Там ступа с Бабою Ягой - Николай Тёмкин

Николай ТЁМКИНТам ступа с Бабою Ягой

Глава перваяШКОЛА

Стояла прекрасная весенняя погода. На газонах пробивалась первая травяная зелень.

Учебный день подошёл к концу. В коридорах школы стих гомон. Здание опустело. Всего-то и осталось в нём три человека. В вестибюле за столом подрёмывал вахтёр. В учительской Алла Михайловна, завуч по внеклассной работе, готовилась к завтрашнему уроку толерантности. Уборщица Анна Сидоровна, женщина уже почтенных лет, но ещё крепкая и жизнерадостная, занималась, напевая какую-то песенку, влажной уборкой школьных помещений. Швабра, тряпка, ведро с надписью «Школа  27». Ля-ля-ля. Протёрла доску. Тарам-парам. Подмела в проходах между столами. И вдругдзинь-дзинь. Откуда бы это? А-а, вот оно: на подоконнике верещит забытый кем-то мобильник. Анна Сидоровна вытерла руки, взяла телефон, нажала на кнопку с изображением зелёной трубки: вызов принят. Сейчас в двух словах объяснит абоненту ситуацию и узнает имя растеряхи Гудки продолжались как ни в чём не бывало. Заблокирован, что ли? Ну, тогда попробуем разблокировать.

Анна Сидоровна стала нажимать на кнопки, подбирая разные варианты. Один-два-три Шесть-девять-семь Тем временем звон стих. Ну и что с того? Продолжим, снимем наконец блокировку, выясним, откуда был сделан звонок, объясним, опять-таки, ситуацию Четыре-пять-восемь Никакого эффекта Звёздочка, ноль, решётка

Не успела она завершить этот набор, как воздух вокруг неё заколебался, пошёл мелкой рябью, стены класса стали, мерцая, расплываться

 Ну и ну!  прошептала Анна Сидоровна, подхватила ведро с тряпкой и швабру, на миг застыла среди колышущегося мерцанияи исчезла.

Глава втораяПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

 Где же это я?  спросила Анна Сидоровна, озираясь на берегу совершенно незнакомой, довольно широкой реки.

Никто ей не ответили неудивительно: вокруг никого не было. Придётся выбираться самостоятельно. Надо ведь школу доубирать! Неудобно вышло. Но в какую сторону идти?

Откуда-то издалека (кажется, сверху по течению) донёсся басовитый крик: «Врёшь, не уйдёшь, забодай тебя кашалот! Попадёшьсямало не покажется!»

«Нет уж, туда я не пойду,  подумала Анна Сидоровна,  к чему мне этот бандит с кашалотами?»и решительно двинулась с ведром и шваброй в противоположную сторону. Мобильник положила в кармашек фартука.

Вечерело. Погода стояла прекрасная, но явно осенняя. Трава уже пожелтела кое-где, под деревьями лежали опавшие листьянемногочисленные, но всё-таки. Странно это: только что была весна, баци сразу осень. Вообще всё странно.

Анна Сидоровна шла и шла. По пути размышляла над новым своим положением. И чем больше думала, тем меньше оно ей нравилось. Сначала-то не сообразила от удивления, в какой переплёт попала. Смех и грех: только об уборке и беспокоилась. Какая уж тут уборка! В живых бы остаться

Вокруг стремительно сгущалась тьма. Мало того что ночь вступала в свои права, так ещё и направление, оказывается, было выбрано неправильно: шаг за шагом Анна Сидоровна оказалась в дремучем лесу. Лучи луны еле-еле пробивались сквозь густую завесу ветвей. Звёзды подмигивали с какой-то ехидцей.

«Разморгались тут,  сердито бормотала путешественница,  у человека несчастье, а они»

Анна Сидоровна брела всю ночь, не смыкая глаз. Притомилась, но швабру и ведро с тряпкой всё-таки не бросила. Как никак, казённое имущество. Недаром на ведре значится: «Школа  27».

Наконец на небосвод выбралось утреннее солнце. В зыбком свете раннего восхода Анна Сидоровна оказалась на широкой поляне. Бросила взгляд под ноги и застыла как вкопанная. Лучше бы не рассветалов темноте, конечно, боязно, но хоть ничего не видно. А теперь На влажной землеясные трёхпалые когтистые отпечатки непомерной величины! Такие огромные, что размеры зверя, обитающего в этом лесу, и представить себе невозможно!

«Не в ту сторону я пошла,  молнией мелькнуло в голове Анны Сидоровны.  Бандит с кашалотомвсё-таки не лютое чудище трёхпалое».

Анна Сидоровна метнулась через поляну и чуть не налетела лбом на стоящую у ручейка небольшую избушку. Крутые скаты крыши. Высокое крыльцо. Окошки с занавесками, задёрнутыми изнутри

Да уж, окошки! Анна Сидоровна недовольно нахмурилась. Просто безобразие, иначе не скажешь. Стёкла немытые, в каких-то неопрятных потёках. Ничего, это мы быстро поправим!

Намочила в ручье тряпку. Стала, напевая, протирать окна. Ля-ля-ля

И вдруг избушка как закричит:

 Перестань сейчас же, бабуля! Сама знаю, что утро и вставать пора!

Глава третьяВНУЧКА И БАБУШКА

Потрясённая Анна Сидоровна от неожиданности выронила тряпку в ведро. А избушка, продолжая верещать, кинулась на середину поляны, и стало видно, что стоит она на куриных ногах: огромных, трёхпалых, когтистых.

 Так вот ты какое, лютое чудище!  облегчённо засмеялась Анна Сидоровна.

 Хватит ругаться-то, бабуля,  буркнула избушка и раздвинула занавески на одном из окон.  Ой, это не бабуля!

По недомытым стёклам, оставляя на них грязные полосы, рекой хлынули слёзы разочарования. Анна Сидоровна, подхватив тряпку, бросилась их утирать:

 Перестань, деточка! Вернётся твоя бабуля, никуда не денется!

 Как же, вернётся она!  не унималась избушка.  На часок-другой, говорит, по делам, а сама пропала! Я вечером все окошки проплакала, пока не уснула.

 Эге-гей,  донеслось из поднебесья.  Кто это у нас тут разнюнился?

Анна Сидоровна задрала голову. Над поляной, совершая крутой вираж перед посадкой, парила, сидя верхом на метле, крючконосая худощавая старуха в тёмном платье.

 Ведьма!  невольно ахнула Анна Сидоровна.

 Сама ты ведьма!  не задержалась с ответом старуха.

 Бабуля это,  объяснила избушка.  Наконец-то!  И слёзы её мигом высохли.

Бабуля плавно приземлилась, по инерции пробежала несколько метров по поляне, аккуратно прислонила метлу к крыльцу и обратилась к гостье:

 Яга я. Баба Яга. А ты кем будешь?

 Всегда была Анной Сидоровной,  с некоторым недовольством откликнулась Анна Сидоровна, не одобряющая панибратства.

Баба Яга не обратила на её тон ни малейшего внимания:

 Я спрашивала, не кем ты была, а кем будешь. А будешь ты Анютой. Ни к чему нам эти церемонии. Сидоровна, тоже мне! В Лукоморье у нас отчества не в ходу.

Анна Сидоровна дёрнула плечом и поджала губы, а Баба Яга взбежала по ступенькам крыльца и благодушно позвала:

 Пойдём, Анюта, в комнаты чаевничать!

Дёрг! Дёрг! Что такое? Почему дверь не открывается?

 Нет уж, бабуля,  капризно сказала избушка,  так дело не пойдёт. Ты объясни мне сначала, куда ты на всю ночь запропастилась?

 А иначе к самовару не пустишь?

 Не пущу. Говорила, на часок-другой, а сама  По избушкиным окошкам снова закапали слёзы.

 Горе мне с тобой,  запричитала Баба Яга.  Всё капризы, всё причуды. Больно уж ты у меня прихотливая.  Она быстро протопала по ступенькам вниз.  Ну, с неделю назад забарахлила у меня ступа. Подёргивания какие-то, и курс плохо держит. Было такое?

 Было,  трубным голосом отозвалась избушка.

 Я её отдала в починку Горынычу.

 Знаю.

Беседу прервала Анна Сидоровна:

 Выходит, бывают всё-таки в Лукоморье отчества.

Баба Яга обернулась к ней:

 Горынычслучай особый. Он у нас умелец хоть куда. Что угодно мигом исправит. Но со ступой мигом не получилось. Заковыка с ней оказалась серьёзная. Только ко вчерашнему вечеру обещал сделать.

 Про это-то ты мне рассказывала,  нетерпеливо топнула ногой избушка.

 Вот я и отправилась вчера к Горынычу. Думала, быстро управлюсь. Часок-другойи всё. Ан нетне готов заказ. Я говорю: «Ладно, на днях ещё разок наведаюсь». А он азартный. «Нет,  говорит,  погоди. Немного уже осталось. Я обещания свои привык исполнять в срок». Ну, слово за слово Правая просит: «Подай долото!» Левая: «Подержи клещи!» «Помоги перевернуть ступу вверх дном!»басит средняя