На снимке были запечатлены какие‑то размытые серые пятна. Вероятно, снимали телескопическим объективом, забыв навести резкость. Похоже, какая‑то уличная сценка, а вот эта продолговатая черная клякса посередине, должно быть, и есть человек. Хотя с таким же успехом ее можно было принять и за изображение телефонной будки.
– Ну? – прошипел Б. –Кто это?
– Не имею представления, – ответил я. – Даже самого смутного.
– Не лгите! Вы знаете, кто он. И если вы не дурак, то скажете нам это сейчас же. Тогда вам не придется ехать с нами в центр.
Авышел из спальни, качая головой. Тыльная сторона его ладони была заляпана чернилами (печатный станок у меня стоит в спальне, а сплю я на кушетке в гостиной).
– На окраину, – поправил я. – А может, и вовсе поперек.
Аи Б вытаращились на меня. Б спросил:
– Что?
– Фоули‑сквер, – пояснил я. – Чтобы попасть отсюда туда, надо ехать сперва вдоль Манхэттена, а потом вроде поперек, и не в центр, а к окраине.
Б прищурился, будто попугай на плече пирата, и медленно, с угрозой, произнес:
– Фоули‑сквер? Что еще за Фоули‑сквер?
– Там ваша контора. Вы сказали, что мне не придется ехать с вами в центр, но к югу отсюда нет ничего, кроме Манхэттенского моста. Наверное, вы хотели сказать, что мне не придется тащиться с вами через весь город к окраине. Но уж никак не в центр.
Ребята из ФБР – большие любители обмениваться взглядами. Эти двое опять совершили свой любимый обряд, после чего Брезко повернулся ко мне и зашипел:
– Ну, ладно, довольно паясничать. Значит, не скажете нам, кто на фотографии?
– Разумеется, – ответил я. – А кто это?
– Нет, это вы должны нам ответить, – подал голос А.
Бпомахал снимком у меня под носом.
– Посмотрите хорошенько, – велел он. – Хорошенько посмотрите.
– Как это я могу посмотреть хорошенько? – возмутился я, начиная злиться. – Сперва научитесь снимать хорошенько!
Бподозрительно взглянул на фотографию и сказал:
– По‑моему, неплохой кадр.
– Вы отрицаете, что этот человек сегодня был в вашей квартире? – вдруг спросил А.
–Юстэли? – воскликнул я. – Так это Юстэли? Дайте‑ка я еще раз посмотрю.
Но они не дали. Оба вдруг принялись хлопать себя по карманам, разыскивая записные книжки. Бпотребовал, чтобы я произнес имя Юстэли по буквам, что я и сделал. Потом Аспросил:
– Почему вы нам сразу не сказали?
– Фотография, – пояснил я (Б ужеуспел снова спрятать ее в карман). – Она сбила меня с толку. Я знал, что вы придете расспрашивать о Юстэли, но этот снимок… – Я покачал головой, не зная, что еще сказать.
– Вы знали? – переспросил Б,подавшись ко мне.
– Давайте не будем мусолить эту тему, – сказал ему А – Доложим в контору, и дело с концом.
– Впервые вижу такой прокол в системе безопасности, – буркнул Б.
Арезко вскинул руку и сделал вид, будто хочет схватить меня за нос. Я обиженно отступил на шаг.
– Ну?! – завопил А.
– Что ну? Не надо так делать!
Но он сделал. Еще дважды. Хвать! Хвать!
– Надо полагать, вам и невдомек, что это значит? – тоном знатока проговорил он.
Наверное, это означало, что он – буйно‑помешанный, но лучше не говорить таких вещей сотруднику ФБР. Поэтому я сказал:
– Совершенно верно.