Я сидел в гостиной, силясь распутать клубок своих мыслей.
Герти прошагала мимо меня, помахивая зажатым в правой руке острым ножом, облепленным сельдереем, и распахнула дверь, прежде чем я успел придумать какой‑нибудь предлог, способный удержать ее от этого действия.
Бог знает, что подумали сыщики, когда дверь им открыла вооруженная тесаком женщина. Но они тотчас же узнали ее, и я подозреваю, что лишь это обстоятельство помогло им довольно быстро преодолеть оцепенение. Как бы там ни было, я услышал мужской голос, который произнес:
– Ба, да это Герти. Ты – тоже часть имущества наследодателя, милочка?
– Вот именно, Стив, – ответила Герти и, в свою очередь, осведомилась:
– Вы по делу, мальчики?
– Скорее, по долгу службы, – отвечал голос, принадлежавший Стиву.
– Тогда заходите, – пригласила Герти и посторонилась, пропуская в мое жилище двух мужчин, вид которых почти в точности совпадал с обликом самозванного легавого, кинувшего меня нынче утром.
– Вот Стив и Ральф, – сообщила мне Герти. – Они шпики. – Указав на меня, она добавила:
– А это Фред Фитч, племянник Мэтта. Полагаю, к нему‑то вы и пришли.
– Лично мне хочется видеть только тебя одну, Герти, – молвил Стив не более игриво, чем это мог бы сделать бульдозер. – А вот с Фредом мне хотелось бы побеседовать.
– Я стряпаю, – сообщила Герти. – Надеюсь, вы меня извините, господа.
– Почти за любое прегрешение, Герти, – грубовато‑льстивым тоном ответил Стив.
Герти лукаво улыбнулась ему и вышла, а Стив повернулся ко мне и вдруг превратился в прусского солдафона.
– Вы и есть Фред Фитч? – спросил он.
– Совершенно верно, – я поднялся. – Не угодно ли присесть?
Оба пришельца охотно уселись. Я сделал то же самое и внезапно почувствовал себя дурачком.
– Э... – начал я, – Джек Райли сказал, что вы зайдете.
– Мы получили рапорт, – ответил Стив. – Насколько мы понимаем, до сегодняшнего дня вы и знать не знали о наследстве, так?
– Так, – подтвердил я. – Хотя и не совсем так. Слухи дошли до меня еще вчера, но поверил я им только сегодня.
– Да, скверно, – удрученно молвил Стив. – А то могли бы стать нашим главным подозреваемым.
Тут в разговор впервые вступил Ральф.
– Понимаете, – объяснил он, – у вас – самая веская из всех мыслимых побудительных причин.
– Единственный известный нам мотив, – дополнил Стив.
– Поэтому мы, естественно, разочарованы вашим неведением относительно наследства, – добавил Ральф.
– И, естественно, – подхватил Стив, – нам хотелось бы опровергнуть ваше заявление, чтобы у нас опять появился главный подозреваемый.
Я ощутил легкий зуд в животе, словно там трепыхалась бабочка, и спросил:
– Неужели вы и впрямь подозревали меня?
– В том‑то все и дело, что теперь мы не можем вас подозревать, ответил Стив.
– Даже как вариант, – добавил Ральф. – Вот что нас так огорчает.
– И, разумеется, – вставил Стив, – в этом деле есть некоторые так называемые странности.
– Что нам тоже не нравится, – пояснил Ральф.
– Странности всегда действуют на нервы, – заключил Стив.
– Не понимаю, какие странности вы имеете в виду, – признался я.
– По имеющимся у нас сведениям, – сказал Стив, – вы ни разу не встречались с вашим дядюшкой Мэттом, верно?
– Да, верно.