И Арне понимающе подмигнул.
— Еще вина, — предложил он, резко встал и наполнил наши бокалы.
— У тебя и дом красивый, — заметил я. Он удивленно окинул взглядом гостиную.
— Это Кари. Она... Это ее работа. Она дизайнер по интерьерам. Квартиры. Офисы. Отели. Ну и все такого рода.
Их гостиная была отделана натуральным деревом на белых гладких стенах. Большие лампы с пергаментными абажурами окрашивали в теплый золотистый цвет обивку мебели, стилизованную под рогожу, и разбросанные, будто небрежно, яркие подушки. Смешение продуманности и случайности каждой детали обстановки создавало уют и впечатление наполненности жизни. Чересчур аккуратные квартиры всегда подавляли меня, в доме у Кристиансенов все было так, как мне нравилось.
Арне принес мне наполненный бокал и сам устроился напротив, поближе к пылающему камину. Вязаная шапка больше не скрывала волосы, и я заметил, что он поседел и стал выглядеть очень представительно.
— Завтра, — сказал я, — если возможно, мне хотелось бы встретиться с председателем комитета.
Арне недоумевающе взглянул на меня, будто забыл о настоящей цели моего визита.
— А-а-а. — Он немного поморгал. — Завтра суббота. В воскресенье Большие национальные скачки. Он будет на скачках в воскресенье.
Слова Арне означали, что нельзя портить человеку день из-за какого-то проворовавшегося жокея. Я пожал плечами и согласился перенести встречу на воскресенье.
— Тогда, может быть, завтра мне съездить к Гуннару Холту?
По какой-то причине мое предложение отнюдь не вызвало у Арне радости, он долго не отвечал, что-то бормоча. По отдельным словам я догадался, что он хотел завтра на весь день отправиться на рыбалку и боялся, что я попрошу его поехать со мной.
— Гуннар Холт говорит по-английски? — спросил я.
— О-о, да.
— Я поеду к нему сам.
Он одарил меня сияющей улыбкой и тут же вскочил, чтобы помочь Кари, которая появилась с нагруженным подносом. Она принесла кофе и сандвичи с креветками, сыром и ананасом. Мы их съели до последней крошки.
— Вы должны прийти к нам еще, — сказала Кари, — я приготовлю настоящий обед.
Арне горячо поддержал ее приглашение и открыл еще одну бутылку вина.
— Великий маленький повар, — с чувством собственника заранее оценил он кулинарное искусство жены.
Великий маленький повар откинул назад густые светлые волосы, и они рассыпались по длинной элегантной шее. У нее был благородный овал лица и на щеке три маленькие коричневые родинки, будто небрежно брошенные веснушки.
— Приходите в любое время, — еще раз пригласила она.
Я вернулся на такси в отель и только через час с трудом заснул. Утром проснулся в семь, чувствуя себя как боксерская груша. Принимая ванну, я заметил в зеркале на левом плече темно-малиновый кровоподтек размером с тарелку — воспоминание о столкновении с катером. Вдобавок от вчерашнего чрезмерного напряжения ныла каждая мышца. Дэйвид Кливленд явно не годился в чемпионы по плаванию.
Ванна, завтрак и костюм не улучшили настроения, не добавил бодрости и звонок Гуннару Холту.
— Приезжайте, если хотите, — проворчал он. — Но мне нечего вам сказать. Вы напрасно потратите время.
Как и все следователи, которые тратят уйму времени, слушая людей, которым нечего сказать, я, разумеется, поехал. У него была конюшня, примыкавшая к скаковой дорожке, и агрессивные манеры.
— Вопросы, вопросы, — сердито бормотал он, — а говорить-то не о чем.
Я расплатился с водителем такси.
— Не надо было отпускать такси, — заметил он, — вы же скоро поедете назад.