Зачем они улетают..?
А пока я раздумывал над ее вопросом, в котором не было места словам, она все так же молча, словно затаившись где-то между двумя мирами, бытия и небытия, разглядывала небо, изредка окунаясь в мои глаза.
Они голубые
Что?
Твои глаза
Ты только сейчас заметила?
Да, я ведь, Она улыбнулась, рассмеявшись, словно раскрывшийся мак. Раньше я думала, в них просто отражается небо
В них отражаешься ты, прошептал я одними губами, но она услышала.
Дурачок.
Сам знаю, отвечал я, А еще я знаю, почему птицы улетают.
Ну и почему?
Теперь, она сама взяла мою ладонь в свою розовую ладошку, и посмотрела в глаза. Не знаю, что было в моих, но в ее зеленых глазах резвились такие отчаянные бесенята, что я с самым разумным видом начал нести такую чушь, в которую откровенно верил (Боже, кажется, я верю в нее до сих пор):
Скоро придет ЗИМА ее пурпурные губки сложились бантом, а я, всего лишь, трепался. И чтобы выжить, в эту бесконечно ледяную зиму, всему живому нужно тепло, настоящее тепло, не тот искусственный свет, что придумали мы люди. Необходимо настоящее солнце или любовь, это почти одно и тоже. Птицы улетают к солнцу, люди то же раньше умели летать, а теперь разучились, но они, не разучились любить, поэтому выживают в самые холодные зимы. Когда вместе, совсем не страшно, ты моя южная бухта у моря, я твоя, так переживем все самые страшные бури, зимы, и другие ненастья.
Она сморщила носик, но свою голову доверчиво положила на мое плечо:
Выдумщик
Я пишу эту сказку для нас ветром, чтобы она стала правдой, нужно только поверить.
Ну, я и говорю, вы-дум-щик.
Ты видишь ангелов? мой шепот в ее правое ухо.
Пока не знаю, она совершенно серьезна. Но я знаю, что мне пора, так сказала она, отбыв на своем трамвае номер двенадцать, в неизвестном для меня направлении, называемом ею тогда домом.
3
В нашем мире так мало настоящего, что даже реальностью оказывается всего лишь то, во что мы, наконец, захотим поверить. Глупо, но многие, если не все, живут именно так. Самые разумные верят в то, что видят, еще более приспособленные к жизненным перипетиям верят в то, что хотят видеть, массы хавают то, что дает на выходе планетарный PR детище проклинаемого и обожаемого всеми нами СМИ.
В своей жизни я всегда пытался придерживаться принципа гениев эпохи Ренессанса, универсализм вот мой девиз, я совершал и продолжаю совершать ошибки людей всех психотипов, страт и вероисповеданий. Я верую и не верую, выдумываю и стремлюсь к самым непогрешимым канонам реалии, с ужасом и благоговением понимая, что реально лишь то, что в твоей голове, происходит в тебе, волнует тебя, дает и одновременно не дает тебе жить
Так я очень долго не хотел верить в смерть. Нет, я, конечно же, знал, что она где-то есть. Но это просто не могло случиться с кем-то из тех, кто мне по-настоящему дорог. Когда ее не видишь не веришь, но бывает и так, что, увидев смерть своими глазами, не веришь все равно. Кто-то из древних сказал:
Пока я жив смерти нет, когда умру меня не будет, нет страха перед тем, чего нет, и не будет.
Смерти своих друзей я не видел, они были совершенно разными, но хорошими людьми, способными не только брать, но и отдавать свое тепло, раздавать его совершено бездумно, налево и на право, даже не думая о возвращении каких либо этических дивидендов, поверьте, сегодня это встречается редко. Богатырского сложения филолог учитель литературы и русского языка, с обезображенным страшными ожогами лицом. Человек, разговаривающий со своими учениками только на чистой речи, сенсей, мастер по рукопашному бою (это все он один), и еще парень Леха вечный мальчишка, драчун-забияка в поисках справедливости, которую, по его мнению, необходимо защищать именно так кулаками (это другой мой друг).
В то время, когда за ними пришла смерть, наши дороги уже давно разошлись, не то чтобы кардинально, всего лишь пространство и время. В один момент, как-то вдруг само собой, оно перестало у нас совпадать. По Маяковскому проклятый быт одинаково разбивает как лодки, так и любовь, вкратце, любые чувства и отношения. Возможно, в этом что-то есть, но и пространство и время, не заставили меня перестать считать этих двух совершенно разных и не похожих друг на друга людей моими настоящими друзьями.
Учитель русского и литературы, необычайно сильный человек, не способный повысить голос, занимающийся на досуге гипнозом и написанием сказок, я расскажу сначала о нем, наверное, потому что все еще помню его тишайший голос