Хелена остановилась на втором этаже и заглянула в полуоткрытые двери. Стэнли не преувеличивал, когда говорил, что коллекция занимает все без исключения комнаты в доме. Распахнув от удивления глаза, девочка смотрела на лишённые мебели помещения, заполненные самыми различными часами, стучавшими и тикавшими на все лады. Часы-фонари (их название говорит само за себя), дорожные (небольшие, похожие на ящички, с ручкой для переноски), скелетоны (через стеклянный купол виден весь механизм), настольные (с короткими маятниками) и над всем этим изобилием возвышались похожие на башни многочисленные часовые шкафы, с длинными маятниками и с резьбой вокруг циферблатов (судя по их количеству самый любимый хозяином тип приборов для измерения времени).
Хелена вошла в комнату с восемью напольными часами. Между ними кое-где проглядывали сиреневые обои с рисунком в виде глициний. Девочка предположила, что когда-то комната была спальней, и, похоже, довольно нарядной. Хелена постояла около каждых часов в отполированных до блеска тёмных деревянных корпусах. Было очевидно, что о часах хорошо заботились. Маятники отстукивали разный ритм, нестройное «тик-так» сливалось в оглушительный гвалт.
Самые большие часы в комнате имели простой медный циферблат, но в полукружье над ним располагался ещё один диск, который крутился и показывал фазы луны её символизировали два нарисованных гротескных ребяческих личика с близко посаженными поросячьими глазками, румяными щёчками и пухлыми губками бантиком. Такая же рожица изображалась на маятнике, который ходил туда-сюда за выпуклым стеклом, периодически скрываясь из виду, словно играл в «ку-ку». Он гипнотически притягивал взгляд и одновременно пугал. Хелену передёрнуло. Зачем мистер Уэсткотт до отказа набил спальню механическими штуками? Девочка не понаслышке знала, что такое одержимость. Её отец всегда страстно любил свою работу, а после смерти матери распалился ещё больше. Хелена не сердилась, а скорее недоумевала: отец заботился о деревянных и металлических предметах больше, чем о родной семье. Может, именно поэтому он отнёсся с пониманием к требованиям мистера Уэсткотта?
А, вот ты где, произнёс вдруг у неё за спиной отец, гулко шагая по голому деревянному полу. Невероятно! Только посмотри на этот экземпляр, Хелена, указал он на ближайший к двери часовой шкаф. Это очень редкие часы из Германии, они стоят целое состояние. А вот эти, рядом, взгляни: по бокам в деревянном корпусе сделаны стеклянные вставки, чтобы показать механизм. Можно видеть все колёсики и шестерёнки, наблюдать, как двигается груз маятника!
Хелена потрясла головой и вздохнула подобные подробности всегда навевали на неё скуку. Она взглянула на стул у двери. Вероятно, мистер Уэскотт сидел на нём, наслаждаясь своей коллекцией.
Хелена подошла к одному из двух больших окон и увидела выходящих из двухколёсных экипажей молодых женщин в красивых белых платьях и с элегантными причёсками.
Смотри, папа, сказала она.
Отец приблизился к окну.
Ага, произнёс он с улыбкой, наблюдая, как женщины, смеясь, поправляют шали. Отец моего знакомого часовщика учился в Кембриджском университете и рассказывал много забавных историй о том, что они вытворяли в Майскую неделю.
Хелена наморщила нос:
Но ведь сейчас июнь.
Майская неделя это празднества в честь окончания учебного года. В университетских колледжах вроде того, что находится на другой стороне улицы: кажется, это Питерхаус, устраивают балы и экстравагантные вечеринки, которые длятся до рассвета, объяснил отец. Действительно странно, что эти мероприятия проводятся в июне. Даже не знаю, почему неделя так называется.
Добрый вечер, Хелена, мистер Грэм, перебил его чей-то голос. В дверях стоял Стэнли. Ужин готов.
Хелена улыбнулась:
Спасибо. Она взглянула на отца, который отвлёкся на часы с блестящим золотым навершием.
А где же попугай? спросил Стэнли.
В моей комнате, ответила Хелена.
Ему, наверно, одиноко. Приносите его в кухню, и пусть поужинает с нами, предложил Стэнли.
Хелена просияла:
Правда можно?! Мистер Уэсткотт запретил выпускать Орбита из клетки.
На кухне он нам не помешает, с улыбкой сказал Стэнли.
Хелена очень обрадовалась. Она стрелой взлетела вверх, распахнула дверь своей комнаты и застыла на месте, хлопая глазами. Накрывавшее клетку покрывало было снято и лежало, аккуратно сложенное, на подушке. Девочка настороженно оглядела комнату. Больше ничего не изменилось. На комоде тикали её маленькие карманные часики. Одежда, которую она покидала на кровать, так и валялась там неопрятной кучей.