Я подойду через пять минут, когда готовы будете сделать заказ
Молодой человек, словно сошедший с полотен итальянских мастеров живописи, почтительно улыбнувшись, оставил на столе меню в кожаном переплете. Кира лениво открыла его. Есть совсем не хотелось. Она приходила сюда не за этим Но заказывала всегда много, со вкусом. Она еще раз обвела глазами роскошный и камерный каминный зал, который, словно в миниатюре, отражал величие Дворца дожей8.
Кира любила итальянскую кухню усовершенствованную, разнообразную, изысканную, при этом простую и эстетичную, возведенную в ранг искусства. Наряду с мясными блюдами и всякого рода пастами, в меню ресторана были широко представлены морепродукты крабы, лангусты, омары, моллюски. Черное ризотто с каракатицей и дарами моря, лингвини с омаром в розовом соусе, спагетти под соусом из тушеных бэби-осьминогов лучиана, рыба морской черт в пикантном соусе ливорнезе Настоящий итальянский кофе и домашние десерты. Она закажет сегодня всего понемногу, но столько, чтобы ее стол ломился от изысканных яств и ничем не напоминал ей убогие застолья родом из детства Она обернулась и кивком головы подозвала улыбчивого официанта.
***
Ее день рождения, смешиваясь с куражом зимних праздников, растворялся в них без остатка, как большой кусок сахара, мгновенно оплывая, рассыпался по дну стакана в горячем дымящемся чае, который и глотнуть-то страшно. Она помнила, что с восьми лет активно помогала в приготовлениях к праздничному столу 31 декабря, радостно предвкушая свой день рождения. Традиционно варили холодец, этим заведовал старший брат Сергей. Он был старше Киры на восемь лет. Заранее покупали у соседей свиную рульку, ножку, рубили петуха. Самым вкусным холодцом в их селе считался холодец из мясного ассорти. За Кирой оставалась обязанность подать к нему пампушки с чесноком. С тестом помогала Никитична, ловко замешивая его на дрожжах, молоке и сливочном масле с добавлением свежайших деревенских яиц. Кира уставала от этих приготовлений. Ведь помимо уборки, пампушек, столько еще всего сделать нужно было! Нарубить оливье с солеными огурцами и докторской колбасой, сделать винегрет, наварить полведра картошки, густо полив ее постным маслом и присыпав засушенной с лета зеленью. Обязательно на стол подавалась бочковая селедка, которую отец чистил самостоятельно, ну и всякие домашние соленья, запасенные с ранней осени, квашеная капуста, соленые бочковые огурцы, ядреные, густого посола помидоры.
И вот наконец, когда все это великолепие водружалось на стол и постепенно начинали собираться гости, Кира до дна осознавала свою усталость. Ноги приятно гудели, указательный палец саднило от ножа, а в душе разливалась тихая радость. С того момента, как мамы не стало, Кира разучилась радоваться громко. Она как будто затаилась внутри себя до поры до времени, надолго застыв в образе гадкого утенка. Гостей она любила. Отец, когда к ним захаживали гости, становился распахнутым и щедрым на ласковое словцо. И не то чтобы он пытался продемонстрировать чужим людям, как он любит Киру. Да и не чужие они вовсе! Просто слова соседей, их жалостливые взгляды позволяли ему как будто в новом свете увидеть свою дочь. Разглядеть И понять, как же ей все-таки не хватает Милы!
Гости друзья братьев, отца (в основном это была мужская компания. Из женщин захаживали только ближайшие соседки, которые еще помнили Милу, да и те ненадолго). Мужики быстро пьянели за столом от обилия беленькой и самогона. Оглядывали девочку мутно, нетрезво, в эти моменты из их взглядов выветривалась жалость, а сквозило простое мужское недоумение: что здесь делает эта сопля? В чисто мужской компании А у Киры как будто открывалось второе дыхание, ведь чем дольше они сидели за столом, тем скорее наступал ее день рождения. И, наверное, они сейчас все протрезвеют и вдруг начнут поздравлять ее Киру. И будут, смущаясь своей неловкости и несентиментальности, дарить ей подарки. Так должно быть! Так будет! Ну не могут же они оставить Киру без ее персонального праздника!
Но случалось всегда по-другому. К четырем часам утра засидевшиеся гости засыпали вповалку, кто уткнувшись мордой в тарелку, кто притулившись на краю дивана. Кира под грозный окрик отца тоже отправлялась спать. В седьмом часу забредали загулявшие до утра соседи. Все в селе знали про Кирин день рождения. Забредали, как будто на огонек, уже настолько пьяные, что Кире неприятно было их видеть. Она и тогда понимала, что ее день рождения только повод продолжить безудержную гульбу: