Джинн БёрдселлПендервики на Чаячьем Мысу
Посвящается Квинн
Глава перваяЕдем, едем
На Пендервиков надвигалась разлука. Недолгая, какие-то две недели, но всё же. Собственно, процесс уже начался: позавчера мистер Пендервик и его новая жена Ианта улетели в Англию, где их ждали несколько научных конференций и кусочек медового месяца. С ними полетел и Бен, сын Ианты, который, конечно, обошёлся бы без медового месяца, но без мамы ни за что не хотел обходиться, потому что он ещё маленький.
Это было два дня назад, а сегодня остальные Пендервикисёстры Розалинда, Скай, Джейн и Беттиготовились к новой разлуке. Завтра утром три из них, вместе с любимой тётей Клер, должны были отправиться в штат Мэн, а четвёртая, со своей лучшей подругой, в Нью-Джерси. Никогда ещё девочки не расставались так надолго. Тревожились все, но больше всех та, которой предстояло ехать одной: самая старшая, тринадцатилетняя Розалинда. Она совершенно, решительно не понимала, как это её сёстры будут существовать где-то тамбез неё.
Конкретно сейчас Розалинда сидела у себя в комнате и ждала остальных. Будь её воля, она бы не сидела и никого не ждала, а преспокойно купала бы младшую сестру, пятилетнюю Бетти, как всегда в этот час. Но сегодня купать Бетти перед сном вызвались две средние сестры, Скай и Джейн. «Тренировочный заплывчик», как выразилась тётя Клер. Когда Розалинда убедится, что сёстры вполне способны справиться с вечерними заботами самостоятельно, у неё тут же гора свалится с плеч, считала тётя Клер. И она, то есть гора, уже бы свалилась, вот только сёстры обещали сразу же после купания собраться у Розалинды в комнате, и это должно было произойти самое позднее десять минут назад. Ну почему так долго, они там ребёнка купают или слона? А ведь до того как Бетти ляжет спать, нужно ещё провести совсеспенто есть совещание сестёр Пендервик. Последний совсеспен перед тем, как они расстанутся на целых две недели!
Две недели, простонала Розалинда. Подняв голову, она прислушалась: ну наконец-то!
Но вошла только одна из сестёрдвенадцатилетняя Скай, вторая по старшинству после Розалинды, и по её виду никак нельзя было сказать, что купание ребёнка прошло успешно. Светлые волосы Скай висели сосульками, футболку хоть выжимай.
Всё хорошо, сообщила она с порога. Бетти жива-здорова, не утонула.
Тогда в чём дело?
Пёс в ванну сиганул.
Ага, вот почему Скай вся мокрая. Если уж Пёстак зовут большого чёрного пса Пендервиковзапрыгнул к Бетти в ванну, то пока его оттуда выволокут, ничего сухого кругом не останется. Непонятно только, что он делал в ванной комнате.
А кто его пустил в ванную? спросила Розалинда. Ты же знаешь: когда Бетти купается, ему туда нельзя или не знаешь?
Теперь знаю. И Джейн тоже теперь знает. А в ванной мы потом всё уберём, честное слово.
Да, весёленький получился тренировочный заплывчик. Но Розалинда всё же взяла себя в руки и решила сегодня не ругаться.
А где остальные?
Сейчас придут. Джейн только оденет Бетти в пижамку. Скай яростно помотала головой, отчего брызги с её волос разлетелись во все стороны. Где у тебя латинский словарь? Хочу посмотреть, как будет на латыни «мстить».
На полке. Слушай, посмотри лучше что-нибудь другое, а?
Но Розалинда понимала, конечно, что ничего другого Скай сейчас смотреть не будет. Потому что последние двадцать четыре часа она вообще ни о чём, кроме мести, не могла думать. И это было совсем некстатиучитывая, что следующие две недели, пока Розалинда будет в Нью-Джерси, Скай в штате Мэн предстояло выполнять обязанности застаршей сестры. И сейчас ей бы следовало думать не о мести, а о том, как она собирается заботиться о младших. «Застаршей» в доме Пендервиков называлась та из сестёр, которая в отсутствие Розалинды остаётся за старшую, то есть берёт на себя ответственность за остальных.
Папа говорит, что лучшая местьбыть лучше своего врага, напомнила Розалинда.
Да легко. Я и так в сто раз лучше. Скай сосредоточенно рылась в словаре. О, нашла! «Месть, мщение» ultio. Или vindicta. Ага, а вот как раз «отомстить»: se vindicare in. Значит, я ей должна se vindicare inпотому что она жуткая, жуткая! Как будет «жуткая» на латыни?
Розалинда догадывалась, откуда у сестры такая жажда мщения. «Она» это мама Джеффри Тифтона, мальчика, с которым Пендервики познакомились год назад, когда снимали летний домик в поместье под названием Арундел. И это поместье, вместе с домиком, принадлежало миссис Тифтон. К концу каникул Джеффри стал их лучшим другом и даже «почётным братом», и с тех пор сёстры старались видеться с ним как можно чаще, при любой возможности. Вот только возможностей было всего ничего. Пендервики живут в Камероне, штат Массачусетс, а Джеффрито в Арунделе, до которого надо ехать часа два-три на запад, то в Бостоне, в школе-интернате, часа два-три на восток. Естественно, младшие сёстры мечтали хотя бы эти две недели в штате Мэн провести вместе с Джеффрии, естественно, они его пригласили.
Когда после бессчётных «ни в коем случае» и «даже речи быть не может» мама Джеффри вдруг согласилась отпустить сына на двухнедельные каникулы, сёстры сначала чуть не ошалели от радости. Потом принялись по очереди названивать Джеффри, а оним. А потомкак раз сегодня утром, за сутки до отъезда, выяснилось, что она передумала.
Джеффри не едет с сёстрами Пендервик в штат Мэн. Он вообще никуда не едет. Вот просто так, без объяснения причин. Будет торчать всё лето в Арунделе.
Услышав новость, сёстры, конечно, страшно расстроились, но не удивились: они и раньше знали, что от этой женщины всего можно ожидать. Если честно, то во всём этом их удивляло лишь однокак у такой жуткой матери может быть такой прекрасный сын. Наверно, думали они, всё хорошее в Джеффри от отца. Но об этом оставалось только гадать, потому что отца своего Джеффри никогда не видел. И даже не знал, как его зовут. И не знал, жив он или умер. И всё это вместе было так плохо, что, казалось бы, хуже некуда, но потом выяснилось, что есть куда: в прошлом году у Джеффри появился тупой и самовлюблённый отчим по имени Декстер Дюпри.
Жуткая, жуткая бормотала Скай. Ага, вот: foedus! «Foedus миссис Тифтон-Дюпри» или пусть будет «foedus миссис Т.-Д.», для краткости. Да, так лучше.
Прилагательное должно быть женского рода, озабоченно сказала Розалинда. И падеж винительный.
Это детали, отмахнулась Скай. Учитывая, что латынь у неё начнётся только с седьмого класса, то есть этой осенью, она не собиралась тратить драгоценное летнее время на изучение латинских падежей. Заодно сразу и про Декстера посмотрю. Вот, слушай, что мне надо перевести. Она зачитала по бумажке: «Чтобы отомстить Декстеру и foedus миссис Т.-Д., обрекаю их на муки вечные, и пускай совесть пожирает их изнутри подобно клубку змей».
На чтона что обрекаешь? На муки вечные? Это ты, что ли, так написала?
Не я, а Джейн. Ну, после того как ты ей запретила даже думать про кукол вуду.
Естественно, запретила. И без клубка змей мы тоже как-нибудь обойдёмся. Розалинда захлопнула словарь и сунула его обратно на полку.
Рози, но мы должны что-то делать, это же Джеффри. Джеффри! Как ты не понимаешь!
Я понимаю, Скай. Мне тоже очень жаль.
Скай металась от окна к двери, сердито топая.
Опять сейчас начнёшь говорить, что, пока тебя не будет, я должна служить примером для младших?
Опять начну, подтвердила Розалинда. И не топай так, пожалуйста спасибо. Давай ещё раз проверим: я всё тебе рассказала про Бетти, ничего не упустила?.. Да, я объясняла, как расчёсывать ей волосы?
Сто раз объясняла, с достоинством ответила Скай. Но я вообще-то в курсе, как расчёсывают волосы.
Вообще-то конечно, подумала про себя Розалинда. Вот только у самой Скай волосы светлые, прямые и гладкие, и расчёсывать их легче лёгкого. А у Бетти, как и у Розалинды, и у Джейнтёмные, густые и кудрявые, их ещё попробуй прочеши, особенно когда они стали такие длинные. Но тут Розалинда сама виновата, потому что она первая начала отращивать волосы. И, разумеется, Джейн, а потом и Бетти решили взять с неё пример. Теперь волосы у Бетти каким-то хитрым образом запутываются сами собой, даже когда она стоит смирно. А когда их начинают распутывать, ей это так не нравится, что доходит до слёз.