Однако кого-то важного не хватало, кого-то, кто должен был быть рядом со всем этим материнским дерьмом, через которое проходила Кали.
Это день Д!
Ее дерзкие голубые глаза встретились с моими карими, она засияла и поставила полупустой стакан на тумбочку, прямо возле стеклянного футляра, в котором хранилась голова дерьмового отца РомероДевида. Там же лежала огромная книга детских имен.
Я собираюсь отправиться в путь.
Так, а где твои сумки? У тебя есть еда? Уверен, что ты
Знаю, куда направляюсь, и чем скорее пойду, тем быстрее она вернется, не собирался упоминать, кто, черт подери, знает, в каком состоянии Арлен. Да и сам не хотел об этом размышлять.
Мне потребовалось вдвое больше времени, чем следовало, чтобы выследить точное местонахождение ее задницы. Последней информацией не хотелось делиться с сестрой, чье детство было переполнено подобным дерьмом. Мы с Ромеро договорились об этом без всяких споров.
Дам ему знать, когда доберусь до нее, а с остальным он сам разберется. Я буду достаточно контролировать ситуацию, когда все прочее, что мы от нее скрывали, всплывет наружу.
Она встала и направилась ко мне, выглядя такой же миниатюрной, как и всегда, за исключением выпуклости, слегка приподнимающей ее черное платье. Глядя на нас двоих, никто бы никогда не заподозрил, что мы родственники. С одним отцом и разными матерями мы были похожи как день и ночь.
Она была белой как снег, почти альбинос, волосы лишь на пару тонов темнее. Мои же были темными, а загорелую кожу покрывали различные татуировки, в то время как у нее был лишь перевернутый крест, указывающий, что она Дикарь.
Знал, что она любит обниматься так же, как и я, поэтому с какой целью подошла ко мне так близко, я не представлял.
В таком случае тебе лучше поскорее вернуться, или я приду за тобой, и мне плевать, что скажет по этому поводу тот засранец, что стоит позади.
Мы оба знаем, что твоя задница никуда не денется, пока я, бл*ть, не разрешу. Будешь пытаться дальше, и я снова привяжу тебя к кровати, вклинился Ромеро, подойдя к ней сзади.
Она закатила глаза, игнорируя его. Затем удивила меня, схватив мою руку, как ребенок берет своего любимого плюшевого мишку, и крепко сжала ее. Поскольку я был выше на несколько дюймов, то уставился на ее макушку.
Я вернусь задолго до появления малыша Д, сказал я, зная, что это вызовет улыбку на ее лице.
Ромеро взял ее за запястье и осторожно отстранил от меня. Я отошел, давая им возможность побыть наедине, пока он шептал ей на ухо то, что я, скорее всего, не хотел бы услышать.
Он поцеловал ее, легким прощальным движением коснулся животика, а затем дал мне знак выйти, молча шагая рядом со мной, когда мы опять оказались в коридоре.
Сможете ли вы, детки, хорошо себя вести, пока меня не будет? спросил, когда мы выходили через парадную дверь.
Они притащили меня сюда, вклинился Кобра, отталкиваясь от стены, где ждал нас.
Мне не нужна помощь в отношениях ни от одного из вас, кретинов.
Мы подошли к площадке, где стоял мой Толстяк Боб с подседельными сумками, уже закрепленными на задней части.
Парни стояли в стороне, пока я обматывал рот и нос черной банданой, надевал очки и натягивал капюшон. Обычно на такие крайности не шел, но жара стояла страшная, а это был лучший способ защититься от стихии в предстоящей поездке.
Надев перчатки без пальцев, закинул на плечи рюкзак с патронами, убедившись, что рукоятка пистолета-пулемета «Тактика Жнеца» осталась снаружи.
Придерживаемся того же самого плана? спросил Кобра.
Ага, дай мне четыре дня с сегодняшнего вечера. Заходите через гараж.
Он кивнул и шагнул вперед, чтобы обнять меня.
Будь осторожен, брат. Скоро увидимся. У меня теперь есть повод разобрать зарядное устройство, его лицо засветилось, как у маленького ребенка, а я покачал головой.
Что? спросил у Ромеро, когда он скрестил руки и уставился на меня.
Ты знаешь, что, ответил он категорично. И ты в курсе, что я прав.
Конечно, я понял, о чем он говорит, но ответа у меня не было.
Возможно, она меня ненавидит, впервые признался вслух.
Ага, чертовски верно, у нее же нет причин тебя ненавидеть, ехидничал Кобра, ловко подхватывая нашу сумбурную беседу. Тыее луна и звезды, он взмахнул ресницами и уставился на солнце.
Я окинул его пристальным взглядом.
Ромеро слегка сместился, привлекая к себе мое внимание, я сразу понял, что бы он ни собирался сказать, чувствовал неловкость, что происходило крайне редко.
Знаешь, единственное, чего хочу от Кали? Чтобы она никогда не переставала любить меня. Конечно, она сумасшедшая сучка и выводит меня из себя десятки раз на дню, но она для меня все. Не думаю, что смог бы жить дальше, если бы потерял ее. Возможно, я киска, раз у меня такая большая слабость, но я быстро научился не переживать. Я люблю эту женщину, она моя гребаная королева. С того дня, как она и эта надоедливая, как дерьмо, громогласная девчонка, к которой ты неравнодушен, скатились на своих задницах с холма и побежали через лес, я понял, что онаэто то, что мне необходимо. Ты тоже это знал, точно уверен, что так и было. Не отказывай себе в чем-то подобном. Поверь, когда говорю, что оналучшее, что когда-либо случалось со мной, не считая того хлюпающего пришельца в ее животике. Ты всегда был королем с собственными правами, не возвращайся сюда без своей королевы. Если при этом ты заткнешь ей рот, то окажешь мне услугу.
Можно по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз я удивлялся. В данном случае мне понадобилось два пальца. У Кобры было такое же выражение лица, как и у меня. Это было самое эмоциональное дерьмо, которое он сказал каждому из нас с тех пор, как мы были детьми.
Возможно, обнять егозначит уронить себя на задницу и зайти слишком далеко, но я чувствовал любовь брата так же сильно, как и всегда, если не крепче за то благословение, в котором не нуждался, но которое он все равно дал, и за мужчину, которым он стал для моей сестры.
Я согласен со всем тем дерьмом, которое он только что сказал, прокомментировал Кобра, возвращая нас к нашим обычным сдержанным манерам, как всегда и поступал, когда ситуация доходила до стадии неловкого молчания.
Позвони мне, как только разберешься с ней, сказал Ромеро, вернувшись к обычному процессу планирования.
Он не любил прощаться, потому что зачастую это было окончательно. Мы трое оправдывали все самые ху*вые представления, которые люди имели о нас, но никто не знал, что когда мы заботились о ком-то, то делали это всеми своими частями, которые еще могли хер*чить.
Я был предан лишь своей семье, именно поэтому поклялся разыскать того, кого у нас украли. И нашел. Ром был прав.
Забрался на своего Толстячка, слегка кивнул им и завел двигатель.
А теперь пришло время вернуть ее домой, где ей самое место.
Глава 5
Арлен
С меня хватит.
Больше не чувствовала равномерного биения сердца. Ощущая себя проклятой и холодной. Постоянно возникали моменты, когда отключалась. Либо оцепенение, либо ощущение всего одновременно.
Мне был необходим кто-то, кто вытолкнул бы за чертову грань или избавил от страданий. Я тонула, что-то непроглядное вздымалось. Небо рушилось, приливы сменялись отливами.
Даже не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как Ной подарил меня тем мужикам, обернув красивым бантиком.
Тело по-прежнему болело, но было ли это все в моей голове или на физическом плане, понять не удавалось.
Кажется, два или три дня назад он явился и сообщил, что скоро мы опять переезжаем. Голос его звучал глухо, хотелось, чтобы он заткнулся и не дышал, подавившись собственными словами. Не могла заставить себя притвориться, что мне есть дело до того, что он скажет. Ему нужно было найти себе хобби и избавить меня от своей компании еще хоть на секунду.
Последнее время снились очень мрачные сны. Каждый раз, когда слышала его голос, и каждый раз, когда вспоминала мужчин, что отняли то, что им, бл*ть, не принадлежало, впадала в кататоническое состояние.
Представляла, как их жилы разлетались на куски, а внутренности жадно пожирали вороны, каркавшие за окном, пока я пела считалочку.
Один на беду, второй на радость