При виде маленькой девочки с фотографий на стене, смотрящей на меня, мгновенно перенеслась в старый фильм «Дети кукурузы». Почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.
Как ты узнал, что она там? спросила, не сводя с нее глаз.
Она постучала, а потом бросилась обратно вниз по лестнице.
Я хмыкнула в ответ. Не похоже, что она находилась в стрессовой ситуации. Одежда была чистой, а темные волосы аккуратно разделены на пробор. Все в этой ситуации меня настораживало.
Была глубокая ночь, ее семья лежала позади меня с пулевыми отверстиями во лбу, а она шаталась по лесу, играя в пятнашки?
Мало-бл*ть-вероятно.
Мы не можем бросить ее там, заявил Тито, прежде чем оттолкнуть меня с дороги и попробовать открыть дверь.
Я навалилась всем весом на деревянную поверхность, захлопнув с громким стуком. Повернув голову, уставилась на него.
Именно это нам и нужно сделать.
Предупреждение либо прошло мимо ушей, либо его ущербный индикатор сострадания работал на пределе возможностей. С презрением на лице, нацеленным, будто оружие, меня отпихнули вбок, а я чуть не грохнулась на задницу. Тито распахнул дверь и выскочил наружу, прежде чем успела его остановить.
Звук выстрела прозвучал, казалось, справа, но я поняла, что он был слева. Нога Тито подогнулась в момент, когда он коснулся первой ступеньки, его вопль прозвучал громче выстрелов, когда он упал на дорожку.
Брызги артериальной крови окрасили серую краску на лестнице и потрескавшийся бетон.
Маленькая девочка взглянула на него и улыбнулась, когда из кромешной темноты вышли четыре человека.
Мужчина погладил ее по голове и сказал: «Хорошая работа», после чего перевел взгляд на меня. Я быстро оценила обстановку. Тито держал руку над ногой, из которой хлестало как из гейзера, изо всех сил стараясь не показывать, что ему больно.
Вокруг него, полукругом стояли трое мужчин и девушка с грязными светлыми волосами, все пялились на меня, и у всех были длинные черные стволы, закрепленные над головами.
Это было явно не к добру.
Беззвучно вздохнув, уставилась в лазурно-голубые глаза мужчины, стоящего прямо передо мной. На лице застыло бесстрастное выражение, я заставляла себя не смотреть на Тито.
Именно друзья и семья всегда использовались, как рычаг давления в тяжелых ситуациях именно поэтому их лучше не иметь.
Почему бы тебе не выйти, заговорил Синеглазый, нарушив напряженную тишину. Это был не столько вопрос, сколько вежливо озвученное требование.
Будь проклят Тито и его тупость! Как он упустил тот факт, что маленькая девочка была приманкой? Эта безумная задница все еще улыбалась ему. Он сам себя в это втянул. Я не испытывала ни малейшего сожаления по поводу его страданий, потому что теперь была в дерьме вместе с ним.
А если не хочу? невинно поинтересовалась.
Синеглазый рассмеялся, оскалив зубы. Удивительно, но они были ни цвета мочи. Его одежда выглядела чистой, и он явно был здоров, что дало понятьэто не типичная группа отверженных.
Могу войти и забрать тебя, спокойно заявил он.
Ага, нет, этого не произойдет.
Понимая, что не смогу убежать, не получив пулю в спину, пришлось нехотя выйти на крыльцо.
Никто из тех, кто был рядом с ним, не высказывался, поэтому предположила, что он командует.
Спустившись по лестнице, уперла руки в бока, небрежно взглянув на Тито. Он оторвал кусок ткани от рубашки и зажимал им вокруг раны.
Скиннеры (прим.: скорняк-живодер), простонал сквозь зубы, не удосужившись поднять взгляд.
На мгновение задумалась, не бредит ли он от боли, но времени разбираться в этом уже не было. Игнорируя остальных трех людей, не сводила глаз с человека передо мной, слегка приподняв подбородок, чтобы учесть разницу в росте.
Честно говоря, он выглядел чертовски неплохо, с этими странными голубыми глазами и темными вьющимися волосами.
Он не дотягивал до Ромеро, потому что, если уж откровенно, тот был просто совершенным экземпляром.
Хотя, с другой стороны, если Синеглазый решит воспользоваться пушкой и раскрасить дом позади в красный цвет моей кровью, я буду смотреть на нечто красивое, когда умру.
На колени, скомандовал он тем же тоном, отвлекая меня от назойливого разглядывания.
Ого, сразу к прелюдии? произнесла, не прилагая никаких усилий, чтобы сделать то, что приказал. Если он хотел, чтобы я стояла на коленях, ему, черт подери, придется поставить меня самому. Назовите это глупостью, но я не собиралась преклоняться перед любым мужиком.
Он усмехнулся, будто прочитав мои мысли, и слегка вздернул подбородок. Это было почти незаметно, но я уловила. Не прошло и секунды, как приклад пистолета врезался мне в челюсть, а я оказалась на земле, как он и хотел.
Боль пронзила правую сторону лица, а металлический привкус разлился во рту.
Это было, бл*ть, чертовски больно. Чтобы заглушить хныканье, судорожно глотнула воздух и трижды моргнула, чтобы прогнать слезы.
Взглянула на блондинку, которая теперь с ухмылкой пялилась на меня. Удержать контроль над собой было неимоверным испытанием моей силы воли. Я подавила желание броситься на эту суку и свернуть шею. Напав на нее, лишь причиню себе еще больший вред.
А вот это было не очень вежливо, широко улыбнувшись ей, почувствовала, как кровь стекает по подбородку. Выплюнула задний зуб, который она выбила, прямо на ее черные ботинки.
Послышался смех, а затем кто-то сказал ей «нет», и не прошло доли секунды, как ее пистолет вновь опустился на мой затылок.
Глава 8
Калиста
Жара стояла невыносимая.
Пот скапливался на лбу, медленно стекая вниз и собираясь между грудей. Лишь вопрос времени, когда я буду сидеть в глубокой луже собственного пота.
На затылке образовалась твердая шишка, а одна сторона лица была мучительно опухшей. При глотании или движении языком каждый раз возникала тянущая боль.
В течение, казалось, нескольких часов подряд, мужчина вопил и умолял спасти его жизнь, а несколько минут назад внезапно все прекратилось.
Теперь слышала, как кто-то жалобно всхлипывал.
Позади меня возвышалось массивное кирпичное здание, не оставлявшее тени, а на запястьях болтались ржавые цепи, но жаловаться на это не собиралась. Не тогда, когда рядом со мной, две женщины, совершенно обнаженные, висели вниз головой на какой-то рукотворной конструкции.
Они даже не шевелились, а глаза были закрыты. Смотрела на их голые тела, пока не увидела, как слегка поднимается и опускается грудная клетка. Их кожа была покрыта волдырями и приобрела уродливый красноватый оттенок. Они медленно поджаривались на солнце.
Когда задница начала затекать, я подвинулась на бетоне. Судя по обилию старых пятен крови, разбрызганных по нему, ничего хорошего меня не ожидало.
Алло-о-о? воскликнула в сотый раз.
Голос звучал так, словно два куска наждачной бумаги терли друг о друга. Неудивительно, что никто не ответил.
Подтянув ноги к груди, уперлась щекой в колени и старалась не дышать слишком глубоко.
Смесь трупной вони и смерти была чрезвычайно сильной, и меня волновала лишь одна из них.
Понятия не имела, где находится Тито. У кричавшего мужчины был слишком глубокий голос, чтобы оказаться им. Не было видно ничего, кроме ухоженного травяного газона и дома вдалеке.
Вновь разглядывая двух женщин рядом со мной, заметила, насколько кардинально они отличаются друг от друга. У той, что находилась в самом конце, были фиолетовые волосы и плотная фигура. А та, что оказалась ближе, была шатенкой и почти такой же худой, как я, за исключением выступающего живота.
Было любопытно, сколько времени понадобится, чтобы выглядеть так же, как они, и почему меня не подвесили.
В горле пересохло, тело болело, а живот сводило от очередного приступа тошноты, но я держала себя в руках.
Мне чертовски надоело попадать в ситуации, которые не могла контролировать.
Приподняв проржавевшие цепи, осмотрела их, но не увидела способа снять. Влипла. Борьба всегда была для меня вариантом номер один, но я и понятия не имела, с чем или с кем мне придется столкнуться, да и физически была не в лучшем состоянии.
Конечно же, понимала, что придется учитывать ряд дополнительных ограничений. Я не была идиоткой. Но положение, в котором оказалась, не делало меня хрупкой дурочкой. Я была не первой женщиной в Бесплодных пустошах, оказавшейся в такой ситуации. Черт, некоторые женщины рожали детей, будто пинбольные автоматы. До такого я еще не дошла.