Охотники глянули настороженно, но смолчали никто не решился остеречь князя. Да и с чего бы сила княжья только что явлена воочию, а зверь подыхает, так неужто князь Брячислав с полумёртвым вепрем не справится? Князю от богов и сила, и ловкость даны более, чем обычным людям.
Князь несколько мгновений глядел на кабанью морду, словно стараясь что-то разглядеть в маленьких глазках лесного воина. Но их уже затягивала мёртвая прозрачная пелена, пряча в глубине багровый огонёк.
Это Сильный Зверь?
Приврали рассказчики.
А и велики же глаза у страха, бросил князь с презрением, вставая и выпрямляясь. Остальные охотники смолчали. Зверь, вестимо, был здоров, силён и свиреп, но до бычьих размеров ему было далековато, и, уж тем паче, не тянул он на Сильного Зверя. Просто большой кабан. Вепрь. И всё.
Выжлятники уже сворили хортов, вязали на длинные ременные поводья. Охотники шутили, хохотали, волокли туши забитых кабанов секачей, свиней и подсвинков, мерялись и хвастали друг перед другом добычей. Всем было ясно, что наибольшая охотничья слава ныне княжья, но ему не завидовали на то он и князь, чтоб у него всё получалось лучше иных. Уже трещал костёр, и вкусно тянуло жареным мясом, кто-то откупорил и пустил по кругу глиняную баклагу с медовухой.
А всё ж главное-то стадо ушло, сокрушённо бросил старый выжлятник в ответ на чью-то похвалу, глотнув из баклаги, утёр губы и вцепился зубами в горячий кусок мяса, шипящий, брызгающий салом и пахнущий дымом.
Не жадничай, старик, засмеялся князь, с наслаждением вдыхая полной грудью живой весенний воздух. И так добыча хороша
Княже! окликнул сзади Ярко. Брячислав Изяславич!
Князь тоже глотнул из баклаги и оборотился отрок стоял саженях в полутора, а рядом с ним дружинный вой, которого тут не должно было быть, он остался в Полоцке Нечай Неверич! Брячислав не глядя протянул руку с баклагой кому-либо и раскрыл уже рот, чтобы спросить у воя с чем тот прибыл. Но рука повисла в воздухе. Опричь вдруг враз встал вой и скуление хортов, а средь людей, наоборот, пала тишина. Глаза Ярко округлились от непереносимого ужаса, он вспятил, указывая дрожащей рукой куда-то за спину князю. А вой замер на месте, бросив руку к ножу шарил по ладно скроённому из турьей кожи поясу и никак не мог найти рукоять, хоть и мял пояс пальцами рядом с ней.
Князь уронил баклагу наземь и медленно-медленно оборотился, уже зная, что он там увидит. И всё одно остолбенел.
В прогале меж кустов стояло громадное бурое чудовище, злобно глядело на людей маленькими глазками. Не соврали весяне и впрямь с доброго быка ростом в холке был вепрь. От него так и веяло какой-то первобытной силой, непререкаемой властью, предвечной жутью ни у кого из охотников даже и мысли не возникло схватиться за рогатину или лук.
Впору было, стойно Ярко, шептать: «С нами крёстная сила!». Да только поможет ли?
Сильный Зверь несколько мгновений люто глядел на испуганных людей, потом утробно хрюкнул, неожиданно легко для такой огромной туши поворотился и почти бесшумно исчез в зарослях. Средь охотников пронёся единодушный вздох облегчения. Псы разноголосо скулили.
А ну, друже, проверьте-ка никто в штаны не наделал со страху? зубоскалил неуёмный дружинный старшой Юрец.
Вои неохотно отбрехивались:
Себя проверь!
Эк какой шустрый после времени!
Князь нагнулся, подобрал обронённую баклагу рука показалась чужой. Глотнул раз и другой, не чуя хмеля.
Слухи ходят разные про Сильных Зверей, негромко говорил кому-то рядом старый выжлятник. Им от их прапредка Велеса дар оборотничий дан, они в людей оборотиться могут. Да и колдуны ещё. Эва, гляди-ка, нам глаза отвёл, в человека оборотился, да средь нас же и затерялся. А потом и вышел
Верно, подумал князь, почти не слушая. Глаза отвёл и стадо увёл, слабых нам бросил. А княжья добыча это кто-то из кабаньих воев жизнь за вождя отдал.
Князь, сам того не сознавая, мыслил уже про зверей, словно про людей. А чего ж
А ведь этот вот Сильный Зверь в здешних местах и есть настоящий владыка, смятённо подумал Брячислав. А что они, люди, перед такой предвечной мощью? Как пришли, так и уйдут. А он, Сильный Зверь останется.
Князь содрогнулся и зарёкся про себя на будущее охотиться в здешних краях. Вестимо, у людских князей одна власть, а у Лесных Владык иная, да только мало ль Невестимо ещё, чем бы и ныне окончило.