцем и каждой унцией энергии я старалась не дать им уничтожить то, кем была.
В конечном итоге, именно это они и сделали. Каждый из них поучаствовал. Вэнс был первым, вогнав свой член в меня так же, как его сын менее двадцати минут назад.
Он был намного грубее. Хватка, которой вцепился в мои волосы, казалось, усиливалась с каждым толчком, обжигая кожу головы.
Хотелось бы мне сказать, что это я помешала ему получить удовольствие, но, откровенно говоря, по сути, не годилась ни для него, ни для его родственников.
Думала, хуже уже быть не может, но ошиблась. Вэнс поднял меня за горло, словно я всего лишь грязная тряпка. Он пристроился к моей девственной попке, а Рекс зашел спереди. Они проникли в меня после какого-то извращенного обратного отсчета, оба были жестоки и беспощадны. Кожа по краям ануса порвалась, кровь сочилась между ягодиц.
Казалось, будто раскаленный железный столб разрывает меня на две части. Кричала и умоляла их остановиться, задыхаясь от рыданий.
Тело хотело вывернуться наизнанку, но даже там была ужасная боль.
Не могу сказать, как долго они передавали меня по кругу, словно миску с чипсами на вечеринке, каждый из них брал столько, сколько желал.
В конце концов, именно Ной дал воду, от которой я потеряла сознание.
Вероятно, он думал, что дал мне некое подобие успокоения, но его помощь пришла после слишком большого количества раундов.
Все изменилось для меня в ту ночь. Трещины в душе стали слишком глубокими. Держаться было больше не за что.
Глава 4
Гримм
Я бросил последнее тело в яму и подал сигнал, чтобы подожгли.
Один из последователей прошел вперед и вылил керосин в глубокую, длинную канаву. Другой пошел за ним, небрежно бросая спичку, держа свою черную мантию с капюшоном подальше от мгновенно вспыхнувшего пламени.
Человек, которого я только что сбросил, моргнул и посмотрел на меня широко распахнутыми глазами. Он попытался поднять голову с переломанных ног, на которые частично приземлился, но сил не хватило.
Он не мог ничего сделать, лишь позволить огню медленно пожирать заживо, благодаря тому, что Кобра раздавил его гортань.
Оставив служителей, я вернулся в дом, топая сапогами по приветственному коврику, который сестра потребовала постелить. Последнее, что хотел услышать, это слова Кали о том, что я испачкал грязью ее безупречный паркет.
Благодаря открытой планировке мне было хорошо видно Ромеро, стоящего на кухне. Я взглянул на содержимое блендера, которое он переливал в стакан, пока шел к раковине.
Молочный коктейль? догадался я, поворачивая кран локтем.
Всегда гребаные молочные коктейли. О, позволь мне поправить себяпостоянно ванильные, бл*ть, молочные коктейли.
Я ухмыльнулся про себя от удовольствия. С тех пор как Брайсон, личный охранник Кали, уехал охранять ферму Луки, Ромеро постоянно дежурил у нее.
Она как гребаная медведица. Только и делает, что спит, ест и теребит мой членименно в таком порядке. И я не жалуюсь ни на первое, ни на последнее, но она разговаривает со мной так, будто потеряла свой чертов рассудок.
Я покачал головой.
Мог бы прожить всю жизнь, не слыша ничего о твоем члене. Это просто гормоны.
Ну, к х*ям гормоны, проворчал он в ответ, а затем молча протянул мне грязный блендер, направляясь к холодильнику.
Сполоснув его, загрузил в посудомоечную машину. Когда закончил, прислонился к гранитной столешнице и продолжил наблюдать за ним.
И что это должно означать?
Сначала он меня проигнорировал, как обычно. Когда я продолжил пялиться, он положил упаковку из фольги с маленькими кусочками шоколада и уставился на меня такими чертовски темными глазами, что казалось, будто у него их нет.
Это стакан. Внутри него ванильный коктейль из козьего молока. Поверх этого слоеное белое дерьмо, а сверхудорогущий шоколад. Есть еще вопросы, Гримм?
Не-а, усмехнулся я. Еб*я его мозгов была одним из многих ярких моментов моего дня, вторым после убийства нескольких ублюдков. Просто хотел узнать, держит ли моя младшая сестренка твои яйца на ладошке.
Знаешь, раз уж ты об этом упомянул, я буду глубоко погружен в сладкую, идеальную киску твоей младшей сестренки, как только она закончит с этим напитком, он поднял стакан, и на его лице появилась самодовольная ухмылка, похожая на ту, что сейчас была стерта с моего. Ты скоро уезжаешь? спросил он, меняя тему разговора, когда подошел к шкафчику.
Угу.
Пойдем, скажешь Кали «пока», и я провожу тебя, скорее потребовал, чем сказал он, схватив соломинку, прежде чем выйти из кухни.
Именно так все и происходило, и у меня не было с этим никаких проблем. Я охотно и лояльно выполнял поручения дьявола. Был одним из немногих его доверенных лиц.
Именно в дьяволе я нашел брата, который дал мне цель, дом и семью.
Постоял на кухне еще несколько секунд, готовясь попрощаться с сестрой, которую, как мне казалось, только недавно удалось вернуть. Я не был эмоциональным, а она в последнее время превратилась в гормональный тайфун. Хотя всегда была немного маниакальным ребенком, не ее вина, но все это было на уровне защиты, так что выбраться отсюда на несколько дней было сродни мини-отпуску.
Несмотря на то, что вначале мы не были так уж близки, я не представлял себе жизни без ее безбашенной задницы. Она вписалась в наш восьмидесятиградусный пи*дец. Сделала моего самого близкого друга вновь немного человеком.
Было интересно, не облажался ли я сам, отвергнув единственную женщину, которая произвела на меня неизгладимое впечатление во всех смыслах.
Проклятье, Гримми, ты сам себя так накрутил, рассмеялся Кобра, прерывая мои размышления, вальсируя за угол с маленькой блондинкой, которая едва волочила ноги. По взъерошенным прядям его рыжих волос было понятно, чем они занимались.
Насколько понимаю, судя по отсутствию крокодильих слез, она не в курсе, что ее ждет дальше?
О, не, собираюсь отвести ее в игровую комнату. Пить хочется.
Он пожал плечами и достал бутылку с водой, потряс ею передо мной, подчеркивая свое намерение.
Блондинка смотрела на меня в поисках объяснений, несомненно, задаваясь вопросом, что такое игровая комната и почему это заставит ее пожалеть о том, что она вообще переступила порог этого дома.
Она не получит их, только не от меня. Плевать мне было, как сильно он собирался ее истязать.
Она сама загнала себя в эту историю, как и все прочие. Дело было в том, что ее трахал Дикарь.
Поскольку теперь Ромеро окончательно выбыл из гонки, оставалось три потенциальных кандидата, достаточно близких к нему, чтобы считать за бахвальство, раздвинуть ноги для кого-то на вершине нашей иерархии.
Никто из них никогда не принимал во внимание, что не проживет достаточно долго, чтобы рассказать кому-нибудь. Ситуация стала еще дерьмовее, когда выяснилось, что у Кали есть кольцо на пальце.
Наконец-то все вернулось на круги своя. Может, они сообразили, что у нее с головой несколько хуже, чем у нас. Это потребовало некоторых гребаных усилий.
Иди, займись ее размещением, а я ухожу.
Оставив его с этими напутственными словами, направился на второй этаж.
Одна из больших двойных дверей, ведущих в их спальню, была распахнута. Понимая, что это сделано исключительно для меня, вошел без стука.
То дерьмо, которое испытывал, видя свою сестру на коленях у Рома, когда он гладил ее круглый животик, было чуждым для меня. Бл*, это было странно и для него.
Мог признаться, что был рад, может быть, даже очень рад тому, что рано или поздно у меня появится племянница или племянник. Любовь и прочая ерунда не имели для меня большого значения, но я не был ошеломлен всем.