Что-то со мной не так. Вторая смерть, и снова из-за меня. Не окажись я в определенное время в определенном месте, два человека (неважно, хороших или плохих, это не мне решать) остались бы живы. С другой сторонычто собирались делать с парнем в землянке? Может, утоплениесчастье? Если вспомнить проявленную в угрозах фантазию, покойнику, должно быть, повезло, что отмучился быстро.
Если бы да кабы
Длинной веткой я потыкал в едва просвечивавшую в мутном потоке яркую куртку. Сдвинуть не получилось. Тогда я натаскал удобных в переноске валунов и закидал ими утопленника. Или убитогокак знать, что с ним сделали до окончательного перемещения в воду.
Покойся с миром, парниша. Прости, можно было вмешаться, двое на двоерасклад справедливый Недавно я пытался помочь, и вот чем закончилось. Да и помогать, не зная дела Может, будь я в курсе о подробностях, принял бы другую сторону?
Хватит об этом. Не судите, да не судимы будете.
Я отправился обратно.
Эта ночь не выглядела ночью. Полная луна сделала мир отчетливым и мрачным. Телевизор отсутствовал, как и вообще электричество, огонь я предпочитал зря не разжигатьне почитаешь, даже если б имелось что, и внимание привлекать лишний раз не хотелось. Из развлечений остались поспать да погулять.
Спать не хотелось. Выйдя из затхлой землянки, я обомлел: с другой стороны реки, где, как говорил Игореха, проходит кабанья тропа, и куда, стараясь не мешать размножению будущих трофеев, редко-редко забредает кто-то из деревенских, сейчас виднелось зарево. Костер. Или костры.
И голоса. Женские! Прекрасно слышимые в ночной тиши даже на таком расстоянии.
Стало жутко интересно. В смысле, что одновременно жутко и нестерпимо интересно. С ножом и биноклем я отправился к опушке, которая выходила на реку, где прокрался к прибрежным кустам.
Стало еще более жутко. На противоположном берегу горели костры. Небольшие, но много. В две окружности. Меньшаяметров в десять, большаяв тридцать. Внутри, между кругов, танцевали шесть девушек в длинных белых одеяниях. Как в старину. Босоногие и украшенные венками, они то ли пели, то ли просто что-то выкрикивали. Через фразу повторялось нечто похожее на «Альфавиль», если произнести протяжно. В кружившемся хороводе то одна, то другая, заливаясь счастливым смехом, запрыгивали в пустую центральную часть, восторженно орали что-то, и через мгновение выскакивали обратно.
В веселенькое же место меня занесло. Полнолуние, полночь. Шабаш ведьм?
Настроенная в окулярах резкость показала, что все, как на подбор, молодые девахи. В самом соку. Не рыжие. И на том спасибо. Хотелось бы верить, что не ведьмы либо один из стереотипов считаем сломанным. Ни одной метлы, как и сопутствующих чертей, рядом не видно, но это ни о чем не говорит. Спрятали. Или позже появятся.
Смотрим дальше. Итак, все разныеблондинка, брюнетки, шатенки. Длинно и коротковолосые. Полненькие и худые. Танцуют не отрепетировано, а от души, как получится. Получалось нечто древнее, языческое. Может, они и есть язычницы?
Я прислушался внимательнее. Доносились только невразумительные обрывки:
Альфа-виль!.. Пришло время Мы ждем Альфа-виль!.. Любая из нас Свет сменит тьму Придет час Выбор Альфавиль-виль! Мы вместе
Ничего не понятно. Подобного раньше по телевизору не видел и о таком не читал. Похоже просто на коллективное сумасшествие. И причем здесь Годар с его мрачной фантазией? Или местный Альфавильнечто другое? Еще была музыкальная группа с таким названием. Нет, на фанаток-меломанок собравшиеся мало похожи.
Альфа-виль!.. Нас все больше Сегодня Завтра Альфа-виль!.. Мы готовы Заря Каждую луну Альфавиль-виль!..
Их ноги вскидывались, головы тряслись, поясницы гнулись, словно резиновые. Для знакомой из телевизора картинки только бубнов не хватало. Передача «Танцы народов мира», пляски диких племен.
Шаманский танец продолжался до не раз упомянутой зари. Перед рассветом плясуньи угомонились, в какой-то момент фигурки словно сломались и повалились на траву в кружок. Лица в молчании наблюдали за становлением нового дня. И вдруг, переглянувшись, ведьмовские создания сорвались с места, на ходу стаскивая с себя длинные балахоны.
Под балахонами ничего не было. Ведьмы, однозначно ведьмы. Такого мороку на меня напустили, не вздохнуть. Вроде, июль на дворе, давно не Иван Купала, тот прошел месяц назадзнаю точно, в новостях был репортаж. И, тем более, сегодня не первомай с его Вальпургиевой ночью. Что-то новенькое, науке неизвестное?
Шестерка таинственных чаровниц ринулась к воде. Слева вниз сходил изрытый крутой спуск, который заканчивался отмелью. Девушки посыпались с него горохом. Брызжущие плюхи ногами по вспыхивающей взрывами водебыстрые, невообразимо шумныевстряхнули ночную природу.
А! Ой! Ах! Ииии! звенело над речкой.
И так с полчаса водных баталий, когда кто-то кого-то догонял, кто-то топил, кто-то удирал, кто-то брызгался. Обычная девчачья веселуха.
Расходиться ночные плясуньи начали только при свете солнца. Покинув жидкую стихию, блестящие фигурки взобрались на насыпь, где нацепили подобранные балахоны прямо на влажную кожу. Со смешками и прибауточками уставшая шестерка двинулась вдоль берега, то показываясь среди деревьев, то вновь исчезая. Потом донесся плеск. Наверное, сели в лодку. Костры давно погасли и даже уже не дымили.
Когда тишина стала полной, я покинул свой наблюдательный пункт.
Глава 4
Разве существуют на свете люди, кому не нравятся эти приятные сердцу внезапные трески, кашли, хрипы, шорохи, рык, крадущиеся в темноте шаги, чьи-то непонятные вздохи, которые так радуют душу знанием, что ты не один в этом чудесном месте? говорил Игореха, наведавшийся ко мне через неделю.
Еще как, уверил я. Но давай ближе к делу.
Есть известия от адвоката.
Над костром благоухала уха, которую я периодически помешивал. Игореха расположился на трухлявом пне, бугристый нос с удовольствием втягивал запах, отчего глаза закатывались, будто эти процессы у него взаимосвязаны. Вдохзрачки задрались, выдохопустились. Простейшая механика. Спрашивать, к каким еще процессам его физиологии применимо данное правило, думаю, не стоит.
Значицца так, сказал он. Руки сложились на груди, взор с большим трудом отлип от котелка, отчего сообщавшаяся с носом система приказала долго жить. Во-первых, никакой девчонки, которую, по твоим словам, убитый принес в дом, в деле не фигурирует.
Мое негодование прервал взмах руки.
Второе. О чем ты не говорил. Я про обвинение в краже.
Если у удивления имеются зарегистрированные рекорды, то я побил их все:
В краже?! Чего?
Неких важных документов.
Припомнилась шарившая по комнате брата Сусанна. Меня скрутило, как от зубной боли. Если насчет кражи правда
Это подстава!
То есть, ты не брал?
На фига?!
Игореха пожевал нижнюю губу.
И не мог случайно прихватить
Как ты это представляешь, мать твоя красавица?
Никак. Однако, в жизни всякое бывает.
Остудив мой пыл, сослуживец продолжил тихо и деловито:
Значит, не было никаких документов?
Нет, отрезал я, надуваясь, как спасенный из морских лап многодневный утопленник.
Может, на флэшке? В электронном виде? Ты мог не знать
Я ничего не брал у Сусанны.
А не у Сусанны? Просто, будучи в квартире, задел или уронил, а рука автоматически сунула в карман
Не снизойдя до словесного реагирования на глупость, я отрицательно покачал головой.
Игореха сделал, наконец, шаг в правильном направлении:
Понимаю. Задольские интересовали тебя исключительно в телесно-приятном аспекте.
Не во множественном числе, не обобщай. Хотя после произошедшего
У меня в глазах вспыхнули варианты.
Не жаловавшийся на фантазию приятель улыбнулся, затем вздохнул:
Смотри, какая ситуевина вырисовывается. Пока Задольский в силе, тебе ни хрена не светит. Единственный путь не сесть всерьез и надолго тамсидеть тут. И не рыпаться. Ключевое слово«пока».
Сколько оно будет длиться? Я смахнул с носа надоедливого комара. Сукин сын, судя по холеному виду, помирать не собирается. Если только от излишеств. И в высоких кабинетах он как рыба в аквариуме, все схвачено, всем кум или сват.