– Я выудил карандаш из кармана своей рубашки и открыл альбом для эскизов, который всегда носил с собой. – Я могу нарисовать их, а не только описать их внешний вид словами.
Джед бросил на меня быстрый взгляд и с оттенком неловкости произнес:
– Они искали что-то определенное?
– Я не мог удержаться от улыбки:
– Один из них все время повторял: «Где это?»
– И ты сказал им? – озабоченно спросил Джед.
– Конечно, нет.
– Если бы сказал, они перестали бы избивать тебя.
– И, прежде чем убраться, удостоверились бы, что я мертв.
Я нарисовал четырех человек анфас, стоящих в ряд. Изобразил даже их колени, их башмаки, очки, выражение угрозы на их лицах.
– Во всяком случае, они не сказали, что ищут, – продолжал я. – Только повторяли: «Где это?» Так что «это» могло быть все, что угодно. Они могли требовать, чтобы я отдал им то, что мне особенно дорого, дороже всего. Так, наверное. Я выражаюсь достаточно ясно?
Джед кивнул.
– Они не называли меня по имени, но теперь знают, как меня зовут, потому что перерыли в джипе все вверх дном. – Я закончил эскиз и перевернул страницу. – Ты помнишь «туристов», что ограбили в прошлом году отдыхающих на озере Дистрикт? Они угоняли прицепы – дома на колесах.
– Помню, – кивнул Джед. – Полиция поймала их. Но они не избивали людей и никого не сбрасывали с горы.
– Может, эти из той же шайки, хотя, конечно, вряд ли. Наверное, связи тут нет. Так, случайная кража.
Я нарисовал голову парня, который все время повторял «Где это?». Его я запомнил особенно отчетливо и изобразил без очков.
– Вот их главарь, – объяснил я Джеду, тенями подчеркивая впадины и выступы на костистом лице. – Я не могу передать их голоса в акцент, но у этого, по-моему, нечистый выговор жителя юго-восточной Англии. И у остальных, кажется, такой же.
– Крепкие мужики?
– Да, я бы сказал, они кое-чему научились на боксерском ринге. Работали с грушей. – Я как будто снова почувствовал их удары и поежился. – Мне не по зубам.
– Ал...
– Я чувствовал себя полным болваном.
– Это нелогично. Никто не может драться сразу с четырьмя.
– Драться? Да я даже не рыпался. – Тут я запнулся, потому что вспомнил одну немаловажную подробность. – Хотя одну рожу я расцарапал. Тому, что боднул меня головой. Я еще раз перевернул в альбоме страницу и принялся рисовать физиономию с царапинами на щеке. Получилось. Злобные глазки сквозь круглые очки так и сверлили меня, готовые, кажется, вот-вот выпрыгнуть наружу.
– Уж его-то ты точно узнал бы снова, – сказал Джед так, словно любовался и восхищался моим рисунком.
– Я бы узнал их всех, – сказал я, отдавая Джеду альбом.
Некоторое время он разглядывал рисунки, переворачивая страницы. Его лицо сделалось огорченным и озабоченным.
– Поехали ко мне, – еще раз попытался он уговорить меня. – Ты плохо выглядишь.
– Завтра все пройдет.
– На следующий день всегда бывает хуже.
– Не пугай меня. Я должен ехать в Лондон.
Тяжело вздохнув, Джед вылез из машины и пошел на станцию. Вернулся он оттуда с билетом.
– Я взял тебе спальный вагон туда и обратный билет на любой день, когда надумаешь вернуться. Отправление в двадцать два часа, в Юстоне будешь в семь сорок три утра.
– Спасибо, Джед.
Он вынул из кармана деньги и дал их мне.
– Позвони мне завтра вечером.
Я кивнул.
– В зале ожидания включено отопление, – сказал Джед.
Я с благодарностью пожал ему руку и помахал вслед, когда он тронул машину с места, отправляясь домой, к своей заботливой Флоре, которая, наверное, уже заждалась его к ужину.
ГЛАВА 2
Не стоит вспоминать об этой ночи.