Скандальное шоу сменил сто раз виденный боевик. Молодой Рутгер Хауер разъезжал на сверкающем «Харлее» и громил арабских террористов во главе с Джином Симмонсом. Игорь усмехнулся, глядя на подвиги копа-беспредельщика. Если бы действительно всё получалось так просто. Рука нащупала бутыль. Экстремисты, между тем, заминировали яхту, где непобедимый блондин назначил встречу бывшему напарнику. Экранная вспышка на мгновение осветила комнату, и Красильников едва не поперхнулся. В коридоре, у входной двери стояла женщина! Не просто женщина, а бывшая жена капитана.
Лена? Игорь прижал пластмассовый сосуд, пиво выплеснулось на грудь. Красильников ничего не заметил.
Лена, что ты здесь делаешь? Как ты вошла?
Капитан прекрасно помнил, как три года назад, уходя к родителям, уставшая от пьянства супруга запустила в него ключами. Неужели забыл дверь закрыть? Бред! Даже если и забыл, то какого чёрта она делает здесь в три часа ночи, одетая в домашний халат и тапочки, давно пылящиеся на антресоли. И что у неё с лицом? Даже не моргнётфарфоровая маскане больше, не меньше. По спине Игоря пробежал холодок, волосы на руках зашевелились.
Лена, Красильников смог выдавить нечто среднее между мышиным писком и поскуливанием испуганной дворняжки, что случилось?
Ночная гостья, ни говоря ни слова, развернулась и направилась в комнату, превращённую капитаном в склад стеклотары и прочего барахла.
«Сейчас скандал будет, мелькнуло у Игоря. Она бардак не переваривает!»
Красильников попытался взять себя в руки. Какой к чёрту скандал! Он давно разведён. Да и не должна бывшая жена находиться здесь в такое время и в такой одежде. Неужели белая горячка?! Чья-то дурацкая шутка?!
Лена или кто-то на неё сильно похожий застыла у дверей комнаты, словно дожидаясь бывшего мужа. Капитан скорее бы умер, чем последовал за странной визитёршей, но лёгкий поворот головы, и Игорь уже не сопротивлялся притяжению тёмных глаз. Напрягая остатки воли Красильников достал из-под подушки оружие. Помирать, так с музыкой. Тонкие губы посетительницы тронула улыбка, она шагнула в комнату. Капитан тащился следом. Он уже не пытался понять, что происходит, он, вообще не пытался что-либо понятьв голове булькал такой кисель, какого не бывало даже после самой жуткой пьянки.
Игорь вошёл следом за бывшей женойбутылки исчезли, исчез прочий хлам. В комнату вернулся порядок трёхлетней давности. Красильников не удивился. Он просто не мог этого сделать, неведомая сила приглушила все чувства и эмоции. Капитан не испытывал ничего кроме ужаса ребёнка, оставленного в тёмном помещении наедине с пляшущими по стенам тенями и притаившимися под кроватью и в шкафах буками.
Лена подошла к любимому креслу у окна и скинула халат. Некогда желанное тело заставило Игоря вздрогнуть. В лунном свете и без того бледная кожа отдавала синевой. Посетительница опустилась в кресло. Неожиданно Красильников почувствовал, что снова владеет ситуацией. Страх пропал, на смену пришло раздражение. Капитан ещё не знал, кто примостился у окна в костюме Евы, но в том, что шутница получит по заслугам, он не сомневался.
Игорь поднял оружие и сделал шаг. Звякнули неожиданно вернувшиеся бутылки. Силуэт в кресле не шелохнулся. Ну и нервы! Знакомая обстановка предала Красильникову ещё больше уверенности.
Кончай маскарад! Встать, руки за голову! Имя, фамилия, кто послал!
В ответ ни звука.
Так значит?! Театр продолжается! Не хочешь говорить здесьпотолкуем в отделении. Минута на раздумье.
Ночная гостья молчала и через минуту, и через две, и через пять. Капитан потерял терпение.
По хорошему, значит, не хотим? Ладно.
Он направился к креслу, безжалостно пиная стеклянных обитателей комнаты. Игорь походил на екзорциста, что под колокольный звон шествует к одержимому демонами прихожанину. Правда, вместо флакончика со святой водой рука капитана сжимала рукоять ТТ.
Шум не произвёл на Лену (или кого-то на неё похожего) никакого впечатления. Она продолжала сидеть, наклонив голову.
Шутки кончились!
Красильников щёлкнул предохранителем, другой рукой откинул волосы с лица жены. Через секунду Игорь с диким воплем отлетел в дальний угол. Он не слышал звона бьющейся посуды, не слышал долбящих в стенку соседей, он даже не слышал собственного крика. Капитан напрочь забыл и об оружии, и о бывшей жене. У окна сидела найденная в поле девушка!
Волна, нет шквал, цунами ужаса накрыл капитана. Игорь смотрел в мёртвые глаза и чувствовал, как задыхается. Сердце колотилось где-то то ли в горле, то ли в животе. Ноги и руки окаменели. Девушка открыла рот, силясь что-то сказать, оттуда хлынуло нечто тёмное и вязкое. Красильников, наконец глотнул воздуха, вместе с выдохом из его груди вырвался новый вопль.
* * *
Всё та же мокрая тельняшка, всё тот же Хауер на экранеошалевший капитан сжимал не первой свежести простынь и едва сдерживал истерику. Сон во сне или съехавшая крыша? Рациональный мозг опера исключал возможность появления призраков и прочей лабуды. Простейший вариантвключить свет и обследовать квартиру. 99 из 100, что входная дверь закрыта, соседняя комната забита бутылками и там ни малейшего следа присутствия посторонних. Один ничтожный процент Именно эта малость и пугала Игоря. Что если Нет! Невозможно!
Красильников проверил документы и оружие. На месте. Нащупал бутылкутоже не приснилась. Сейчас, по сценарию, должна явиться ночная гостья. Бред! Абсурд! Однако Игорь не мог унять дрожь в руках и оторвать взгляд от тёмного проёма. Согласно законам материализма, ничего, естественно, не произошло. Капитан немного успокоился, глотнул для храбрости пива и решился на вылазку в соседнюю комнату.
Небольшой коридор Игорь пересёк согласно всем правилам работы в местах повышенной опасности. Рациональная часть сознания хохотала над нелепостью и глупостью положения. Четвёртый час ночи, захмелевший капитан милиции крадётся по собственной квартире, приготовив оружие и, надеясь задержать не то призрака, не то собственный похмельный глюк. Комедия! Красильников с удовольствием бы посмеялся за кампанию, если бы не был так напуган. Он мог поклясться в реальности происходившего несколько мгновений назад. Если не сон и если (глупость какая!) не призрак, значит крыша съехала. Значит прощай работа в органах, и здравствуй, доктордядюшка мелкого воришки.
Вот и комната. Долгие мучительные секунды, пока рука шарит по стене в поисках выключателя. Находящийся в помещении (бред!) либо не заметил капитана, либо не обратил на него внимания. Пальцы упираются в пластмассу. Игорь представляет пожелтевший от времени квадрат с чёрным седельцем в центре. Не одного лишнего движения! Стремительность и напор! Окно едва проглядывается сквозь плотные шторы. Силуэт кресла расплывчат и неясен.
Красильников мысленно рисует план комнаты. Ещё раз прокручивает порядок действий и, наконец, решается. Щелчок, вспышка не особо мощной лампочки слепит почище солнечного света. Капитан прыгает, рассчитывая оказаться за спинкой кресла.
Комната встречает Игоря возмущённым звоном бутылок и (что естественно) пустым креслом. Ещё с мгновение Красильников пялится на пыльные углы и с полувздохом, с полувсхлипом опускается на пол. Это конец! Взгляд капитана останавливается на зажатом в руке оружие. Действительно, чего проще, поднести ствол к подбородку, лёгкое, едва уловимое движение пальца и всё! Покой! Ни трупов, ни призраков, ни похмелья, ни осточертевших сослуживцев. Покой!
А есть ли Там покой? Кто прав советские агитаторы или постперестроечные проповедники разных мастей. Хорошо если тлен и забвение, а если нет?!
Пока Игорь ведёт сам с собой теологические споры, рука подносит оружие всё ближе и ближе к лицу. Щёлкает предохранитель, палец ложится на спусковой крючок. Красильников заворожено смотрит в чёрный глазок ТТ. Что Там? Земля, черви, небытиё? Вечные муки, новые перерождения, кипящие котлы? И почему он, Красильников, ещё не Там? Почему он должен ежедневно видеть останки тех, кто по наивности считал нелепую череду событий, прозванную жизнью, бесценным даром? Почему не наоборот. Игорь чувствовал себя преступником осуждённым на пожизненное заключение в этом страдающем от алкоголизма теле, в этом забытом богом райцентре, в этом периодически сходящем с ума государстве, в этом пожирающем себя человеческом сообществе. Надежды на амнистию никакой Хотя стоп! Вот она, в руке!