В этой связи вполне оправданно стремление многих авторов рассмотреть НПП как начальный элемент системы права. Основная трудность, с которой при этом сталкивается исследователь, состоит в том, что традиционно первичным элементом системы права признается ПН.
Проблема эта решается по-разному. С. С. Алексеев во избежание простой замены одного понятия другим вводит категорию идеальной структуры права, в основе которой лежит логическая ПН, и главной структуры, включающей НПП. Идеальная структура выражает логические связи, композицию права[40]. Это как бы идеальная модель (образ) реально существующей главной структуры, непосредственно отраженной в законодательстве[41].
В. К. Бабаев предлагает определять право как систему ПН и НПП[42]. Наряду с ПН он выделяет такие НПП, которые «не укладываются в понятие правовой нормы»[43]. Это, прежде всего, так называемые исходные НПП (принципы, декларации и т. д.), которые выступают как относительно самостоятельные единицы содержания права. Сходным образом поступают В. М. Горшенев и Т. Н. Мирошниченко, рассматривая в качестве структурных единиц системы права типичные (ПН) и нетипичные НПП[44].
Наше исследование, как уже говорилось, основывается на представлении о трехчленной структуре ПН. В рамках этой концепции ПН в единстве всех ее элементов, с одной стороны, выступает как минимальная логически неделимая часть права, а с другой стороны, может выражаться в законодательстве в виде нескольких правовых высказываний. При этом тот же В. К. Бабаев подчеркивает, что НПП, образующие ПН, не имеют самостоятельного значения и не должны рассматриваться в качестве элементов системы[45]. Другие же («исходные», «нетипичные») НПП соответствуют отдельному правовому высказыванию, непосредственно представленному в тексте нормативного акта. В результате статус элементов системы придается явлениям разного уровня сложности: отдельным, элементарным НПП и ПН, состоящим из таких НПП.
На сомнительность подобного подхода указывает, в частности, В. Г. Тяжкий[46], однако концепция, предложенная им самим, также вызывает определенные возражения. По его мнению, следует признать первичным элементом системы права именно НПП. Часть из них в определенном сочетании друг с другом образует ПН, регулирующие общественные отношения. Другая часть обеспечивает согласованную работу самой системы права, выполняя особые «внутрисистемные» функции[47]. ПН выступает, таким образом, не начальным элементом права, а элементом второго порядка.
Безусловно, данная концепция достаточно интересна и удачна, особенно с точки зрения тех целей, которые ставил перед собой автор (исследование внутренней организации системы права[48]). Однако, по нашему мнению, ревизия традиционного взгляда на ПН как первооснову системы права вряд ли целесообразна. Суть классического подхода состоит именно в том, что ПН демонстрирует на микроуровне сам механизм действия права, отражает основные свойства права как целого. Несмотря на серьезные недостатки данной позиции, отмечаемые в литературе[49], она имеет несомненные достоинства, позволяющие нам принять ее в качестве исходного пункта или теоретической базы исследования.
В контексте концепции трехчленного строения ПН принципиально важно, исследуя содержание права, исходить из необходимости установления всех трех элементов ПН, обеспечения четких связей между ними. Безусловно, нельзя закрывать глаза на реально существующую структуру конкретных предложений правового текста, которые, как любые предложения в русском языке, логически делятся на две части; на тот факт, что ПН выражается не одним, а несколькими такими предложениями. Однако методологически более верным представляется вынести исследование этой проблемы за рамки системы права, анализируя ее в связи с вопросами законодательного оформления правовых требований, изложения в тексте нормативного акта логически цельной ПН.
Итак, признание НПП начальным элементом системы права неизбежно приводит к принижению теоретического значения категории ПН (в ее классическом понимании), так как ПН либо приравнивается к другим правовым велениям, выполняющим вспомогательные функции в системе права, либо перестает восприниматься как первооснова права.